Тест на верность

3. "Царапает"

– По-моему, я сейчас лопну, – откинувшись на спинку стула, расстёгиваю на джинсах пуговицу.

Мама всегда кормит вкусно, сколько себя помню. Её страсть – кулинария. Блюда из мяса, салаты и десерты, да чего она только не готовит. И даже не вздумай отказаться попробовать новое творение, губы надует и обидится как ребёнок. А ещё в детстве, когда я была маленькой, она заставляла меня доедать всю еду, вот пока на тарелке не появится донышко, из-за стола не встанешь. Так у меня развилось РПП, которое отложило отпечаток на всю жизнь. Не то чтобы я когда-то страдала лишним весом, но следить за фигурой приходится постоянно: компульсивное переедание чередуется моментами голодовки. Я жру как в не себя, затем ругаю себя, морю голодом, выхожу в норму, но снова случается стресс и я опять жру как бегемот.

– Вкусно? – остановившись за моей спиной, мама по привычке заглядывает в мою тарелку и, убедившись, что она пустая, почти блестит, предлагает десерт: – Ты ещё мои моти не пробовала, сейчас положу.

– Ой нет, мам, хватит. Я уже еле дышу.

– Ну ладно, значит, с собой дам. Мальчикам своим привезёшь.

– Да перестань ты суетиться. Посиди со мной, мам. Лучше расскажи как у тебя дела.

Мама усаживается рядом со мной на стул, голову роняет на руку, согнутую в локте. Тяжёлый вздох мамы отзывается в самом сердце.

– Была вчера у дедушки твоего. Он совсем перестал меня узнавать. Говорит: “Кто ты такая женщина? Я тебя не помню”. Я ему: “Папа, папа, это же я. Маша. Твоя дочка”. А он смотрит на меня так, не верит, что я говорю ему правду. Глаза стеклянные.

Почувствовав, что маме сейчас необходима моя поддержка, встаю из-за стола. Маму крепко обнимаю за плечи обеими руками. Молчу. Мне нечего сказать, да и что тут скажешь? Болезнь Альцгеймера прогрессирует с каждым днём. Лечение совсем не помогает, но мама не сдаётся, всё ещё питает надежду. Согласна, принять неизлечимую болезнь близкого человека непросто, а порой это вообще невозможно. Наша психика так устроена, что если есть хоть маленькая надежда на исцеление, она будет цепляться за неё до последнего.

– Мам, я люблю тебя, – вместо лишних слов. – Я у тебя есть. Если что-то нужно, ты только скажи.

– Да, всё есть у меня, Даночка. Я не плачу, нет. Это соринка в глаза попала, – усмехается мама.

– Мам, мне уже тридцать два. Я больше не верю соринкам в твоих глазах.

– Ах, доча, как ты быстро выросла.

Да, мам, я выросла. И стала счастливой, как ты хотела. У меня полноценная семья, где мама и папа вместе, а их маленький сын ни в чём не знает отказа. Помнишь, ты об этом мечтала? Вслух не говорила, но я и так всё знала сама. Тяжело тебе было тянуть на своих плечах больного отца и меня. Всё сама, без мужа. Потому что мой отец – тот ещё козёл, бросил тебя на пятом месяце беременности и больше никогда не возвращался.

– Всё. Я успокоилась, – растерев по щекам влажные дорожки от слёз, мама включает свою привычную расплывчатую улыбку. – Давай ещё чай попьём с моти, будешь, Дан?

– Нет, мам. Ну куда мне? Я скоро лопну. И к тому же мне уже пора на занятия в автошколу.

– Молодец. Горжусь тобой, доченька. Я всю жизнь мечтала научиться водить, купить машину, но как-то не сложилось. А ты у меня умница, красавица.

– Мам, я сейчас расплачусь от умиления.

– А что я неправду говорю? Правда же. Тебе досталось всё то, о чём я только могла мечтать. И муж у тебя замечательный человек, такой хороший. Он не обижает тебя, Дан?

– Нет, – улыбаюсь. – Эрик с меня пылинки сдувает, ты же знаешь, мам.

От искренней улыбки в уголках материнских глаз собираются мелкие морщинки. Обняв меня на прощание, мама долго не хочет разжимать кольцо рук не отпуская.

– Мам, мне пора. На выходных ещё приеду, – обещаю маме, хотя хочется совсем другое. Хочется забрать маму с собой, чтоб жила в одном доме со своей дочерью и внуком, но она, сколько бы ей ни предлагала переехать, всегда отказывается.

***

Утопив педаль тормоза в пол, жду когда машина остановится.

Чёрт. После остановки учебный автомобиль нехило дёргается и мотор глохнет.

– Рано бросила сцепление, – замечает мой автоинструктор.

