Наследник криминального Малыша

Глава 10. Малыш

Последние что вижу четко, как огромный камаз с прицепом, груженый под завязку железными трубами переворачивается и скользит по дороге, а остальное как на заезженой пленке, местами пропадает звук, местами изображение, а местами вообще сплошная темнота.

Я как бетонный столб, просто врос ногами в землю и не могу пошевелить ни одной конечностью. Наверно в это время у меня перестало биться сердце, я перестал дышать, а душа покинула тело.

Когда машина в которой находилась Юля была практически подмята камазом, мой мозг пережил клиническую смерть, а я превратился в телесную оболочку, по другому мое состояние объяснить нельзя.

Это как падение на асфальт с пятнадцатого этажа, а ты все еще в сознании. Все кости сломаны, кожа полопалась от удара, внутри тебя мясное рагу из твоих собственных органов и черепно-мозговая открытая, выражаясь медицинским языком.

Боль адская, но шок пока не дает до конца тебе ее прочуствовать, это как если, листок бумаги между твоей ладонью и костром, еще не жжот, но ты понимаешь что будет откат, и вот тогда ты будешь подыхать по-настоящему.

— Малыш уходим! — сквозь марево моих терзаний прорывается рычание Колуна.

— Трубы несутся сюда.

— Малыш! В сторону блядь! — срывается на крик голос друга.

А в моей голове дикий гул вперемешку с металлическим звоном, которые заблокировали мою мозговую деятельность и по всей видимости дизактивировали инстинкт самосохранения.

— Сука сдохнуть хочешь, я сказал в сторону!

Колун прыжком снес меня с места, где уже через секунду прошла лавина из труб, образуя железные, высокие холмы из металла.

— Малыш, какого хуя ты устроил?

— Ты не слышал что я тебе кричал или не видел несущиеся на тебя трубы, а? — читая лекцию и озабочено всматриваясь в мое без признаков жизни лицо. А после смял мое тело в крепких братских обьятьях.

— Они ушли брат, слышишь. Ушли. — взволнованый голос друга так близко что закладывает уши.

— Я видел как их тачка выскочила из под этой махины.

— Снегурка жива! Очнись давай. — сжимает пальцами мое плечо.

Осознание что самого страшного не сучилось пришло, но эмоции уже не поддаются не одному контролю. Ярость, злость, гнев затопили меня и завладели моим рассудком, и я не знаю что может остановить этот селевой поток внутри меня.

Я чувствую что становлюсь не подвластен собственной воле, что не справляясь со своим внутренним зверем, сломана последняя защита и с ускользающей возможностью догнать и вернуть мое сердце, душу, жизнь, исчезает, и последняя надежда удержать этого зверя внутри.

Он жаждет крови и пока сполна не получит, не умоется ею, он не успокоится, и не вернется в клетку. Иначе я просто свихнусь, мне необходимо из себя это выплеснуть!

Выбить, выдрать это раздирает меня изнутри, сводит спазмами мышцы, скручивает внутриности, рвет сухожилия.

На секуду выдохнув что жива начинает крыть снова.

— Сука!

— Ааааааааааааа. — бросился бежать.

— Малыш, ты куда брат?

— Где эти суки? — добежал до гандона с борзой рожей, но играющим от страха кадыком и плотно вжавшегося в дерево. Схватил эту суку за горло, двумя пальцами опуская на колени.

— Кто приказал? — шиплю, не узнавая свой голос.

— Да пошел ты! — все еще храбрится эта падоль.

Удар в челюсть, сплевывает первую кровь и вот уже совсем другие глаза смотрят на меня, но эта огромная горила слишком тупоголовая чтобы сразу сроброзить как обстаят дела.

— Я спрашиваю кто приказал? — дитанация в моем голосе бьет по ушам даже мне и я уже не жду что он ответит, начинаю наносить короткие, сокрушительеые удары в лицо, под его животные вопли, и хруст костей, чтобы почувствовал что никто тут сука не шутит.

Когда отдышался, хватаю за волосы и снова на колени.

— Где она?

— Я не знаю! — голосом потерявшим былую борзость.

Снова удар в челюсть и он сплевывает на землю кровь, вместе с горстью зубов, хотя вижу он сказал правду.

— Кто заказчик? — поднимаю за волосы его голову, которую он сам на своих плечах уже удержать не может.

— Я не знаю. — и это не правильный ответ, но даже если бы он назвал мне имя, это бы уже ничего не поменяло для него.

Удар ногой по яйцам, скорчился и заскулил как паршивая псина.

— Кто ее увез? — присел на корточкии и прорычал в его заплывшую рожу, обхватывая пальцами горло, и прижимая затылком к дереву.

— Долго думаешь сука! — фатальная фраза кинута уже безсознательному телу, уже не контролируя себя и на квадратный сантиметр, засыпаю дохлую тушу градом тяжелых ударов не совместимых с жизнью, но легче сука так и не становиться.

— Колун он убьет вещдок.

— Волкодав ты его глаза видел? Этого мы уже у него не отберем, он все равно не жилец после полученных им травм, а Малышу надо на ком-то это выместить. Пускай это лучше будет этот вещдок, чем кто-то из наших.

— Давай Егор, увози второго в бункера и парней забирай. Я с ним сам, а то и их горячей рукой поломает.

— Давай брат! — хлопает друга по плечу. Там в моей тачке в бардочке есть бутылка, думаю Вам с Малышом будет весьма кстати.

— Спасибо брат, это уже пол дела.

— Заходи Мурад. Что то случилось?

— Плохие новости Батый Хасанович. Нас опередили.

— Что значит опередили?

— Они сработали раньше.

— Мурад перестань говорить загадками, нормально можешь сказать что случилось?

— Девку Малыша прибрал кто-то до нас.

— Что? И кто этот кто-то?

— Я не знаю Батый Хасанович.

— Так узнай! — раздраженно, хлопая ладонью по столу.

— Шайтан!

— А что за хвост новости принес.

— Первоисточник Батый Хасанович. Малыш уже пол города разнес, сейчас про это только ленивая собака не знает.

— И что, прям зверствует? — приподнимая изгиб брови.

— Не то слово Батый Хасанович, этот бешеный слон на таких людей попер…. Если бы не его друзья, даже не берусь представить, каких дров бы он наломал. Им и так не хилый лесоповал разгребать.

— Это хорошо!

— Если будут плотно заняты, то по сторонам тщательно смотреть не станут и нам полегче будет провернуть наши дела.

— Жалко конечно что девку упустили, у меня на нее свои планы были.