FМ

* * *

Перестроиться с напряженного графика на свободный, оказалось неожиданно сложно. Несколько дней подряд мы с Егором придумывали конкурсы — то, что предлагалось всемирной помойкой, было избито, старо и пошло. Моя предшественница, кстати, тоже Интернетом брезговала.

Первый рабочий вечер прошел без сучка и задоринки. Егор сидел за барной стойкой, сверля пристальным взглядом диджея и всех, кто приближался ко мне на расстояние вытянутой руки. Публика веселилась, танцевала, мое появление восприняла спокойно, но с энтузиазмом.

Вполовину второго мы вывалились из Олимпии, почти оглохшие от музыки и толпы.

— Домой пошли, — сердито сказал Егор, беря меня за руку.

— Пошли, — согласилась я. — Тебе завтра никуда не надо? Оставайся у меня?

— Мне завтра никуда не надо, но ночевать не останусь, — привычно ответил Егор. Я так же привычно вздохнула и не стала настаивать.

Дома ждал нас сюрприз — света не было. Я пощелкала выключателем, и развела руками:

— Что за гадство?

— Фонарик есть?

— Только на зажигалке.

— Давай, — Егор забрал у меня зажигалку и полез к счетчику.

Соседская дверь заскрипела — Марья Васильна, высунувшись в подъезд, проинформировала нас:

— Обрыв проводов, можете даже не лазить!

— Добрый вечер, Марья Васильна, — вздохнула я. — Опять у вас бессонница?

— А как же! — откликнулась пожилая соседка. — Как дед мой помер, там и я спать перестала! Ну, ладно, Юленька, — женщина скрылась в квартире.

— Какая милая женщина, — пробормотал Егор.

— Это да. Не сплетница, что интересно.

— Интересно, — согласился он. Я помялась:

— Егор, ты точно не останешься?

— Точно.

— Тогда подожди, я Катьке позвоню.

— Зачем? — не понял Егор. Я ковырялась в сумке, разыскивая телефон.

— Я не буду ночевать одна в темной квартире, — пробурчала я. — Ты не хочешь составить мне компанию, поеду к подруге, что еще делать!

— Юль….

— Останешься? — коварно спросила я. Знаю ведь, что терпеть не может, когда я без присмотра остаюсь, и пользуюсь этим.

— Останусь, — Егор скинул ветровку.

— Вот и хорошо. Так, надо свечи найти! Где-то на кухне они были….

Итогом поисков стали три вполне приличный свечки, два огарка и две декоративные свечи — правда, они воняли, как не знаю что. Егор тут же расчихался, и я затушила их.

— Чего делать будем? — нейтрально спросил Егор. Я призадумалась — а правда, чего делать-то?

— Спать ляжем, — придумала я. — Время два часа ночи! Только я в душ сначала сбегаю….

В ванне царила романтическая атмосфера — в чашках без ручки элегантно торчали огарки, пахло свечками. Я развлекалась с пеной — ароматные шапки отлично держались на волосах и теле. Зевнув во весь рот, я решила вылезать, и только тут обнаружила отсутствие халата. Полотенце висело на крючке, и то радость!

Вытерлась, затушила свечки и высунулась из ванны. Егор сидел на кухне, перед свечкой, положив подбородок на скрещенные руки.

— С легким паром, — сказал он, не оборачиваясь.

— Спасибо, — кашлянула я. — Ты чего спать не идешь? — я переступила босыми ногами.

— Жду тебя.

— Я пришла. Пошли спать?

— Да, пошли. — Он дунул на свечу, и квартира тут же потонула в темноте.

— По-моему, ты поторопился, — проворчала я, нащупывая стену рукой. — Зал-то заминирован!

— Чем? — хмыкнул Егор. Судя по всему, он был уже в метре от меня.

— Подушками, чем еще…. — Я тихонько стояла посреди коридора, дожидаясь, пока глаза привыкнут к темноте.

Теплые пальцы неожиданно скользнули по плечу, от чего я вздрогнула.

— Это ты?

— Кто ж еще, — отозвался Егор весело. — Извини, я не нарочно.

— Ничего страшного, — язвительно ответила я. Пальцы по-прежнему оставались на моем плече, что обнадеживало. — Все в порядке.

— Ты в чем вообще? — заволновался Егор.

— В полотенце, я халат утром в спальне кинула.

— Замерзнешь сейчас, — он потянул меня на себя, и я послушно шагнула, придвинувшись к нему вплотную. В голову лезла чушь из серии «Согрей меня!» и я хихикнула.

— Егор, надо куда-то идти, тут и правда, дует по ногам, — я поджала пальцы на ногах.

