Елизавета Йоркская. Последняя Белая роза

1501 год

Женился, может, и Артур, но именно десятилетний Гарри, великолепно смотревшийся в седле, удостоился чести поехать в Кингстон-на-Темзе встречать инфанту и сопровождать ее во дворец архиепископа Кентерберийского в Ламбете, где она будет находиться до свадьбы. Елизавета видела письмо, оставленное Генрихом в покоях будущей невестки, в котором он выражал их огромное удовольствие и радость по поводу ее приезда и заверял, что они будут относиться к ней как к дочери.

После отъезда Гарри, который раздувался от гордости в связи с порученной ему выдающейся ролью, Генрих и Елизавета на барке поехали в Лондон и остановились в замке Байнардс, где Елизавета готовилась принять Кэтрин. Недалеко от них находилась и леди Маргарет – следила за ремонтными работами в своем особняке Колдхарбор на Темзе, так как после свадьбы молодожены поселятся там.

Лондон звонил во все колокола, когда королевская семья заняла свои места у верхних окон дома галантерейщика в Корнхилле, откуда им будет хорошо видна инфанта, когда она с триумфальной процессией проедет по улицам столицы. Елизавета открыла створку окна с ромбовидными стеклами и высунулась наружу. Было холодно, но дети возбужденно толкались, чтобы пролезть поближе, и вытягивали шею, желая увидеть, что там творится. Артур стоял рядом с королем и мрачно принимал приветственные крики собравшейся внизу толпы. Все окна украсили флагами, с улиц доносились песни менестрелей, в разных местах на протяжении маршрута для встречи инфанты были устроены живые картины, это Елизавета знала.

И вот появилась инфанта – миловидная юная девушка на лошади в роскошной попоне, она ехала между доктором де Пуэблой и папским легатом, грациозно кланяясь направо и налево. Она была в испанском платье с широкой жесткой юбкой, в чепце и маленькой красной шапочке, вроде кардинальской, подвязанной золотым шнурком. Ее длинные рыжие волосы ниспадали на спину. Она вскинула глаза, встретилась взглядом с Елизаветой и очень мило улыбнулась ей, а потом почтительно склонила голову. И скрылась с глаз в толпе, оставив впечатление очень сдержанной и достойной молодой леди, которая знает, как себя вести, и станет ценным добавлением к королевской фамилии.

На следующий день, накануне свадьбы, инфанта прибыла в замок Байнардс на встречу с королевой. Елизавета отправила одну из своих дам, чтобы та привела ее в главный покой, а когда девушка появилась, протянула к ней руки.

– Не могу передать словами, как я рада приезду вашего высочества, – сказала она по-французски, поднимая Кэтрин из реверанса и целуя ее в обе щеки.

Про себя Елизавета сразу решила, что эту девушку будет легко полюбить как дочь и она станет хорошей женой Артуру.

– Я ждала встречи с вашей милостью, – ответила Кэтрин по-английски с сильным кастильским акцентом.

– Мне тоже не терпелось увидеть ваше высочество. Пойдемте сядем и познакомимся получше.

Елизавета указала на кресло у очага, беспокоясь, что для Кэтрин английские зимы окажутся тяжелыми, ведь та выросла в теплом климате Испании. Инфанта вежливо ждала, пока королева сядет, и только после этого заняла свое место. Ее дуэнья, донья Эльвира, осталась стоять рядом. Приподняв бровь, Елизавета дала ей знак, чтобы она присоединилась к другим дамам в дальнем конце зала, что и было исполнено испанкой с изрядной долей изящества.

– Надеюсь, вы хорошо устроились?

– Да, ваша милость, благодарю вас, – ответила Кэтрин.

