Ich will (Однажды в Гейдельберге)

Дарья согласно кивнула.

— Еще и с нашего города умудрился найти, — продолжила она. — Помнишь, заходила баба недавно?

— Расфуфыренная эта, что ли?

— Она самая. Мамаша этого «Леши». И с папашей его виделась. Жуткий. Вот «свезло» так «свезло».

Полина только вздохнула.

========== Я так больше не буду ==========

Летом родители Алекса изъявили желание проведать сына. Алекс мялся и вяло протестовал, но Ирина была непреклонна. Для туристических поездок виза теперь не требовалась, и отвертеться от бдительного родительского ока не получалось. Мало ему было надзора Тони. Алекс чувствовал — ему не доверяют и сомневаются в его способности самостоятельно принимать здравые решения. От близких простым «я так больше не буду» теперь не отделаться. Ему было очень неловко за то, что его окружили заботой и вниманием, которого он не ожидал и не просил. Отец так и вовсе считал его поступок слабостью, видел в нем капризного ребенка, разговаривал с сыном мало, а вот с Тони общался, несмотря на все, что наговорил ему раньше. От такой несправедливости было еще и обидно. Но деваться было некуда.

Алекс смотрел на портрет мужа и думал. Способности, которыми наделила его природа, раскрыть не так-то просто. Его не привлекала иллюстрация. А то, что у него получалось увидеть и передать — глубинную суть, требовало далеко не одного года упорного труда для полного развития. И не факт, что он сможет добиться признания. Удача не всегда благосклонна к людям творчества при жизни, а создание произведений искусства, изматывающих душу, написанных потом и кровью, не подчиняется расписанию и не поддается денежному исчислению.

Он шмыгнул носом и посмотрел на часы. Через десять минут предстоял разговор с матерью.

— У нас негде гостям ночевать, — пробормотал Алекс в качестве последнего аргумента. — Я всю гостиную своим барахлом забил.

Ирина улыбнулась.

— Лучше отель посоветуй в красивом месте.

Тони, конечно же, обрадовался, когда Алекс рассказал о предстоящем визите родителей, выдал кучу идей о том, что можно купить вкусного к их приезду, какие достопримечательности показать, и пребывал в настолько радужном настроении, что Алексу хотелось и его «цветочком» назвать. Или «бабочкой»… Он все никак не мог определиться, чтоб наконец «страшно отомстить» за нежности в свой адрес. И пусть тоже смущается почти до потери сознания, не все ему одному отдуваться. Алекс понимал любимого, истосковавшегося по простым человеческим радостям, но чувствами и мыслями был далеко.

Он только горестно вздохнул и пошел собирать свои вещи, которые снова пораскидывал по всей квартире. Тони, конечно же, не преминул ехидно отметить, что теперь у них хотя бы некоторое время порядок продержится. Нет, Алекс очень старался поддерживать чистоту, но когда на него накатывало вдохновение, справиться с этим стихийным бедствием было невозможно. Дом погружался в хаос, и только когда его «отпускало», он способен был разгрести последствия творческого урагана.

***

Родители к ним пришли в субботу прямо с утра. К счастью, встать и привести себя в человеческий вид Тони с Алексом успели. В пятницу вечером, накануне прихода родственников, они снова все убирали. Тони ворчал, отскребая краску с пола, а Алекс со страдальческим видом разбирал опять непонятно как скопившиеся на диване шмотки. В субботу утром только позавтракали, как раздался звонок домофона. Через пару минут Ирина и Владислав были у них дома.

— Привет, — улыбнулся Алекс и обнял мать.

Положа руку на сердце, ему было не до улыбок, но он собрался с духом, решил поддержать светскую беседу и дать родным то, что от него ожидали. За мрачность можно и по голове получить снова опекой или осуждением слабости — он даже не знал, что хуже.

Ирина была очень рада видеть сына хорошо выглядящим и улыбающимся.

— Здравствуй! А где же твой художественный беспорядок на голове?

