Элнет

2

— Макар Чужганов! — крикнул ефрейтор.

Сакар вытянулся и замер.

— Кто я? — спросил ефрейтор.

Сакар молчал.

— Повторяй за мной, — приказал ефрейтор. — Вы изволите быть господин ефрейтор.

— Вы изволь… косподин… епрейт…

— Как? — сердито рявкнул ефрейтор и с размаху ударил Сакара по щеке. Сакар покачнулся. Ефрейтор хлестнул его по-другой щеке. — Стой прямо!

Теперь почти не бывало такого дня, когда Сакара не били бы…

Началось с того, что стражники и урядники избили его во дворе деда Левентея. Потом на пути в Царевококшайск в ронгинском лесу его снова жестоко избили. Его били по голове чем-то мягким, но очень тяжелым. Наверное, мешком с песком. После этого Сакар перестал что-либо соображать.

Он помнит, словно сквозь сон, как урядник Варлам Яковлевич несколько раз повторил ему:

— Ефремов Захар умер, а ты — Макар Чужганов. Понял? Ма-кар Чуж-га-нов!

Потом он стоял раздетый догола перед какими-го людьми. Человек в белом халате и в очках, видно, доктор, сказал:

— Годен…

Сакар пришел в себя только в большой казарме. Он никак не мог понять, как попал сюда. Все почему-то называли его не Сакаром, а Макаром Чужгановым. Он пытался объяснить, что он не Макар Чужганов, а Захар Ефремов, но его никто не понимал. Он и ефрейтору сказал:

— Я не Макар Чужганов, я — Сакар, Захар Ефремов…

Но ефрейтор озлился:

— Что ты бормочешь непутевое! Я тебе такого Захара покажу, что всю дурь позабудешь!

В подтверждение своих слов ефрейтор показал Сакару кулак.

«Видно, здесь почему-то не любят моего имени», — решил Сакар и после этого уже никого не пытался убеждать, что его зовут не Макар, а Захар. Захар или Макар, не все ли равно?

В конце концов он с большими мучениями научился говорить ефрейтору: «Вы изволите быть господин ефрейтор». Однако на этом его страдания не кончились, самое тяжелое предстояло впереди. Этот ефрейтор бил, но не увечил. Вскоре ему дали чин младшего унтер-офицера и перевели в другой взвод. Захар попал к новому ефрейтору — рослому, черноглазому, со злым волчьим взглядом.

— Макар Чужганов, кто ты? — спросил новый ефрейтор.

Сакар молчал, раздумывая, то ли Макаром назваться, то ли Захаром? Кто его знает, нового ефрейтора, какой ему нужен ответ?..

— Повторяй за мною, — сказал ефрейтор. — Сто двадцать шестого полка пятой роты третьего взвода рядовой Макар Чужганов.

Пока Сакар выучил эти слова, он выплюнул с кровью два своих зуба. А пока зубрил, что «знамя есть священная хоругвь», лишился еще двух зубов.

Зато потом его ожидала радость: ему выдали новенькую винтовку. Блестящая, длинная, таящая в себе еще неизвестную силу, она напоминала Сакару элнетские леса.

Но вместо леса он очутился в товарном вагоне, и его повезли туда, где и в ясный день сверкают молнии и гремит гром…

В окопах — грязь, воняет гнилью. А в солдатском брюхе — вечно пустота. От грязи все тело свербит. Запустишь руку под рубаху, почешешься и поймаешь пару-другую вшей…

Сакар удивлялся, зачем это вдруг их пригнали сюда и засадили в окопы. Теперь он немного понимал по-русски и поэтому спросил лежавшего рядом солдата Ивана Волкова:

— Зачем тут сидим? Кто приказал?

Волков не удивился вопросу и зло ответил:

— Кто! Известно: царь, купцы да генералы…

Иван Волков, питерский рабочий — хороший человек: за все время ни разу не ударил, не обругал Сакара, не то, что другие.

Сакар хотел его расспросить еще кое о чем, н® в это время над ними начала рваться шрапнель. Они забились в укрытие. Час спустя Волкова убило.

Сакар выглянул из окопа, прямо на него шли хорошо одетые, рослые люди в остроконечных касках на головах.

В окопе сзади него кто-то крикнул:

— Огонь!

Сакар привык стрелять по белкам, зайцам, лисицам, волкам, а здесь идут живые люди… Как же стрелять по человеку? Он растерянно затоптался на месте и оглянулся назад.

— Вон куда стреляй! — Фельдфебель толкнул его в затылок.

Сакар стал стрелять в приближающихся к нему людей.

Люди в касках глупее зайцев. Те убегают от выстрела, петляют, а эти лезут прямо на винтовку.

Когда Сакар вогнал в магазин шестую обойму, люди в касках уже бежали обратно, многие из них остались лежать на земле. Атака немцев была отбита.

Но этой же ночью их благородия, господа офицеры, приказали солдатам сложить оружие.

— Мы взяты в плен, — объяснили они солдатам.

Сакар Так и не понял, зачем бросать винтовку, когда осталось еще много патронов. Кто его может взять в плен?

Он не знал, что такое «мешок», и не понимал, что не с его трехлинейкой воевать против пушек, сделанных на заводах Круппа. Сакар с сожалением положил новенькую винтовку и глубоко вздохнул…

Через несколько дней его отвезли в Вестфалию и водворили в огражденный тремя рядами колючей проволоки концентрационный лагерь.