Мегабайт в нокауте

Глава 43

У пандуса больницы припарковался реанимобиль. Водитель раскрыл двери в ожидании пациента. Моё сердце больно сжалось, я без слов понимала, кого мы готовились встречать с минуты на минуту. Ярослав крепко держал меня за руку, не сводя взгляда с больничных дверей. Я вместе с ним гипнотизировала вход, пытаясь унять разбушевавшийся пульс. От волнения рябило в глазах.

Зачем-то представляла себя на месте Яра. Что бы я делала, если бы моей маме было настолько плохо? Меня затрясло. Горло сдавили тиски рыданий. Дышать стало тяжело. Свободной рукой схватилась за плечо парня, еле удерживаясь на обмякших ногах.

– Ты чего? – словно очнувшись, спросил Ярослав.

– Ничего. Я в порядке. А ты?

– Не знаю. Не очень.

То, что было дальше, я наблюдала, словно со стороны. Врачи выкатили каталку, на которой без сознания лежала мама Ярослава, бледная и осунувшаяся. Действия докторов были чёткими, отработанными до автоматизма. Без лишних разговоров они разместили дорогого нам пациента в реанимобиле. Окружили её, окутали какими-то проводами, поставили капельницу и, велев нам следовать за ними, захлопнули двери.

Мы с Яром тотчас прыгнули в его машину и пристроились за скорой. Я махнула отцу, объяснив план действий. Он кивнул и поехал за нами.

В дороге нам было не до разговоров. Зорко следили за реанимобилем, с которым нам связала невидимая нить. Трасса, с обеих сторон освещённая фонарями, напоминала бесконечный тоннель, по которому мчалась только наша команда. От металлического привкуса страха подташнивало. Глаза щипало от перенапряжения. Виски пульсировали от боли.

Папа свободно заехал на территорию больницы по пропуску, а вот нам с Ярославом пришлось бросить машину на парковке для посетителей и нестись в приёмный покой на своих двоих. Здесь нас встретил отец. Он пожал руку Яру и сразу перешёл к делу:

– Дорогу твоя мама перенесла хорошо. Её уже увезли в реанимацию. Ждите здесь. Я поднимусь туда.

– Опять ждать? Я – сын, я имею право быть рядом с ней, – запротестовал Яр.

– Тебя пропустят к ней, но не прямо сейчас. ОБА возьмите себя в руки. Выпейте кофе. Мы с Самариным скоро спустимся к вам. – Папа ещё раз пожал руку Ярославу, кивнул мне в знак поддержки. Он поднялся по ступеням и завернул за угол, скрывшись из виду.

– Не так я представлял наше знакомство с родителями, – тряхнув головой, Яр отвёл взгляд и сдавил переносицу указательным и большим пальцем.

– Пойдём, – я бережно взяла его за руку и проводила его к стульям, стоявшим слева от входа. Ярослав устало опустился на один из них, вытянул ноги, облокотился головой на стену и прикрыл глаза. – Присядь. Я сейчас.

Когда я вернулась, держа в обеих руках по стаканчику с капучино, Яр сидел в той же позе. Подсела к нему и прошептала, осторожно коснувшись кончиками пальцев его руки:

– Спишь?

– Шутишь? – Парень с трудом разлепил глаза. Затуманенным взором обвёл помещение приёмного покоя, а затем положил голову мне на плечо. – Не чувствую усталости. Ничего не чувствую. Хотя нет. Вру. Я чувствую злость. Лютую ярость. Только не понимаю, на кого или на что именно.

Взяла руку парня, положила на свою ладонь и прикрыла второй. Мне нечего было сказать. Хотела ответить «Понимаю», но это было бы ложью. Я не знала и не хотела знать, что испытывал парень. Все попытки встать на его место вводили меня в тяжёлое оцепенение и лишали самообладания, потому я запретила себя настолько погружаться в его чувства. Моя задача – поддерживать и помогать ему, а не впадать в истерику.

Не представляла, сколько времени прошло. Нас оно не волновало. Сидели молча. Ярослав снова погрузился в свои мысли, тяжело вздыхал, потирал лоб и переносицу. Вскоре на него снова напала повышенная тревожность. Парень не находил себе места. Сначала крутился на стуле, ища удобное положение, потом вовсе принялся расхаживать из стороны в сторону.

Мой папа и Самарин появились без предупреждения. Яр ломанулся к ним с немым вопросом в глазах. Самарин выставил руку ладонью вперёд и твёрдым голосом произнёс:

– Ярослав, ваша мама стабильна. Показатели для её состояния нормальные. На данный момент ей ничего не угрожает. В любом случае, я буду лично контролировать её состояние в течение ближайших суток.

– Спаси-ибо, – произнёс Яр одними губами и отклонился назад, задрав голову вверх.

– Вы можете пройти к ней, но я бы рекомендовал для начала привести себя в порядок. Съездите домой, поспите пару часов, поешьте и возвращайтесь. Это лучшее, что вы можете сделать для своей мамы. Я буду здесь. Мы на связи.

Ярослав отрицательно мотнул головой. А я быстро сообразила, в чём дело. Отвела папу в сторону и шепнула ему на ухо:

– Он в студенческой общаге живёт. Его не пустят. – Я изобразила самую жалостливую из своих гримас и впилась взглядом в отца.

– Боже мой, ладно. Не бросим же мы его, – вздохнул отец и скомандовал: – Молодые люди за мной. – Опережая возражения Яра добавил: – Это приказ. Вы слышали лечащего врача? Повинуемся, исполняем немедленно.

– Я, пожалуй, здесь посижу. Всё нормально, – Ярослав повернулся к стульям, но я обхватила его локоть:

– Не сопротивляйся, пожалуйста. Так уж вышло, что мы рядом. И не оставим тебя.

– Слушай, а ты не знаешь, где Инга? – озадаченно спросил Яр.

– Понятия не имею. Поехали к нам. По дороге разберёмся.

Отец не позволил Ярославу сесть за руль. Когда мы устроились в папином кроссовере, Ярослав снова положил голову мне на плечо. Он чуть-чуть успокоился, отчего и мне стало немного легче.

«Действительно, где Инга? Мы забыли её где-то?» – мелькнуло в голове, когда мы выезжали со служебной парковки больницы.