Тест на верность

Эпилог

Через несколько дней

Мне уже донельзя осточертела эта больница, хочется поскорее домой, но врачи не торопятся выписывать.

Включив на планшете любимый фильм, пытаюсь хоть как-то скрасить своё поганое настроение. На больничной койке совсем неудобно лежать, слишком твёрдо. Плюс тугой корсет, который мне одели из-за сломанных несколько рёбер,сковывает движения. Даже дышать трудно.

Предварительно услышав стук, в палате открывается дверь. Я отрываю взгляд от планшета и перевожу его на огромный букет белых роз, появившихся в дверном проёме. Сердце сразу же начинает скакать как сумасшедшее, будто собирается выпрыгнуть из грудной клетки.

Я знаю, кто стоит по ту сторону двери, потому что такие шикарные букеты – это в духе Гофмана.

Через несколько секунд в дверном проёме показывается Эрик.

– Можно? – спрашивает он, успев обвести недовольным взглядом больничные стены.

– Разве Гофману Эрику нужно какое-либо разрешение? – я без сарказма, просто констатирую факт.

Оставив мою реплику без ответа, Эрик всё же входит в палату. Пока приближается к моей больничной койке, взглядом ищет, куда бы пристроить свой сраный веник. Примостив букет роз на пустую тумбочку сверху, Гофман имеет наглость сесть на край койки.

А я смотреть на него не хочу, голову отворачиваю в сторону.

– Мне твой лечащий врач сказал, что ты была беременна. Мне очень жаль, Богдана, – грустным голосом произносит. – Я дурак, прости меня, пожалуйста. Я в тот вечер столько дров наломал. Знала бы ты, как я сам себя ругаю. Это я виноват в том, что ты потеряла нашего ребёнка. Врач сказал, беременность шесть недель. Дана, почему ты мне ничего не сказала про ребёнка раньше? Если бы я только знал, что у тебя под сердце наш малыш, то этого бы ничего не случилось.

Я молчаливо слушаю Гофмана, хотя слушать его вообще не хочется. Всё, что он говорит, уже неважно. После драки кулаками не машут.

– Почему ты молчишь? Не ответишь на мой вопрос? – требует Гофман.

– Я не знала о ребёнке, – это всё, что мне хочется ответить Эрику.

– Дана, я… – замолкает, видно, у него ступор после моей фразы.

Ну как? Больно тебе, глава семьи Гофман? Из-за твоей дурацкой выходки мы потеряли малыша, о существовании которого даже не догадывались.

– Прости меня, малышка. Прости, пожалуйста. Я идиот, – умоляет Эрик, театрально встаёт на колени.

– Прощаю, – цежу через зубы. – Но к тебе больше не вернусь, Гофман. Это конец.

– Не понял.

– Я хочу развестись. Отпусти меня.

С лица Гофмана сползают все краски. Это впервые, когда я за двенадцать лет нашего брака попросила развестись.

– Малыш, я понимаю, ты обижена на меня и всё такое. Но не горячись. Если хочешь, я согласен, чтобы ты с сыном пока пожили отдельно. Мы всё забудем и начнём жизнь с чистого листа. Не отказывайся от меня, Дана. Я же так сильно тебя люблю.

– Эрик, встань с колен. Брюки свои модные испачкаешь.

– Дан, давай не разводиться. Ты представляешь, как это повлияет на нашего сына? Он же маленький ещё, ему нужна полноценная семья, где папа и мама вместе.

– Ребёнку нужна счастливая семья. И совсем неважно: вместе ли живут его родители или нет. С тобой я несчастна, Эрик. От моего несчастья наш сын вряд ли может быть счастливым.

– Но это не так! Я же весь мир у твоих ног. Я же всё для тебя, малышка.

– Перестань, Гофман, мной манипулировать. К чёрту весь твой мир у ног. Я чуть не сдохла после того, как ты пьяный столкнул меня с лестницы. Но ты не беспокойся, твоя репутация не запятнана. Я полиции сказала, что сама оступилась. У тебя не будет никаких проблем.

– Дана…

– Эрик…

– Я не смогу без тебя.

– Это уже неважно, ведь я больше не могу с тобой.

Конец первой части