Артур Пеппер и загадочный браслет

Люси-вторая

Никакого плана у Артура не было. О том, что он будет делать после того, как найдет де Шофана, он не задумывался. В рюкзаке лежали кое-какие туалетные принадлежности, но гостиницу в Лондоне он заказывать не стал, думая вернуться домой в тот же вечер. Однако сейчас было уже поздно, начало одиннадцатого. Он записал на бумажке расписание поездов на Йорк, но никакого желания добираться посреди ночи до вокзала Кингс-Кросс на автобусе у него не было, не говоря уже о том, чтобы первый раз в жизни спуститься в метро.

Артур бродил по улицам до тех пор, пока полностью не утратил представление о том, где находится, да и кто он такой тоже. В голове мелькали обрывки разговоров и лица собеседников. Вслед за Себастьяном, разглядывающим его через щель в двери, появлялась Мириам во время их медового месяца, в постели, спящая. Он вспомнил, как утер слезу, когда впервые отвел Дэна в школу, и тут же перед глазами возник мужчина из «Жемчужной королевы», решающий, на какой из двух своих девушек ему жениться.

Когда-то он был Артуром Пеппером, обожаемым мужем Мириам и заботливым отцом Дэна и Люси. Чего еще было желать? Но сейчас это казалось ему выдержкой из средней паршивости некролога. Кто он теперь? Вдовец? Нет. Ему нельзя быть просто вдовцом. Смерть жены не должна стать главным событием его жизни. Куда ему теперь отправиться? Какой шарм разгадывать?

У Артура уже не было сил думать из-за этой карусели в голове. «Пожалуйста, хватит уже», — мысленно попросил он, поворачивая за очередной угол. За ним оказалась оживленная улица. Группа подростков толпилась у входа в какое-то дешевое заведение: они ели пиццу прямо из картонной коробки и время от времени пытались выпихнуть друг друга на проезжую часть. Черное такси резко затормозило, водитель загудел на подростков, те захохотали. На тротуаре все еще стояли прилавки с товарами для туристов — кашемировые шали по десять фунтов за пару, зарядники для мобильных телефонов, футболки, путеводители.

От шума и суеты Артуру стало еще хуже. Он мечтал прилечь, спокойно обдумать произошедшее за день и решить, что делать дальше.

Двигаясь вдоль по улице, Артур обнаружил на двери незаметную вывеску. Хостел. Не раздумывая, он зашел внутрь. За стойкой стояла молодая женщина в белой блузке без рукавов, позволявшей любоваться синей татуировкой на ее правом предплечье. Тридцать пять фунтов за ночь, и осталось только одно место, сообщила она. Затем вручила ему свернутое в рулон серое одеяло и дряблую подушку и объяснила, как найти нужную комнату в конце коридора.

Артур предполагал, что его ждет комната на двоих, но вместо этого обнаружил три двухъярусные койки и пятерых юных немок, сидящих на полу. Все они были одеты в джинсовые шорты и клетчатые рубашки в обтяжку, из-под которых просвечивали разноцветные лифчики. Девушки доедали хрустящий багет и головку сыра эдам, запивая все это сидром из банок.

Пытаясь скрыть изумление, Артур произнес жизнерадостное «Привет!», затем нашел в комнате единственную койку — верхнюю, — на которой не громоздились одежда и рюкзаки. Карабкаться туда Артуру не хотелось — вот будет потеха, если колени откажут во время восхождения, — поэтому он вернулся к стойке и занялся изучением газеты трехдневной давности в ожидании, пока девушки освободят пространство. Наконец они прошли по коридору, дурачась и запрыгивая друг дружке на спину, — и исчезли в ночи.

Артур вспомнил, какой восторг испытывал перед первыми свиданиями с Мириам. У него сводило живот от волнения, пока он принимал душ, брился, расчесывал волосы и мазал их бриолином. Костюм и рубашка должны были быть безупречно выглажены, ботинки начищены. Артур клал расческу в нагрудный карман и, насвистывая, отправлялся к Мириам. Они шли в кафе-мороженое и брали лимонад с шариком ванильного мороженого, а иногда отправлялись в кино. Он тогда был всего лишь учеником и экономил всю неделю на тот случай, если Мириам захочется поужинать в ресторане. Но ей вполне хватало совместных прогулок и незатейливых развлечений. Артур тогда и не подозревал, что когда-то она жила в компании тигров, а знаменитый французский поэт написал в ее честь стихи.

