Черно-белый оттенок нежности

Все взгляды мужчин сразу устремились на нее.

– Кто это?

Спросил один из мужчин, сидевших за столом, когда все замолчали.

– Подруга.

В свойственной ему манере бросил Мир, не обращая на нее никакого внимания.

– Зачем ты ее привел?

Снова спросил тот же мужчина, нахмурив густые черные брови. По его небритому лицу скользнула тень тревоги.

– Ты же сам просил найти кого-нибудь со стороны.

– Я имел в виду немного другое.

– Да брось, ей можно доверять.

Отмахнулся Мир, снова переключаясь на общение с остальными.

Мужчина, с которым разговаривал Мир, внимательно осмотрел ее с ног до головы и слегка покачал головой. Она не поняла, что именно означает этот жест, но интуитивно почувствовала повисшее в воздухе напряжение.

– Как тебя зовут?

Наконец спросил мужчина, продолжая разглядывать ее как насекомое под микроскопом.

– Мадина.

– Ты веришь в бога Мадина?

Снова спросил он, немного пожевав губами.

Она молча кивнула, посчитав вопрос слишком очевидным и машинально поправив на затылке хиджаб.

– Как зовут твоего бога?

Следующий вопрос застал ее врасплох, поэтому она немного замешкалась с ответом.

– Аллах.

– Ты ходишь в мечеть?

Она снова лишь кивнула.

– Читаешь Коран?

– Я пока только учу арабский язык.

Пролепетала она побледневшими губами, съежившись под пристальным взглядом всех присутствующих.

– И как успехи?

– Я способная ученица.

– Очень хорошо. – медленно протянул ее собеседник и усмехнулся, обменявшись многозначительными взглядами с другими присутствующими. – Значит ты хочешь быть одной из нас?

Она вновь кивнула, не вполне понимая значение этой фразы.

– Какие у тебя отношение с Мирзой?

От этого вопроса она непроизвольно вздрогнула и опустила глаза, заливаясь пунцовым румянцем.

В помещении воцарилась абсолютная тишина. Стало так тихо, что можно было услышать дыхание друг друга. Все взгляды по-прежнему были обращены к ней. Все ждали ответа.

– Я люблю его.

– На другой ответ я и не рассчитывал.

Снова усмехнулся мужчина и перевел взгляд на Мира, который горячо обсуждал что-то с одним из парней, понизив голос.

– На что ты готова ради него?

Снова спросил он, на этот раз не скрывая ехидную улыбку.

– На все.

Не задумываясь ответила она, потому что говорила правду.

– Очень хорошо. Я думаю, скоро у тебя будет возможность доказать нам свою преданность.

С этими словами он кивнул на свободный стул, приглашая ее сесть за стол.