— Он скоро новым обзаведется, — хмыкнул Тони.

Он поздоровался с Владиславом и пригласил обоих пройти на кухню.

— Ага, я уже время назначил у стилиста, — ответил Алекс, вживаясь в роль.

— Что, во все цвета радуги решил покраситься? — улыбнулась Ирина.

— А как вы все догадываетесь? Ти то же самое сказал!

***

Они пили кофе, сваренный Тони, ели сладкое из местной кондитерской. Алекс рассказывал об их жизни, а Тони тихо сидел, приобняв мужа, и млел от счастья. Владислав решил осмотреть квартиру, а заодно и проинспектировать, все ли в порядке. Тони пошел за ним, оставив Алекса и дальше развлекать мать.

Владислав разглядывал гостиную, почти всю превращенную в мастерскую Алекса. Бардак его сын развел отменный. И это при том, что было заметно — к приходу родственников хозяева квартиры готовились. В углу комнаты сиротливо жался к стенке диван, а напротив стоял телевизор. На тумбочке разместился небольшой аквариум.

— Алекс хотел кошку, — сказал Тони, заметив, что Владислав рассматривает аквариум. — Но мы уезжаем на выходные часто. Хозяин квартиры не против, вот только оставить животное не на кого. С рыбками проще. Да и куда придется переезжать и какие там будут возможности — неизвестно.

— Рыбки, надо же, — невольно улыбнулся отец Алекса.

Владислав не утерпел и заглянул в спальню через открытую дверь. Обычная кровать, застеленная светлым покрывалом, тумбочки с ночниками, шкаф для одежды. Все как у всех, как обычно. Он вернулся в гостиную и обратил внимание на портрет. Тони уговорил мужа повесить его на стену. Припомнил, что и искусство Алекса достойно того, чтоб его увидел мир. Хотя бы в стенах их дома. Владислав стоял перед картиной и не мог оторвать взгляд.

— И рассмотрел же, — пробормотал Тони. — Реалист, блин.

На портрете он был изображен таким, каким был, когда отдавался Алексу. То, что он скрывал много лет, Алекс открыл и показал так, что отвлечься от созерцания было невозможно.

— Я хочу увидеть тот самый мост, — сказал Владислав Тони. — Покажешь? И поговорить с тобой хочу наедине.

— Хорошо, — кивнул Тони.

========== На мосту ==========

Сказав родным, что ненадолго оставят их одних, Владислав и Тони направились к мосту. Поскольку было лето — время проведения прайдов по всей Германии, на рыночной площади на высоких флагштоках снова развевались радужные флаги. Тони посмотрел на них, вспоминая прошлогодние события.

Владислав тоже заметил, на что обратил внимание его родственник. Он все еще не определился для себя, как же называть Тони. Сказать «зять» у него язык не поворачивался, но и отрицать родство он не мог тоже. Увиденное в квартире убеждало в том, что супруги живут нормальной жизнью и занимаются каждый своим делом. Уютный дом, лица обоих здоровые и свежие, велосипеды у подъезда. Тони, конечно же, показал, какие «двухколесные кони» принадлежат им. Он ожидал увидеть и худшие условия, и не такой уровень… Он долго подбирал слово… респектабельности.

Владислав снова посмотрел на флаги. Он никогда в жизни бы не подумал, что и его коснется этот вопрос. То, что и до сих пор казалось ему изрядной дикостью, здесь было обыденностью. Люди со всего мира, порой выглядящие так, что оторопь брала, сновали по своим делам, фотографировались на фоне достопримечательностей, на фоне флагов, уступали друг другу дорогу и не занимали места для инвалидов на автомобильных стоянках.

Тони побледнел, подойдя к тому самому месту. Владислав глянул на него:

— Тут ты его подобрал, что ли?

— Угу.

— Долбоеб мелкий, — пробормотал Владислав.

— Он так больше не будет, — постарался улыбнуться Тони.