Пожимаю плечами в ответ. Я старалась, но что-то пошло не так.

Достав из бардачка блокнот, мужчина спрашивает на какое число меня записать. Договариваемся о следующем занятии через несколько дней, прощаемся, пожелав друг другу хорошего вечера.

Выйдя из машины, полной грудью вдыхаю воздух, ощущая в теле усталость. Сегодня был тяжёлый день: работа, поездка к маме, лекция в автошколе, а затем и практическое занятие. На часах уже начало девятого, не удивительно, что глаза сонно слипаются.

В списке исходящих звонков нахожу номер мужа, звоню ему. Узнав, как у них с сыном дела, спрашиваю, что купить домой. Планирую скупиться в магазине и вызвать такси – живём мы за городом, общественный транспорт в такое время в наш посёлок уже не ездит. Эрик мог бы встретить меня на машине, но я не захотела, чтоб он тревожил нашего Тёму, сыну после школы тоже нужно отдыхать.

– Тебя Андрей заберёт с автошколы. Набери его, он уже должен был подъехать, – говорит муж, немного шокируя, но виду я не подаю.

– Ну ок, ладно.

Оглядываюсь. В паре десятков метров от учебного автомобиля припаркована иномарка с включёнными фарами. Щурясь, узнаю в опёршемся бёдрами на капот мужчине Теплинского. Иду ему навстречу.

Свет уличного фонаря хорошо освещает местность, нетрудно разглядеть улыбку, подрагивающую на губах Андрея. Одетый в кожанку на распашку и светлые джинсы, Андрей очень отличается от моего мужа. Эрик предпочитает в одежде классический деловой стиль: брюки, рубашки, галстуки. Теплинский же, сколько его знаю, всегда выделялся на фоне Гофмана какой-то небрежностью в стиле. Кроссовки, джинсы, футболки – всё то, что предпочитают парни лет двадцати.

Сжимая ручку сумки до побеления пальцев, приближаюсь к Андрею шаг за шагом. Волнительно. После дня рождения Эрика моё отношение к его другу изменилось, былая раскрепощённость и непринуждённость исчезли. Гофман постарался, фантазируя и приписывая то, чего нет. Раньше я никогда не рассматривала Теплинского как потенциального любовника, да что там рассматривала, он меня как мужчина особо никогда не привлекал – не мой типаж. Андрей – набор всего того, что я не люблю: начиная от внешности и огромного тату на всю правую руку, заканчивая мягким характером. Человек он хороший, да. Друг безотказный и верный, но на этом всё.

Да и вообще, надо выбросить из головы пьяный бред мужа, но как-то не выходит. Целый день я не перестаю вспоминать все слова, что сказал мне Гофман, и думать об Андрее.

– Привет, давно ждёшь? – стараюсь придать своему тону обыденности.

– Недавно подъехал. Видел, как ты парковалась. Рано бросила сцепление, Дана, – замечает Андрей, а у меня от низкого тембра его голоса на коже появляются мурашки.

– Да, я уже знаю. Автоинструктор об этом сказал.

Докурив сигарету и выбросив её в ближайшей урне, Теплинский спешит открыть для меня дверь в своей машине.

– Спасибо, – поблагодарив, забираюсь в салон бумера, жду, когда Андрей сядет за руль, и прошу его по пути домой завести меня в супермаркет.

В салоне бумера пахнет спелой черешней. Этот ароматизатор я подарила Теплинскому на день автолюбителя, с тех пор прошло достаточно времени, но ароматизатор висит на зеркале на лобовом стекле, будто даже не собирается заканчиваться. Возможно, Андрею он просто понравился, поэтому покупает его снова и снова. Не знаю почему, но я начинаю загоняться. Ему нравится то, что подарила я, это что-то значит или же всё-таки Гофману удалось зацепить меня фразой: “Тебе он тоже нравится”?

Нет, абсолютно точно к Теплинскому я ничего не испытываю, но в душе что-то царапает, задевает за живое. Меньше всего мне хочется разлада в наших с Эриком отношениях, поэтому нужно заставить себя жить, как раньше, и сделать вид, что того дурацкого, провокационного разговора никогда не было.

– Этот супермаркет подойдёт? – обращается ко мне Андрей, когда на горизонте появляется “Ашан”.

– Конечно, – ответив, с трудом дожидаюсь остановки бумера. Андрей так близко сейчас, что я чувствую запах его одеколона после бритья и едва улавливаю аромат мятной жевательной резинки.

Из бумера выхожу в спешке и с удивлением обнаруживаю, что Андрей идёт следом. Решил тоже скупиться? Ну ок, наверное, ему тоже нужны продукты. И это совсем ничего не значит, ведь так?