Артур увидел за окном процессию, состоявшую из девушек: одна из них была в подвенечной фате с большой буквой L, другие были одеты в красные балетные пачки и чулки в сеточку, на голове — красные рожки. Они что-то распевали во весь голос. «Как девственница…» — это было единственное, что Артур смог разобрать.

Девушки помахали Артуру, он помахал в ответ. На свой предсвадебный девичник Мириам пошла в «Берни Инн» с матерью и двумя подругами. Это тогда казалось верхом крутизны. Вечером накануне свадьбы Артур со своим другом Биллом (ныне покойным) отправились на футбол и после матча выпили две пинты шенди. От мысли о том, что завтра он женится на Мириам, все чувства Артура обострились. Лимонад в шенди казался приторным, футбольные кричалки били по ушам. Он чувствовал, как ярлычок на рубашке натирает ему шею. Каждая клеточка его тела ждала момента, когда Мириам станет его женой.

День свадьбы промелькнул, как конфетти, которым их осыпали на выходе из церкви. Свадебный обед на тридцать человек накрыли в местном зале для собраний. Мать Мириам, женщина с суровым лицом, приготовила в качестве свадебного подарка сэндвичи и пироги со свининой. Двухдневное свадебное путешествие на ферму оплатили родители Артура. Новобрачные отправились туда вечером того же дня — с привязанными к бамперу консервными банками, и картонкой «Молодожены» на заднем стекле.

На ферме царил дикий холод. Овцы блеяли всю ночь, а у хозяйки было такое лицо, будто ей в рот только что залетела оса. Но Артур был в восторге. Мириам переодевалась на ночь за деревянной перегородкой в спальне, а Артур — в туалете на улице. Пришлось заправить пижамные брюки в ботинки, собрать свои вещи в охапку и в таком виде брести по грязи обратно в дом.

Мириам была просто чудо в своей длинной ночной рубашке с вышитыми по воротнику розами. Когда Артур обнял ее за талию и она приникла к нему, он с трудом удержался, чтобы не застонать от желания. Они легли в постель и занялись любовью — впервые. А потом лежали обнявшись и мечтали о том, где будут жить и сколько у них будет детей. До сих пор этот день оставался лучшим в жизни Артура, потому что он был наполнен нежностью, страстью и покоем. Потом были другие замечательные моменты — рождение Люси и Дэна, семейные праздники, — но ничто не могло сравниться с этими первыми часами, которые они провели как муж и жена. Артур мысленно пожелал девушке в фате испытать в день своей свадьбы такие же чувства.

Дело в том, что чем старше становишься, тем отчетливее понимаешь: другого счастья уже не будет. Чем дальше, тем меньше в твоей жизни тех удивительных дней, когда ты говоришь себе: это я запомню навсегда. Артуру довелось подержать на руках Кайла и Марину, когда они были совсем крошечными и сладко пахли маминым молоком. «Чего еще ждать от жизни?» — подумал он тогда.

Ему очень хотелось оказаться сейчас не в Лондоне, а под одеялом в собственной постели с привычной чашкой горячего шоколада и газетой. А он вместо этого торчит здесь — одинокий и растерянный.

Поняв, что эти грустные размышления до добра его не доведут, Артур решил, что лучше будет пойти спать. Вернулся в свою комнату и забрался на верхнюю койку. Было уже за полночь, лодыжка ныла. Не раздеваясь, Артур залез под одеяло и попытался думать только о первой ночи с Мириам. За окном грохотали автобусы и все время кто-то вопил. В конце концов Артур заснул под звуки сирены «скорой помощи».

Он проснулся в три часа ночи, когда вернулись его соседки. Они были пьяны и распевали немецкие песни. Одна из них привела с собой какого-то мужчину. Они забрались в койку непосредственно под Артуровой. Затем долго хихикали и шуршали постельным бельем.

