Ложка

Одиннадцатая ночь

Замок спит. На иве сидят два соловья, один заводит песню, другой подхватывает. Вслушиваюсь в их крещендо, слова, паузы, ожидание ответа.

Я чувствую дикую слабость, как бывало после отвратительных школьных соревнований по кроссу, но температура уже в норме. Вдыхаемый воздух ударяется о террикон, который никуда не делся и ни капли не размяк на фоне сегодняшнего недомогания.

На ночном столике альбом флорентийских репродукций, голубая пиала с виноградом, большой стакан воды и ложка, лежащая на розовой салфетке.

В голове мелькает размытый образ Мадлен: она сидит на краю постели и полирует ложку краем юбки, бормоча что-то о снеге и луне.

Сон как рукой снимает. Сажусь и рисую соловья, сидящего на ложке, которая лежит поперек миски.

Глаза болят от света. Гашу лампу и в темноте поедаю сладкий черный виноград.