Не твоя дочь

Глава 11

Глеб

Услышав в трубке испуганный голос Тани, я не сразу разобрал ее слова. А потом меня накрыло таким страхом, что тело отказывалось слушать.

Как Милада оказалась в центре города? Почему Таня была рядом в тот момент? Хотелось бы, чтобы моя помощница ошиблась, но по истерике в трубке телефона сразу было понятно: шанса нет.

Я летел как одержимый, боялся не успеть. Авария когда-то уже отняла у меня самое дорогое! Только не Миладу! Я не могу ее потерять. Не могу!

Милада лежала на асфальте в луже крови. Я не позволю ей уйти! Если бы можно было обменять свою жизнь на ее, сделал бы это, не задумываясь.

В тот момент моя кровь в венах стала леденеть. Захлебываясь внутри от паники, заставлял свое сердце биться, потому что нужен был ей. Сложно прятать страх, когда он выжирает тебе нутро. Такая худенькая и бледная, она тихо дрожала на ледяном асфальте, холодный ветер обдувал белое лицо. Кровь замерзала на дороге, а я не мог ее согреть. Та вредная тетка была права, трогать и беспокоить Ладу нельзя.

Где эта долбаная скорая?! Я даже не слышал звук сирены, когда они подъехали. Стоя на коленях, я разговаривал с любимой женщиной, умолял ее не засыпать, сильная девочка лишь упрямо смотрела мне в глаза.

Зеваки не спешили расходиться. Я стоял за спинами врачей, не мешал, но делал все, чтобы она меня видела, пусть это никак и не помогало. Кто-то из ребят накинул мне пальто на плечи, принесли из офиса. Не чувствовал холода, и пальто мне было не нужно. Скорее бы они уже Миладу положили на носилки и подняли в теплую машину.

Хотелось гаркнуть и разогнать всех. Я видел, что Милада тихо отвечает врачам на вопросы, но из-за шума толпы слов было не разобрать. Пусть это будет хорошим знаком.

— Я еду с ней, — обращаюсь к медикам, как только мы Миладу закатываем в автомобиль.

— Кто вы ей? — оборачиваясь, интересуется немолодой врач низкого роста.

— Муж, — не задумываясь.

— Если на машине, то поезжайте за нами, — ребята из охраны, услышав ответ медика, тут же бросились к автомобилям.

— Я еду с вами, — на заднее сиденье без разрешения плюхнулась Таня.

Я о помощнице как-то забыл совсем. Ладно, пусть едет. Понимая мое состояние, она всю дорогу молчала. Сейчас мне нужна была тишина и Милада. Я хотел быть рядом.

Полчаса казались вечностью. Мне нужно было видеть Миладу, знать, что она дышит.

— Вы собирались встретиться? — обращаюсь к всхлипывающей Тане.

— Да. Милада уже почти перешла дорогу, но я окликнула, а она зачем-то стала возвращаться. Она не видела, что машину занесло…

Дальше я не хотел слушать. Закрыв глаза, растер воспаленные глаза. Лишь бы с ней все было в порядке. Еще одна авария не заберет у меня самого дорогого человека…

Сердце жгло в груди, страх не думал отступать. Мы с Таней сидели в коридоре и ждали, что нам скажут врачи.

— Почему не сказала, что идешь обедать с Миладой? — головой понимал, что Таня ни в чем не виновата, но все равно злился на нее, будто, расскажи она мне о встрече, аварии удалось бы избежать.

Я ведь сам решил дать Миладе несколько дней. Не напоминать о себе. Пусть успокоится, свыкнется с мыслью, что я рядом…

— Ты сам не хотел о ней ничего слышать, — недовольно бурчит под нос. — Запрещал упоминать ее имя.

Запрещал. Потому что и без напоминаний с ума сходил.

— Надо, наверное, ее родителям позвонить, — не дождавшись от меня ответа, произнесла Таня.

Позвонить надо было сразу. Пусть Степан во всем и обвинит меня, но родители должны знать, что с их ребенком.

— Дождемся результатов и позвоним, — ничего в жизни я так не желал, как здоровья Миладе.

Вскочив на ноги, я подошел к врачу, он по коридору направлялся в нашу сторону.

— Вы муж? — уточняет он.

— Да, — я сам себя лишил этого звания, но собираюсь окольцевать свою женщину обратно. Больше я ее не отпущу.

— У нее сотрясение, перелом голени, множественные ушибы и гематомы. Внутренние органы не пострадали. Какое-то время ей придется побыть в больнице.

— Ее жизни ничего не угрожает? — стараюсь не выдать голосом свое состояние.

— Нет, — мотнув головой. — Но она не хочет оставаться в больнице, говорит, что должна быть дома, у нее маленький ребенок, — строго сообщает мне доктор, будто я могу согласиться с решением Милады.

— Она останется в больнице столько, сколько нужно, — безапелляционно, ее здоровье важнее всего. Позвоню Степану, пусть решают вопрос без Милады, повесили на нее своих детей…