Сердце Дьявола

Глава 10

Индия

Костя продолжает всех обзванивать, пытаясь найти информацию о том, где держат Джерико. Мы с Голиафом ждём в напряжённом молчании.

После дня марафона игры в покер и последовавшего за этим потрясения, меня клонит в сон, но я даже на секунду ни за что не закрою глаза. Нет, пока у нас не будет чего-то конкретного. Я подавляю зевок, когда вибрирует мой клатч.

Нет, не мой клатч. Мой телефон.

Похитители? Может, они хотят потребовать у меня выкуп, пока ждут ответа от Фёдорова?

Внимание Голиафа переключается с моего отца и его людей на меня, когда я открываю клатч и смотрю на экран своего телефона.

На нём высвечивается надпись: «Неизвестный номер».

По моей спине пробегают мурашки, как каждый раз, когда звонили похитители Саммер.

— Кто это? Кто звонит? — спрашивает Фёдоров.

С колотящимся сердцем я показываю ему экран.

— Я отвечу, — говорит он.

Я качаю головой:

— Я сделаю это.

Дрожащим пальцем я касаюсь экрана и подношу телефон к уху.

— Алло?

— Господи боже, мне нужно было услышать твой голос.

Связь прерывается, слова обрываются, но каждый волосок на моём теле встаёт дыбом.

— Джерико? Боже мой. Это ты?

Телефон молчит, я отстраняю его от уха и смотрю на экран. Звонок сорвался.

— Нет!

— Это был Фордж? — спрашивает Фёдоров, потянувшись через стол за телефоном, но я прижимаю его к груди.

Мой взгляд мечется с телефона на него и обратно.

— Кажется, да, — шепчу я. Моё сердце колотится, когда я спрашиваю себя: «Был ли это он? Это был он. Верно?»

Телефон снова вибрирует, и я отвечаю на него после первого звонка.

— Джерико?

— Ага, Туз. Это я.

— Слава Богу. — Приятное облегчение, подобного которому я никогда не знала, охватывает меня, и все остальные в комнате, кажется, затаили дыхание, пока я говорю. — Ты в порядке? Где ты? Ты в безопасности?

Как только я задала вопросы, Джерико смеётся, и с каждой секундой я боюсь, что звонок снова прервётся. Я прикусываю губу, глаза жжёт от слез.

— Именно об этом я хотел спросить тебя.

— Со мной всё хорошо. Я… с моим отцом и Голиафом. Мы покинули отель, но мы в безопасности. Где ты?

— Пытаюсь добраться до тебя. Я думал, что «Г» мёртв. Слава богу, что нет.

— Остальные… — мой голос дрожит, когда я пытаюсь сказать ему. Я сглатываю и выпаливаю: — Они мертвы.

— Я слышал выстрелы, перед тем как они вырубили меня. — Голос Джерико звучит так же мрачно, как и мой. — Коба тоже.

Я сажусь прямо.

— Как? Он исчез из отеля. Мы думали… Мы думали, что он был их сообщником.

— Он спас меня. Но не смог выбраться. Поговорим об этом позже. Сейчас единственное, что имеет значение — это добраться до тебя. Могу я быстро переговорить с Голиафом? Нам нужен план.

Меньше всего на свете я хочу расстаться с этим телефоном, но если это поможет мне получить то, что я хочу больше всего — увидеть Джерико целым и невредимым, — я сделаю это.

— Хорошо. Вот он. — Я передаю телефон, и Голиаф говорит на незнакомом мне языке.

Почему я не спросила Джерико, что это за язык, когда впервые услышала его? На скольких языках говорит мой муж?

Краем глаза я вижу, как отец уставился на Голиафа, и по его сжатым рукам и напряженной позе видно, что он тоже не говорит на этом языке и ненавидит быть в невыгодном положении.

Разговор короткий, и через тридцать секунд Голиаф возвращает мне телефон.

— Туз?

— Я здесь. — Моё сердце наполняется радостью, только услышав его голос, но я пытаюсь заглушить его. Мне нужно увидеть Джерико. Прикоснуться к нему. Обнять его. Тогда я поверю, что он действительно в порядке.

— Голиаф скажет твоему отцу отвезти тебя на частную взлётно-посадочную полосу, где мы приземлились. Оставайся около него. Не отходи от него. Мы сваливаем из Праги.

— Хорошо, — произношу я дрожащим голосом, который Джерико не оставляет без внимания.

— Скоро увидимся. Обещаю. Всё будет хорошо, Туз. — Его голос полон уверенности, и я хочу ему верить.

Слова «я люблю тебя» чуть не срываются с моих губ, но я не могу их произнести, потому что что-то во мне хочет сказать их ему лично и посмотреть на его реакцию, когда он услышит. Не в комнате полной мужчин, уставившихся на меня с телефоном. Как только вешаю трубку, жалею, что не сказала их.

Что, если у меня никогда не будет шанса?

Я не буду об этом думать. Не сейчас. Единственное, что имеет значение — это добраться до Форджа.

Я вскакиваю на ноги и встречаюсь взглядом с отцом.

— Нас нужно подвезти.