Владислав смотрел на реку. Его начало подташнивать от страха. То, что Алекс поперся сюда ночью, вмазавши «для храбрости», говорило о серьезности намерений. А то, что рядом оказался неравнодушный человек, сумевший повлиять на пьяного, собравшегося покончить с собой, было настоящим чудом. Он развернулся и глянул на Тони. Тот тихо стоял рядом и созерцал окружающую их красоту.

— Почему «шлюшка»?

Тони глянул на своего родственника. Горько усмехнулся.

— Что, услышали уже? Ирина Алексеевна нашла ее все-таки?

— Да, — кивнул Владислав.

— Оно вам надо?

— То, как ты поступил по отношению к Алексу, как защищал его… Ты был готов убить или умереть. Я много в своей жизни успел повидать и привык бороться, но в твоих глазах я увидел смерть. Мне все еще стыдно за некоторые свои слова, которые я говорил про тебя и сына. Я хочу услышать твою историю.

Тони тяжко вздохнул.

— Расскажи! — почти приказал Владислав.

— Вы прямо как Алекс, — улыбнулся Тони. — Хорошо.

Он задумавшись смотрел вдаль и молчал минут пять. Собравшись с духом, заговорил.

— Я был тогда еще совсем юным. Таким же непосредственным и веселым, как Алекс. Бежал домой и часто делился рассказами о своей жизни с сестрой и с матерью. Поступил в университет. Конкурс был большим, а я поступил. Помню, гордился собой очень. Жили мы бедно, взяток никому мать не давала. Но, несмотря на все злоупотребления, я пробился на популярный факультет. Я очень много учился еще в школе и не участвовал в подростковых забавах. Надеяться в этой жизни я мог только на себя и на свои способности. Как и Алекс, я их тоже осознавал. Время и желание подумать о чем-то еще, кроме учебы, появилось у меня только на втором курсе.

Тони сглотнул. Машинально пошарил по карманам. Сигарет и зажигалки, конечно же, не было.

— Куришь? — поинтересовался Владислав.

— Бросил пару лет назад. Н-да. В общем, вскоре мне захотелось секса. Удивляюсь, как это Алекса в столь позднем возрасте «перемкнуло».

— Он тоже был одержим учебой, — тихо сказал Владислав. — Учил языки, готовился много. А у нас было достаточно средств для того, чтоб обеспечить ему возможность учиться за границей.

— Я познакомился с мужчиной, — продолжил Тони. — Старше, конечно же. Моя внешность не оставила мне шансов не привлекать внимания. А я был очень наивным, куда наивнее Алекса. И однажды, совершенно счастливый, пришел домой поздно ночью. Мне тогда родные ничего не сказали. Наверное думали, что я со свидания с девушкой вернулся. А я месяца два ходил как в тумане. Даже учиться стал хуже. Впрочем, учебу полностью не забросил, к счастью. Но мозги мне отшибло основательно. Как-то я брякнул за столом, что иду к «нему». Помнится, начал что-то плести про подработку. Еще и по имени отчеству назвал своего любовника. Но по тому, как блестели мои глаза, мать все поняла и быстро вытрясла из меня правду. Врать родным я не умел. Город наш — большое село. Оказалось, это еще и знакомый ее был.

Тони замолчал. А затем продолжил свой рассказ, все так же глядя вдаль.

— С мужчиной тем я довольно быстро расстался. Не без давления матери и не без помощи сестры, да. Общество, в котором он вращался и в которое пытался и меня втянуть, было и вправду далеким от образца добродетели. Мне очень повезло, что я никакую заразу не подцепил. Но сделать с собой я ничего не мог. Я тот, кто я есть. Такой, каким показал меня Алекс.

Тони перевел дух. Усмехнулся. Спустя много лет он мог говорить об этом хотя бы относительно спокойно и не показывать свое волнение больше. Ему до сих пор было неловко, что он не смог сдержаться перед Ириной. Он глянул на Владислава. Отец Алекса внимательно смотрел на него.