Любовь и сон

Он уставился на нее с открытым ртом. Она выросла и почти превратилась в женщину; груди налились, шея вытянулась, золотистые волосы развеваются по ветру — не тому ли, что гулял по комнате, сломанному атенору, белой бороде доктора.

«Есть большие Камни и есть малые, — продолжала она. — Есть Камни, творимые быстро, и Камни, творимые с начала времен. Земля и есть Кратер, и в ней или на ней свершится Союз, и Сын явится на свет. Но и сей Камень — не величайший».

Он смотрел, а женщина в кристалле начала снимать с себя красные и белые одежды.

«Чего же хотите вы? — смеясь, спросила она. — Все дары в моей власти. Так вы полагаете, я занимаюсь пустяками? Я видела, как заложены основания Небес и Земли[548], я знаю, где спрятано все, что было утеряно, я знаю о вещах великих, грехе и стыде, и я могу сделать все, могу все сказать, могу быть всем».

Ее грудь была обнажена, огромные рассветные глаза — мудры и как-то нескромны. Она распахнула юбки.

«Ужели ты не был спасен дважды? — спросила она Келли. — Разве не удостоился таких милостей Господних, которые с начала времен уделялись не многим? Нет греха для тебя — так делай что хочешь и бери что сможешь».

Они склонили головы, впервые испугавшись ее с того дня, когда она ребенком вышла из кристалла.

«Взлетители выше, чем ныне? — спросила она. — Добудете ли Камень, больший любого, о каком доводилось вам слышать? Я найду его для вас, ибо ведомо мне, где он спрятан. Добудете ли золото? Я выпеку его как хлеб; и если вы любите золото, обретете его в изобилии. Но если вы примете мои дары, то должны будете отринуть мнения других людей».

Она была рядом, обнаженная. Диана. Девственница. Жаждущая быть познанной.

«Чего же хотите вы? — спросила она. — Не содрогайтесь, но препояшьте чресла[549]. К какому знанию вы стремитесь?»