Она молча опустилась на предложенный стул, снова потупив взгляд и по-прежнему чувствуя себя лишней в компании этих мужчин. Не зная, чем занять себя, пока мужчины разговаривали, она стала украдкой рассматривать их, делая это так, чтобы не бросалось в глаза. Самым симпатичным из них, не считая Мира, был парень лет тридцати в потертых джинсах и плотнооблегающей белоснежной футболке. Невольно она засмотрелась на великолепную игру мышц под тонкой тканью, завораживающе прекрасные формы бицепсов, при движении рук. Его мужественное волевое лицо с густой щетиной напоминало ей персонажа какого нибудь героического блокбастера, где главный герой в одиночку спасает мир. Именно так выглядел этот парень, словно ему одному под силу спасти человечество от неменуемой гибели. Его глубокие темные глаза смотрели весело и проницательно, словно понимали все без слов. С ним Маир почти не общался, лишь обнявшись при встрече. Поглащенная рассматриванием незнакомцев, она не заметила, что сама стала предметом пристального наблюдения. Наткнувшись на изучающий взгляд самого старшего из всех присутствующих, она быстро опустила глаза, заливаясь пунцовой краской. Эта особенность была у нее с детства, краснеть при смущении и выводила ее из себя, так как не позволяла скрыть свои чувства и эмоции от окружающих. Но мужчину, сидящего напротив, похоже, забавляла эта ее особенность, так как на его лице то и дело проступала скользкая ухмылка. Не в силах больше выдерживать его взгляд, она встала и извинившись, поспешно вышла из столовой, ища выход на терассу, окружающую дом с противоположной от входа стороны. Найдя нужную дверь, она толкнула ее и вышла на улицу, вдыхая спасительный глоток свежего воздуха. День был в самом разгаре, палящее южное солнце стояло высоко над головой, грозя сжечь все вокруг своими обжигающими лучами. Она беспомощьно облакотилась о перилла и закрыла глаза, подаставляя лицо солнцу. Несмотря на повисшую в воздухе застойную жару, ее бил озноб. Она сама бы не смогла объяснить себе это странное состояние, но какая то невидимая тревога сковала ее разум и не желала отпускать, словно она оказалась не в кругу друзей Мира, а в стане врагов, желающих ее уничтожить. Все эти люди, собравшиеся сейчас в доме одним своим видом вселяли в ее страх, внушая незримую угрозу. Но причину такого ощущения она не понимала и изо всех сил пыталась убедить себя в иллюзорности этого ощущения.

Неожиданно она почувствовала едва уловимые колебания воздуха у себя за спиной и внутренне напряглась. Шагов она не слышала, но кожей чувствовала присутствие постороннего человека и ждала, когда он подойдет ближе.

– Почему ты ушла?

Вопрос разрерал полуденный зной, заставив ее вздрогнуть, хотя нечто подобное она ожидала.

– Хотела подышать свежим воздухом, в доме слишком душно.

Тихо произнесла она, стараясь, чтобы голос не дрожал. Она хотела сказать, что душно ей в хиджабе, что непрозрачная, темная и жесткая, как панцырь синтетическая ткань, опутывающего все тело, душит ее, но не посмела произнести эти слова, ограничившись нейтральной фразой, которая заведомо устроит ее собеседника. Ей не нужно было оглядываться, чтобы понять кто стоит сзади и пожирает ее похотливым взглядом. Ответ был очевиден.

– Может быть ты голодна?

Снова спросил мужчина, и в его голосе ей послышалась насмешка.

Некоторое время она мучительно решала как лучше поступить, в голове крутились десятки разных вариантов развития сценария, но ни один из них не предусматривал ничего хорошего для нее. Наконец она набрала в легкие побольше воздуха и повернулась, посмотрев в глаза своему собеседнику и наткрувшись на его ехидную ухмылку. Его глаза бесстыдно скользили по ее телу, то и дело останавливаясь на выпуклостях груди, спускаясь все ниже к самым пяткам и снова поднимаясь к лицу. Чем дольше он рассматривал ее, тем более сальным становился его вгляд, а воздух пронизывало какое то электрическое напряжение, как перед грозой.

Она машинально покачала головой, с безумной надеждой глядя на дверь, ведущую в дом, и мысленно умоляя Мира выйти на терассу. Но дверь оставалась закрытой, а ее мольбы натыкались на глухую стену молчания.

– Ну тогда пойдем на кухню, выпьем чего нибудь прохладительного. сегодня и впрямь очень жарко.

С этими словами он стал медленно приближаться, не сводя с нее глаз. Шаг за шагом он становился все ближе и ближе, заставляя ее отступать к двери, пока она не уперлась в нее спиной. В панике схватившись за ручку, она дернула дверь на себя, почти упав в гостинную и продолжая пятиться от его насутпления.

– Мне нужно найти Мира…

Едва слышно пролепетала она, ища глазами нужную дверь, но он молча перегородил ей путь, оттесняя к лестнице ведущей вниз.

– Не стоит его сейчас беспокоить, пусть пообщается с братьями. Он итак слишком много времени проводит с тобой. Непростительно много.

