DarkKnights

— Хозяин, — инстинктивно произнесла Александра. Отчего-то она знала, что назвать его так будет правильно.

— Я рад, что сделал это с тобой, — очаровательно улыбнулся Вулдбейн. Его слова не резали слух, в отличие от мяуканий неведомой кошки, что никак не прекращалось. — Ты поняла теперь, кем ты стала?

— Я Александра Дракула. Вампир и Ваша слуга.

— Со временем ты познаешь этот мир и станешь достойным членом Ордена Дракона, — сказал вампир, поднимая Алекс на ноги. — Контракт с Дьяволом заключён, и твоя душа на протяжении вечности будет тлеть в адском пекле.

— Я не умру? — испуганно спросила Алекс. Потерять новый мир, едва попрощавшись со старым, она не могла.

— Теперь очень не скоро, — прошептал Вулдбейн, снова прижимая Александру к себе. — Я не позволю.

Алекс почувствовала тепло, исходившее от тела вампира — тепло её жизни. И в то же время она вдруг осознала, что ей больше не холодно, не смотря на то, что тело её покрывала лишь тонкая сорочка. Мертвецы не чувствуют холода или жара, но вот тепло чужих тел им ощутимо — благодаря памяти Вулдбейна она знала это наверняка.

— А как же господа Секлер? — поинтересовалась Александра. — Они не станут воспитывать вампира. Или терпеть Вас в своём доме.

— Теперь их жизни в твоих руках, — произнёс Вулдбейн, отстраняясь от Алекс и беря её за руку. — Когда решишь, как с ними поступить, жди ночи, и я приду за тобой, мой падший ангел. Только дождись темноты.

Подняв плащ, вампир накинул его на плечи девочки, а затем повёл за собой. Он должен был отвести её к имению Секлеров до того, как наступит рассвет.

Вулдбейн проводил свою дочь точно до ворот имения когда было ещё темно. Дальше он зайти не мог — его не приглашали, а Александра уже не принадлежала к миру живых, чтобы открыть ему эту дорогу. На прощанье, целуя Алекс в лоб, вампир строго наказал ей остерегаться солнечного света, огня и поменьше находиться рядом с зеркалами. Вернуться мужчина обещал с закатом, с этим уговором они и расстались.

Приближаясь к особняку Секлеров, Алекс впервые осознала, а каком отвратительном месте она живёт. Зрение вампира помогло ей разглядеть то, что она не могла увидеть ранее: камень, заросший мхом, и стёкла, покрытые копотью и пылью. Сейчас её раздражала любая мелочь, ведь мир оказался не таким совершенным, каким он казался маленькой девочке.

— Дьявол, — произнесла Алекс, накидывая на плечи плащ, когда с неба неожиданно посыпались хлопья снега. — Столько слуг и все лентяи. Даже замок привести в порядок не могут!

Кровь Вулдбейна яро брала своё. Гнев накатывал на Александру волнами, но вовремя разбивался о скалы собственного безразличия, чтобы новорождённая вампиресса не натворила дел. К тому же стократно улучшенное зрение и слух сводили её с ума. Благо, она перестала дышать, потому что идеального обоняния Алекс уже бы не стерпела. Хозяин объяснил, что чувствовать запахи она сможет, но только обнажённой кожей, и только при прямом контакте. Девочке ещё многое предстояло узнать.

Алекс прибавила шаг, чтобы попасть внутрь и избежать встречи с губительным солнцем, хотя из-за облаков оно вряд ли покажется раньше полудня. Сейчас лишь это её волновало. Она едва не забыла, что покинула особняк без спросу. Николас и Лилит должно быть уже позвонили в полицию. Девушка без доли сомнения вошла в имение через парадную дверь и тут же попалась на глаза дворецкому. На несколько минут, глядя друг на друга, они замерли в непонятном молчании.

Дворецкий, вероятно, примечал явные изменения в девушке и размышлял, как поступить далее. Александра же, впервые обратила достойное внимание на старика. Только теперь, взглянув на него иными глазами, она поняла сущность этого человека. Этот пожилой мужчина с неприглядной внешностью, вечно бормочущий проклятия и что-то нелепое, — это тот, кто в прошлом завоёвывал женские сердца своей красотой и гениальностью, тот, что наравне с любым философом, копил знания годами.