Елизавета улыбнулась ей:

– Отныне вы должны относиться ко мне как к своей матери, дитя мое. Если вам что-нибудь понадобится, приходите ко мне, и я постараюсь помочь. У меня есть влияние на короля. Скоро вы познакомитесь с его матерью, леди Маргарет. Она тоже с нетерпением ждала вашего приезда. Ее главное желание – видеть всех наших детей счастливо устроенными и обеспеченными. – Елизавета улыбнулась. – Ваше высочество уже познакомились с моим сыном Гарри. Он проказник! Артура отослали от двора, когда он был еще очень мал, в замок Ладлоу на границе с Уэльсом, чтобы там его научили управлять своими владениями в Уэльсе, а Гарри вырос под моим присмотром со своими сестрами. Вам понравятся Маргарет и Мария. Маргарет не намного моложе вашего высочества, ей предстоит стать королевой шотландцев.

– А принцессе Марии? – спросила Кэтрин.

– Ей всего пять лет, – ответила Елизавета. – Нам нужно посмотреть, что приготовит ей Господь. У меня было еще двое детей, но, увы, Бог пожелал забрать их к себе. Эдмунд умер в прошлом году. Ему было пятнадцать месяцев. – Голос королевы дрогнул.

– Моя мать тоже потеряла двоих детей, младенцев, – робко промолвила Кэтрин. – Когда умер мой брат Хуан, она глубоко скорбела.

– Это, наверное, самый тяжелый крест для матери, – сказала Елизавета. – Мы сами были убиты горем, когда услышали эту трагическую новость. – Она сжала руку девушки. – Но сегодня давайте говорить о более приятных вещах, так как завтра вы выходите замуж и вас ждут большие торжества! Леди Гилдфорд говорит, вы любите танцевать. Она была со свитой короля в Догмерсфилде и видела, какая вы искусная танцовщица.

– Я люблю танцевать! – Кэтрин улыбнулась.

– Вы знаете какие-нибудь английские танцы? – Елизавета поднялась на ноги.

– Нет, ваша милость.

– Тогда я научу вас!

Хлопнув в ладоши, Елизавета велела дамам оставить вышивку и позвать музыкантов.

Следующий час прошел в приятных развлечениях: Кэтрин и ее девушки исполняли торжественные и спокойные танцы Испании, донья Эльвира орлиным взором следила за малейшими признаками непристойности или ветрености, а Елизавета и ее дамы показывали испанкам более живые английские танцы. Все много смеялись, когда фрейлины инфанты пытались повторить их, и дуэнья окаменела от ужаса, но не посмела ничего сказать, разумеется, так как критиковать королеву Англии было бы невежливо. Вскоре Кэтрин уже изящно скользила по выложенному плиткой полу в басдансе и подпрыгивала в веселом сальтарелло.

Вечер промелькнул быстро, и Елизавета обнаружила, что ей все больше нравится новое общество. Когда пришло время прощаться, она взяла инфанту за руку и сказала:

– Я знаю, вы станете хорошей женой Артуру. Будьте терпеливы и добры с ним. Он в последнее время неважно себя чувствовал, но считает, что я придаю этому слишком много значения. Мы все молимся, чтобы он поскорее поправился.

– Я уверена, так и будет, – ответила Кэтрин. – В Догмерсфилде он сказал, что уже чувствует себя лучше. И я позабочусь о его здоровье.

Елизавета поцеловала ее:

– Да благословит вас Господь за ваше доброе сердце.

Как только инфанта ушла, Елизавета отправилась в дом лорда Бергавенни у собора Святого Павла, где они с Генрихом заночуют. Пока ее везли в носилках по освещенным факелами улицам, она испытывала удовольствие оттого, что положила такое хорошее начало подготовке своей преемницы на месте королевы, которое та однажды займет. Радовало Елизавету и то, как Кэтрин оценила наставничество будущей свекрови, которая со временем познакомит невестку с реалиями и загадками жизни английского двора.

– Вы выглядите прекрасно, – сказал Генрих, как только Елизавета появилась перед ним в белом атласном платье с вышивкой и темно-красным бархатным шлейфом, которое (как она воображала) скрадывало ее пышные формы.

Она поцеловала мужа, думая, что тот и сам выглядит роскошно в алой бархатной накидке, с нагрудником, украшенным бриллиантами, драгоценными камнями и жемчугом, и поясом из рубинов на талии.