Его слова ранили, а улыбка стала шире и слаще. Когда отступать стало некуда, она вынуждена была поставить ногу на ступеньку, отрезав тем самым себе последний путь к спасению.

Продолжая пятиться задом, они спустилась вниз по лестнице, оказавшись в узком тесном помещении из которого вели несколько дверей.

– Где мы?

Спросила она, изо всех сил стараясь скрыть дрожь в голосе.

– Это подвал. Здесь мы храним вещи первой необходимости. Хочешь проведу экскурсию?

– Я.. не…

Замялась она, но он уже распахнул одну из дверей и буквально втолкнул ее в тесное темное помещение без окон. На несколько секунд они оказались в кромешной темноте, слыша лишь дыхание друг друга совсем рядом. Она зажмурилась и хотела закричать от сковавшего ее ужаса, но в следующую секунду над головой вспыхунул тусклый свет подслеповатой лампочки.

Открыв глаза, она огляделась вокруг и с удивлением обнаружила что комната, в которой они оказались до отказа набита оружием. Оно здесь было повсюду – в шкафах, на полках, на столе, в ящиках и просто валялось на полу. Автоматы, витновки, обрезы стояли прислоненные к стенам, пистолеты, ножы, ручные гранаты были аккуратно разложенны на столе.

– Что это?

Спросила она дрожащим голосом, не сводя взгляд с огромного автомата Калашникова лежащего на столе прямо перед ней.

– Ты же видишь – оружие.

Вонзив в нее взгляд ответил мужчина. Если раньше его взгляд был скользким и бегающим, то теперь стал бескопромиссно жестким.

– Зачем вам столько оружия?

Заплетающимся языком пролепетала она. Растерянная, запуганная, загнанная в угол и готовая расплакаться в любую минуту, она не понимала что происходит и что этому мужчине от нее надо.

– Ты спрашиваешь очевидные вещи, деточка. У любого оружия только два предназначения – атаковать или отражать атаку. В нашем случае это безусловно защита. Защита своей веры, своих интересов, своих идеалов, своего образа жизни. Мы лишь защищаем то, что нам дорого, что надежно хранится в нашем сердце веками.

«От кого?» хотелось крикнуть ей, но она заставила себя молчать, лихорадочно шаря глазами в поисках выхода. Но он своим огромным телом закрыл ей выход, продолжая медленно наступать на нее и в конце концов припирев ее к стене. Она сама не заметила в какой момент в его руках оказался пистолет. Видимо он молниеносным движением схватил его со стола, желая еще сильнее запугать ее. Лишь когда холодное дуло коснулось ее виска, она поняла что происходит. Ее охватил леденящий ужас, зрачки расширились, а из горла готов был вырваться крик отчаяния.

– Тебе нечего бояться, если ты наш друг. Мы не агрессоры, нет. Мы лишь пытаемся выжить в государстве, где подавляется малейшая индивинуальность. Где искореняются идеалы прошлого, где никому нет дело до человека с его разнообразным внутренним миром.

Она зажмурилась, почти не слыша его слов и не вникая в их сымысл, и беззвучно молясь о том, чтобы этот кошмар поскорее закончился. Но поспешно открыла глаза, почувствовав звук взводимого курка.

– Да, у нас есть оружие и достаточно сил, чтобы защищать то, что нам дорого. И мы будем безжалостны к врагам. Но мы умеем ценить преданность и быть благодарными нашим друзьям и единомышленникам. На добро мы отвечаем добром.

Она не заметила в какой момент из ее глаз тугим потоком брызнули слезы. Их становилось всем больше и больше, они катились по лицу, застилая глаза, застревая в горле , щекоча кожу и мешая дышать. Она не видела его лица, не видела всепоглащающей ненависти, плескающейся на самом дне его темных как ночь зрачков, его размытый силуэт все дальше отдалялся от ее измученного страхом сознания, а его слова почти не достигали ее слуха.