— Она вернулась! — громким дребезжащим голосом сообщил дворецкий, но остальные слуги не поспешили прийти.

Александра скинула свой плащ прямо на пол и уверенным шагом направилась к широкой лестнице, что вела в башню к её спальне. Для начала девушке не мешало бы переодеться. Поднявшись наверх и оказавшись в своих покоях, Алекс закрыла за собой дверь и заперлась на щеколду. Ей не должны были мешать назойливые горничные и гувернантки.

Девушка лёгким неслышным шагом проплыла мимо зеркала к окну, намереваясь задёрнуть шторы, но что-то её насторожило. Отойдя на несколько шагов назад, Александра уставилась на своё отражение, а точнее на его отсутствие. Ранее, зеркало, отражающее в полный рост, лгало, а сейчас показывало правдивую пустоту. Вулдбейн не ошибся, говоря, что зеркал стоит избегать. Отсутствие души — отсутствие отражения. И всё это не детские сказки и не выдумки режиссёров.

Истерический хохот вырвался из груди Алекс, сотрясая её тело, тем не менее, она всё же подошла к окну и задёрнула занавески, по-прежнему не желая столкнуться с рассветом. Затем она вернулась к своему гардеробу и открыла дверцы. Бесцеремонно скинув ночную рубашку и сапоги, девочка надела чёрное атласное платье с жемчужными нитями по всему подолу. В качестве обуви она предпочла чёрные туфли без каблуков. Так было проще ступать неслышно, хоть Вулдбейн и сказал, что это умение придёт со временем.

— Ну, что ж, господа Секлер, — улыбнулась Алекс самой себе. Невинная улыбка девочки оголила маленькие острые клыки. — Посмотрим, какова ваша судьба.

Алекс спустилась в столовую только к позднему завтраку. Девочку мучала жажда, но простая вода не утоляла её. В конечном итоге Александра догадалась, чем именно можно насытиться и сдалась: убивать было пока нельзя, нужно было ждать вечера, ждать Вулдбейна.

Николас и Лилит сидели за длинным столом и допивали чай. Граф Секлер был как всегда молчалив, а вот его супруга сидела как на иголках. Лишь усилием воли она заставляла себя не произносить ни слова.

— Приветствую, — произнесла Алекс и поклонилась, придержав длинные полы чёрного платья.

Ответа не последовало. Телепатия юной вампирши пока не проснулась, но девушка уже подозревала, о чём думают приёмные родители. Они были злы и расстроены одновременно, и уже наверняка успели пожалеть, что вообще взяли ребёнка из приюта. Но другого выхода у них не было — ребёнок поддерживал статус благополучия в семье.

Александра присела на свой стул перед накрытым прибором посередине стола и бросила дерзкий взгляд на приёмную мать. Напудренная и намазанная режущими глаза красками, одетая и причёсанная, словно дешёвая кукла. А раньше она казалась девочке образцом для подражания. Алекс перевела взгляд на Николаса. Прежде он был солидным и обаятельным, но оказался блеклым и довольно-таки обрюзгшим для своих лет. И этот старый извращенец даже сейчас пожирал свою дочь недвусмысленным взглядом. Неудивительно, ведь после превращения в Алекс произошли разительные перемены.

— Где ты пропадала? — монотонно спросил Николас, поймав взгляд Александры, и притянул к губам фарфоровую чашку. Он старался быть вежливым.

— Гуляла, — безразлично ответила Алекс, отведя от отца свои алые глаза.

— Не лги! — режущим вампирский слух голосом, взвизгнула Лилит. — Да где ты могла быть ночью?! Мы переживали!

— Ты мне не мать, — рыкнула девушка, вскочив на ноги, и уронила деревянный стул. — Да и спохватились вы только утром!

Лилит вздрогнула — Александра не хотела читать её мысли, это начало получаться само собой, но женщина начинала её раздражать.

— Да как ты смеешь, девчонка! — возразил Николас, защищая жену.

Александра, даже не думая притрагиваться к своему чаю, поспешила выйти из комнаты, дабы не нарушить своих собственных планов. Гнев снова бушевал внутри неё, навивая мысли об убийствах и сладкой тёплой жидкости, что текла по человеческим венам.

