DarkKnights

========== Девочка, которая верит ==========

Летом 2006-го года Александре — воспитаннице приюта имени cвятого Габриэля — уже было четырнадцать с половиной лет. Приют, построенный на пожертвования для церкви Святого Гавриила, был единственным в Брашове. И тот факт, что в нём содержалось довольно мало сирот, радовал мать-настоятельницу и святых сестёр, которые заменяли им родителей. В приюте было всего двадцать старших детей: одиннадцать девушек и девять юношей, в возрасте пятнадцати-семнадцати лет. Им недолго оставалось жить в этом месте, и скоро они должны были отправиться в большой мир, если не с приёмными родителями, то сами по себе. Младших сирот, от пяти до четырнадцати лет, насчитывалось двадцать четыре: четырнадцать девочек и десять мальчиков.

Алекс была одной из этих сирот. Как и многие она попала в это заведение во младенчестве. Ей не было ещё и года, когда незадолго до рассвета в дождливый майский день её подкинули под дверь приюта. Тот, кто её бросил, удосужился перебудить весь дом своим стуком, но скрылся из виду, как только мать-настоятельница открыла дверь. На крыльце она не обнаружила даже мокрых следов, словно человек, который подкинул свёрток с младенцем на холодные ступени, растворился в воздухе от стыда за содеянное.

Но Алекс не винила своих родителей за то, что они не захотели её любить. Ведь она была проблемной. Странной. Другие дети не хотели с ней дружить, она избегала слишком частого общения с воспитательницами, чтобы не прослыть слабохарактерной. В этом маленьком мире Александра была чужестранкой, но и покинуть его не могла. Таких детей не забирают в нормальные семьи.

Но несмотря на весь трагизм ситуации, Алекс, ласково прозванная «котёнком» чуткими сёстрами, которые относились к ней с симпатией, понимая характер девочки, любила жизнь и твёрдо пообещала себе однажды стать счастливой.

С самого утра солнце жарко прогревало землю, и лужи, оставшиеся от ночного дождя, исчезли уже к полудню. Природа оживала, радуясь влажной почве и яркому летнему солнцу.

Закончив вести уроки, сестра Анна, сестра Лидия и сестра Элизабет повели своих воспитанников на прогулку. Покинув ветхое здание приюта, дети разбежались по территории кто куда, несмотря на предостережения монахинь. Сиротские дети обладали смутным представлением об инстинкте самосохранения.

Объединившись в группы, сироты принялись за игры или другие дела: старшие дети в основном просто гуляли по дорожкам или сидели на скамейках и оживлённо болтали, а младшие веселились вовсю — прятки, салки, игры с мячом и катания на качелях. Только Алекс-котёнок не спешила отходить от святых сестёр. Больше всего ей хотелось вернуться в здание и полистать какую-нибудь книжку, или хотя бы переодеться. Её любимые потёртые джинсы и зелёную футболку отправили в стирку, и сестра Лидия велела надеть Александре желтый сарафан. Девочка не слишком-то уважала юбки, а уж тем более такой яркой раскраски. Так как у неё не было возможности осуществить свои желания, она всё-таки решила прогуляться.

Стараясь остаться незамеченной для взоров святых сестёр, — что было не трудно, — Алекс прокралась в огороженный маленьким деревянным заборчиком сад. Яблоневые деревья тут посадил ещё основатель приюта — некий священник из костёла святого Габриэля, имени которого девочка, к сожалению, не знала. Но она всегда представляла его очень добрым морщинистым стариком в рясе, у которого сильные натруженные руки. Сад был посажен достаточно давно, и сейчас деревья возмужали. Благодаря умелым рукам святых сестёр и матери-настоятельницы Софии он плодоносил каждый год.

Не долго думая Александра приблизилась к своему любимому дереву, что было чуть ниже всех остальных и имело очень удобный раздвоенный ствол с низкими ветвями. Несмотря на платье и не слишком удобные летние тапочки, девочка привычно начала карабкаться по стволу, точно зная, куда надо ставить ногу и за какую ветвь зацепиться рукой. Алекс в полной мере оправдывала своё прозвище, и не прошло и пяти минут, как она оказалась на самой верхней ветке.

Скрытая мягкой зелёной листвой и густыми ветвями, увешанными маленькими, едва сформировавшимися плодами, девочка огляделась. Святые сёстры, которые, несмотря на жару, были облачены в закрытые чёрно-белые одеяния с длинными рукавами, мило беседовали, стоя у крыльца, при этом не забывая поглядывать на своих подопечных. Однако пропажи Александры никто из них не заметил.

Алекс осторожно развернулась и прилегла на ветку спиной. Ноги её крепко упирались в расположенные ниже ветки, а голова лежала на разветвлении, так что упасть было невозможно. Тёмно-каштановые волосы разметались по листьям, а карие глаза устремили свой взгляд вверх. Вглядываясь в ясное голубое небо сквозь зелень листвы, девочка предалась мечтаниям. Несмотря на то, что уже в конце этого года Александру переведут в старшую группу, сама она взрослой себя не ощущала. Её фантазии были о далёких странах и смелых кладоискателях, о морях и кораблях, бороздящих водную гладь, о полётах на воздушных шарах и прыжках с парашютом. Всё это, хоть и было слегка опасным, казалось Александре весьма заманчивым и романтичным.

Совершенно неожиданно безмятежные мечтания Александры были нарушены: дерево заплясало как сумасшедшее. Яблоки начали спадать с веток зелёным дождём. Один из плодов крепко стукнул Александру по голове. Девочка соскользнула с ветки на которой лежала и, не сумев удержаться, рухнула вниз. Падая, Алекс зажмурилась от страха.