— Мы шли спать, — вспомнил он. — Не будем же останавливаться на достигнутом. — Мы черепашьим шагом передвигались к залу — Егор впереди, я за ним.

— Может, я вперед пойду? Я-то квартиру хорошо знаю, — внесла я конструктивное предложение.

— Ну, давай, — он ловко передвинул меня вперед себя в узком коридоре. Два метра до зала мы преодолели вполне бодро, и я почти поздравила нас с этим, как нога поехала по чему-то мягкому, вторая тоже запнулась за подушку, и я полетела на пол. Егор пытался меня поймать, но, увы, — за полотенце. Трофей остался у него, Егор бухнулся на меня. Я охнула — вес у Егора был немалый.

— Юль, я тебя не раздавил? — с беспокойством спросил Егор.

— Почти, — пискнула я. — Ты там полотенце с меня содрал…

— Мда? — в голосе прорезалась хрипотца, в ответ на которую по моему телу моментально растеклась теплая истома.

— Да, — мурлыкнула я. Тяжелое тело продолжало прижимать меня к полу, и я, подумав, поерзала, устраиваясь удобнее. — Егор?

— М?

— Сделай уже что-нибудь? — попросила я почти сердито. Будет очень глупо, если он сейчас поднимется и меня поднимет!

Слава богу, он меня понял правильно, и начал целовать. Но как-то неуверенно, робко даже. Это настолько не похоже было на обычные его поцелуи, что я растерялась. Видимо, инициатива предлагалась мне. И я этим воспользовалась — притянула его еще ближе, заставив не опираться на расставленные локти, согнула одну ногу в колене, потираясь об его бедро. Потащила рубашку наверх, Егор выскочил из нее молниеносно, и снова прижался ко мне голым уже торсом. Я почти замурлыкала от удовольствия и провела ногтями по голой спине — легонько, только обозначая царапины.

Взялась за ремень — немного нерешительно — а вдруг остановит? Но он только затаил дыхание, покусывая меня за нижнюю губу. С ремнем тоже расправилась быстро, а на брюках все застопорилась. А ведь брюки — ключевой момент, вернее, их отсутствие!

Егор наконец-то отмер. Едва ощутимо проводит руками по моим бокам, сжимает грудь, что-то быстро и неразборчиво шепчет. Я прогибаюсь в спине, прижимаясь к нему еще ближе, трусь об него, как кошка.

— Егор, я не стеклянная, не разобьюсь, — со смехом сказала я. Он шумно вздохнул и поднял лицо.

— Ты такая хрупкая….

— Это видимость, — сообщила я. — Ты вполне можешь поцеловать меня как следует, и даже обнять!

Воздух выбило из груди от сокрушительной ласки — губы, руки — везде одновременно, кажется, что все мое тело — это оголенный нерв, отзывающийся на его прикосновения искрящимися разрядами удовольствия.

Кожа его распаляется все сильнее, пахнет совершенно одуряюще — потом и желанием сильного мужчины.

Неторопливые уверенные движения бедер — я откликаюсь на них, подаюсь навстречу, ловлю его стон губами, выпиваю его до дна, без остатка.

Он оттягивает мою голову за волосы назад, впивается губами в пульсирующую вену, почти кусая шею, второй рукой придерживает меня, удерживает на краю пропасти….

Пропасть — пропасть…. Я — пропала, окончательно и бесповоротно, в тот момент, когда он застонал мое имя, последней судорогой вжимаясь в мое тело.

Я с трудом держала глаза открытыми, наслаждаясь близостью любимого тела. Егор шумно дышал, с трудом опираясь на локти. Я осторожно подвинулась, давая ему возможность отстраниться.

— Юль?

— М? — с удовольствием откликаюсь я. Убираю волосы от его лица, глажу по щеке. Он ловит мою руку губами, целует в середину ладони.

— Щекотно, — хихикнула я.

— Тебе не тяжело?

— Нет, — лениво отозвалась я. — Но прохладно.

Разгоряченное тело остывало, возвращаясь к нормальной температуре, пот холодил кожу.

— Я сейчас, — он быстро поднялся, оставив меня среди горы смятых подушек. Я подгребла парочку поближе, спасаясь от холода.

— Пошли, — он легко поднял меня на руки и понес в ванну. Та уже была наполовину полна воды. — А потом спать ляжем, наконец.

— Угу, — я устроила голову на его плече, прижимаясь спиной к твердому животу. — Только, по-моему, я усну раньше….

— Я тебе не дам спать, — он легонько укусил меня за ухо. Я заинтересованно повернула голову.

— Ты осознаешь, что сейчас рискуешь?

— Пока нет, — мурлыкнул он. Я развернулась к нему лицом.

— А зря….

Занимался рассвет.