Как и было положено, Алекс притворилась, что отправилась спать, за весь день ни разу не поев. Только молоко и вода ещё как-то удерживались внутри, а от вида простой еды уже инстинктивно тошнило. Выключив свет в комнате, она легла в постель. А когда пришли гувернантки, которые должны были расчесать её и переодеть, Александра сказала, что сделала всё сама. Это было неправдой, однако позволить им заметить отсутствие отражения было бы величайшей глупостью. Девушки извинились и ушли, пожелав юной госпоже спокойной ночи. Алекс усмехнулась: ночь обещала быть совсем не спокойной.

Александра лежала в своей постели, изображая сон. То, что отныне она не могла сомкнуть глаз ночью, пока что удивляло её. Более того, она чувствовала, как её тело меняется с каждым часом, хотя она и не могла это увидеть в зеркале. Её волосы стали более густыми и тёмными, кожа белоснежной и тонкой, а ногти на руках длинными и крепкими. Кости удлинились вместе с ногтями и клыками в верхней челюсти. Она чуть подросла, а грудь, раньше очень маленькая, заметно округлилась.

В новорождённом теле юной вампирши поселились новые ощущения. Преданность к своему хозяину, подарившему ей новую жизнь и новую память, бесстрастие к миру чуждых людей и, пока что нестерпимая, жажда крови, подгоняемая ненавистью к господам Секлер. Сумерки уже наступали, а Вулдбейна всё ещё не было. Он бы мог связаться с ней мысленно, Алекс знала это.

Резко вампиресса села на постели. Её острые клыки заскрипели друг о друга от нестерпимого животного голода. Терпеть больше не было сил, даже если за поспешность хозяин накажет её.

— Что ж, моё время пришло, — улыбнулась девушка.

Её рука плавно скользнула под подушку и извлекла огромный кухонный нож.

Поначалу Александре казалось, что её желание утолить голод совершенно невинно, но стоило ей начать, и всё обернулось настоящим кошмаром. С минуты на минуту к имению должна была подъехать полиция, вызванная дворецким. Старик прибежал на крики, но увиденное в спальне господ Секлер настолько шокировало его, что заставило покинуть особняк.

Алекс стояла посередине спальни приёмных родителей. С её рук и лица капала кровь, а язык всё ещё судорожно водил по зубам и губам, слизывая остатки. Около ног девушки лежало бездыханное тело графа Николаса, глаза которого уже подернулись трупной пеленой. На кровати с ножом в голове и кровавой рваной раной в животе лежала Лилит.

— Что же я наделала? — спросила пустоту Александра, оглядев свои испачканные руки. — Хозяин, где же вы? Вы мне нужны.

Ей хотелось плакать, но глаза были совершенно сухими. Осознав, что вампирам вряд ли дано плакать, девочка быстро успокоилась. Вдалеке послышались сирены, и в окно Алекс явно увидела мигалки полицейских машин в полукилометре от особняка. Времени на раздумья более не было, лишние жертвы были ни к чему.

— Простите меня и прощайте, — обратилась Александра к холодным трупам своих приёмных родителей. — Ваша жизнь завершилась для того, чтобы моя началась. И я не забуду вашей доброты.

До рассвета было ещё достаточно времени, а Алекс, держа в руках чемодан с личными вещами, стояла и наблюдала творение своих рук. Огромный костёр — всё, что осталось от имения господ Секлер, и от самих Николаса и Лилит. Слуги, предупреждённые дворецким, бежали в город. Александра не противилась этому. Они ничего не видели. А вот дворецкому, что стал свидетелем, она даровала жизнь намерено. В бумагах о найме он значился как Питер Дейн. Он мог бы дать полиции показания, но не станет делать этого. И, даже более того, он пожалел о своём решении и задержал полицию, чтобы они вызвали пожарную службу. Питер Дейн не хотел, чтобы государственные служащие пострадали от рук бессмертного монстра. Может старик уже выжил из ума, но Александра увидела в его мыслях прояснение, когда столкнулась с ним в спальне Секлеров. Вампиров мистер Дейн видел не в первый раз.