Совершив в воздухе кувырок, Александра так удачно приземлилась в мягкую траву, смягчившую падение, что отделалась лишь синяками и незначительными ссадинами. Платье, конечно же, было испачкано. Ноги и руки покрылись мелкими порезами и землёй, а лоб ныл в месте, куда ударило яблоко, но, по счастью, никаких серьёзных повреждений не было. Заплакать девочка даже не думала. Доставить такую радость своим обидчикам она хотела меньше всего. С гордым видом Алекс поднялась на ноги, вытирая ладони о подол и без того грязного сарафана.

— Ух-ты, какое яблочко нам упало, — рассмеялся курчавый черноволосый мальчик прямо в лицо Александре.

Перед ней стояли четверо мальчишек из младшей группы, которым было от одиннадцати до тринадцати лет: Джек со своими друзьями — Робином, Артуром и Джимми.

— Отстаньте от меня, дураки! — сдерживая слёзы, прокричала Алекс. Её лицо покраснело от обиды. Алекс была старше и крупнее мальчишек, но те всегда брали количеством.

— Чо это ты такая забитая? — с издёвкой спросил Джимми и показал язык.

— А тебе какая разница?! — в ответ спросила Александра, готовая броситься на обидчиков с кулаками. Спорить и что-то доказывать в этой ситуации было бесполезно.

— Не ори, кошка драная! — хихикнул Робин, вытирая нос грязной рукой.

— Кошка! Кошка! Драная кошка! — тут же подхватили Артур и Джек, начав приплясывать. — Вшивый котёнок!

Несмотря на то, что на её глазах уже блестели слёзы, девочка воинственно сжимала кулаки. Алекс обязательно бы ввязалась в драку, но к счастью, в этот момент святые сёстры позвали своих воспитанников на обед. Мальчишки тут же убежали, всё ещё повторяя обидное прозвище, а Александре ничего не оставалось, как побрести следом. Ей ещё предстояло объясняться за испачканное платье.

Прозвище «драная кошка» отцепилось от Алекс только спустя один месяц. И только потому, что мать-настоятельница сказала сиротам, что Бог покарает их за издевательства над такой же несчастной, как они сами. Воспитанные по церковным канонам, сироты из приюта святого Габриэля боялись божественного гнева и неудовольствия матери-настоятельницы одинаково, а потому послушались её.

В девять часов вечера пробили отбой и все дети разошлись по спальням. Младшие девочки занимали две большие комнаты — по семь занятых кроватей в каждой, и одна оставалась пустой. В каждой спальне были серые успокаивающие обои с белой каёмкой у потолка и бледно-коричневые полы из деревянных досок, которые порядком истёрлись. Потолок был побелен совсем давно и местами куски уже отваливались, благо, не над головами спящих. Кровати были все одинаковые — одноместные из светлого дерева, со скрипучими матрасами. Лишь разноцветные одеяла, которые сшили святые сёстры, указывали, что койки имели разных владелиц. У Александры было белое одеяло с чёрными котятами, и её кровать стояла прямо возле окна по левую стену от входа.

Сегодня девочке не спалось. Дождавшись, пока все уснут, Алекс выбралась из-под одеяла, встала на кровать и открыла окно. Снаружи было темно и тепло, поэтому в длинной майке, заменяющей девочке летнюю ночную рубашку, она не мёрзла.

Александра любила сидеть просто так, любуясь ночным пейзажем. Особенно костёлом святого Габриэля, возвышающимся над жилыми домами. В это время суток, подсвеченный уличными фонарями, собор казался сказочным дворцом.

«Здесь мне не место. Я никому не нужна», — подумала Александра, словно обращаясь к невидимому собеседнику в ночи. — «Заберите меня отсюда. И если мои мама и папа уже умерли, пусть возьмут меня к себе…»

Девочка смахнула со щеки стёкшую слезинку, ловко перебралась на подоконник и свесила ноги из окна. Пускай Алекс всегда слушалась святых сестёр, однако в её голове уже давно нежился план побега из приюта. Кошка, которая всегда сама по себе — такая юная и такая дикая. Всего-то надо было — спрыгнуть вниз. Кусты под окнами смягчат падение, а перелезть через забор не составит труда.

Внезапно, до слуха Александры донеслись скрип половицы и осторожные шаги. Мать — настоятельница София обходила комнаты. Алекс совсем забыла, что эта милая пожилая женщина после отбоя всегда проверяла своих любимых детей. От тревоги, что её могут застать сидящей на подоконнике средь ночи, Александра чуть было не рванула вниз, но вовремя спохватилась.

«Только не сегодня. Это безрассудство», — подумала Алекс, спускаясь обратно на кровать. Здравый смысл снова оказался сильнее.

Александра слишком любила мать-настоятельницу, чтобы причинить ей боль, ведь неудачный прыжок со второго этажа мог быть опасен. Девочка накрылась одеялом с головой и притворилась спящей. Буквально через несколько секунд, с горящей свечой в руках, в комнату вошла мать София. Небольшого роста, одетая в чёрное старомодное платье, мать-настоятельница была похожа на добрую волшебницу. Александра затаила дыхание, чтобы слышать тихие шаги женщины.

— Что, Алекс-котёнок, опять не спишь? — раздался скрипучий, но заботливый голос рядом с кроватью девочки.

Алекс вытащила голову из-под одеяла, поняв, что разоблачена, и взглянула на мать–настоятельницу честными глазами. София осторожно коснулась рук девочки свободной от свечи рукой. Александра прекрасно понимала, что её руки и ноги холодные, из-за вылазки на ночной воздух.

— Неужели ты хочешь меня покинуть? — без укора спросила София.

— Я больше не буду, — тихо произнесла Александра.

— Спи, Алекс — котёнок, — прошептала мать София и медленно пошла к выходу. — И пусть Господь хранит тебя.