В то утро они поднялись рано, чтобы отправиться в Тауэр, где собралась огромная процессия, и подождали, пока инфанта присоединится к ним. Наконец она появилась, одетая по-королевски, – в свадебном платье с плиссированной юбкой из плотного золотисто-белого атласа. Ее прекрасные темно-рыжие волосы свободно ниспадали из-под отделанного самоцветами венца, прикрытые пышной шелковой вуалью с блестящей каймой из золотых нитей, жемчуга и драгоценных камней. Инфанта сделала глубокий реверанс, после чего Генрих и Елизавета обняли ее.

– Ваше высочество, вы очень красивая невеста! – воскликнула королева.

Король смотрел на Кэтрин оценивающим взглядом.

– Лучшего мы не могли и желать, – наконец изрек он. – То, что нужно!

Кэтрин вспыхнула.

Они с Елизаветой забрались в открытую колесницу, которая доставит их в собор Святого Павла, а король поехал верхом впереди и выглядел очень величественно на своем белом коне. По пути к собору все улицы были заполнены веселыми шумными толпами, и сердце Елизаветы затрепетало от радости при виде этого всенародного ликования. Кэтрин казалась немного удивленной, как будто не могла поверить, что все эти овации адресованы ей, но робко улыбалась и время от времени отваживалась помахать рукой; людям она явно понравилась.

Елизавета показала ей на фонтанчики, из которых текло бесплатное вино:

– Сегодня будет много веселья, а завтра – много больных голов. – Она улыбнулась.

Наконец процессия остановилась у Епископского дворца. Генрих и Елизавета проводили Кэтрин внутрь, где их встречала сиявшая улыбкой леди Маргарет. Кэтрин не позволила старой женщине опускаться перед нею на колени, и глаза Маргарет заблестели от слез.

– Милая принцесса, это благословение, что вы есть у нас, – сказала она и поцеловала инфанту.

Король энергично закивал, соглашаясь с матерью.

Общее мнение гласило, что в этот день все внимание должно быть сосредоточено на новобрачных. Генрих и Елизавета будут присутствовать на церемонии незримо, а невесту к алтарю поведет Гарри, он и передаст ее брату.

– Пойдемте, миледи матушка, – сказал король. – Мы должны занять свои места. – Он провел Елизавету и Маргарет через дверь, которая вела непосредственно в собор, оставив Кэтрин ждать появления Гарри. В нефе для родителей жениха установили помост с богатыми креслами, который отгородили от остального пространства церкви, где собиралась публика, деревянными ажурными решетками и завесили гобеленами. Оттуда король с королевой будут наблюдать за церемонией.

Огромный собор был забит до отказа лордами, леди, сановниками и гостями. Напротив королевской трибуны находилась другая – для лорд-мэра и олдерменов Лондона. Между ними вдоль нефа соорудили платформу, посредине которой возвышался помост, с обеих сторон на него вели ступени, и все это покрыли алым шерстяным сукном. Свидетелями престижнейшего брака наследника престола должны стать все. Это было крайне важно. Появился Артур, весь в белом атласе, совершенно один, он ждал внизу, у помоста. Елизавета гадала: о чем он думает? Если Артур нервничал, то виду не подавал. Королева молилась, чтобы вся эта пышность и великолепие не навредили ее сыну.

– Об этом я мечтал последние тринадцать лет, – промолвил Генрих. – С тех пор, как подписал договор в Медина-дель-Кампо. Должен признать, временами я сомневался, что мы доживем до этого дня.

– Ваша осторожная дипломатия завершилась триумфом! – ответила ему Елизавета; король взял ее руку, им подали вино, и они стали ждать начала церемонии венчания.

Радостный звук труб, шалмеев[36] и тромбонов возвестил приближение невесты. Медленно и горделиво она шла по платформе, вложив пальцы в руку Гарри, ее шлейф несла Сесилия. Следом выступала сотня леди и придворных дам, все роскошно одетые. Гарри раздувался от гордости и выглядел принцем до кончиков ногтей, в костюме из серебристой ткани, расшитой золотыми розами.