К счастью, последовавшее за этим раскачивание кровати, сопровождаемое громким скрипом, продолжалось всего несколько минут. Другие девушки смеялись и перешептывались. Артур натянул колючее одеяло на голову, но лежал с открытыми глазами. Вначале он убеждал себя, что не может такого быть, чтобы они там занимались сексом. Как так вообще можно — пойти на прогулку, вернуться с первым встречным и заниматься любовью в комнате, полной народу? Но доносившиеся снизу вздохи и прерывистое дыхание не оставляли сомнений в том, что там происходит. Артур размышлял о том, как сильно изменилась жизнь и как ему порой не нравится этот новый мир.

Шум внизу постепенно затих. Какое-то время парочка смачно целовалась. Затем Артур услышал, как кто-то расстегивает молнию на сумке, потом вскрывает упаковку салфеток, и наконец наступила тишина.

Лежа под одеялом, Артур подумал о том, что впервые за прошедший год спит не в одиночестве. Как ни странно, ровное дыхание и похрапывание, наполнявшие комнату, подействовали на него успокаивающе, и Артур заснул.

Утром он спустился со своего второго яруса, пока соседки еще спали. Он надевал сандалии, а рядом мужчина, проведший ночь на первом ярусе, зашнуровывал свои кроссовки. Темно-розовые джинсы, закатанные по колено резко контрастировали с его жесткой рыжей шевелюрой.

— Тсс. — Мужчина приложил палец к губам. — Давай выбираться отсюда, чувак, — прошептал он с сильным американским акцентом, как будто они с Артуром были в сговоре.

Артур хотел было объяснить, что он путешествует в одиночку, ко вчерашнему безумию не имеет никакого отношения и что немецких девушек он видит впервые в жизни, но вместо этого только кивнул.

— Не знаете, как добраться до вокзала Кингс-Кросс? — спросил он, когда они, щурясь от утреннего солнца, вышли на улицу. Завтрак в хостеле представлял собой коричневый бумажный пакет с его именем, оставленный на стойке. Написано, правда, было «Артур Пипер». Американец взял пакет, на котором было написано «Анна».

— Э-э… сейчас пойдете налево и до метро. И доедете до Кингс-Кросс. — Он заглянул в пакет и сморщил нос: — Яблоко, батончик мюсли и баночка сока. Они это серьезно?

Артур подумал о человеческой неблагодарности: получил ночлег, секс, спер чужой завтрак… и все еще недоволен.

Американец сунул батончик в один карман, апельсиновый сок в другой, яблоко в рот, а пакет скомкал и швырнул в угол.

— Пока, — бросил он и был таков.

Артур дошел до станции метро и спустился в подземный переход. Там он увидел парня, игравшего на флейте, а чуть подальше бренчала на гитаре молодая женщина, державшая на коленях перевернутую фетровую шляпу. Обоим досталось от Артура по пятьдесят пенсов. А он продолжил путь в подземелье.

Артур скормил блестящему аппарату несколько монет, а тот выдал билет. Артур чувствовал себя потерянным. И не только потому, что впервые в жизни оказался в метро. Он полагал, что найдет в Лондоне ясные ответы на свои вопросы, а оказалось, что загадка похожа на гигантскую луковицу. Стоит ли продолжать снимать эти многочисленные слои или лучше остановиться?

Схема метро, висевшая на кафельной стене, была просто необъятной. Подписано все вроде было четко, большими черными буквами, но Артур все равно ничего не понимал. Однажды на улице он видел, как техник открыл телефонную коробку. Внутри ее было огромное количество цветных проводов, предназначение которых понять (по крайней мере, Артуру) было невозможно. Эта схема выглядела даже сложнее. Пожалуй, надо приложить к ней палец и довести до нужной точки — глаза у Артура разбегались. Все крутом явно знали, куда им надо и как туда добраться. Бросив взгляд на схему, они кивали и целеустремленно двигались дальше. Артур чувствовал себя среди них жалкой песчинкой.