Не твоя дочь

Глава 26

Милада

«Ванька имеет право обидеться», — уговаривала себя, опускаясь на крышку унитаза. Отличное место, чтобы подумать в тишине. Сидеть на полу с гипсом было неудобно, я уже пробовала, еле поднялась на ноги.

Формат наших отношений с Ванькой не подразумевал обид. Как бы я себя ни убеждала, но неприятное чувство разъедало изнутри. Те Ванька и Милада остались в прошлом. Я не могла его полноценно поддерживать в момент болезни, потому что заботилась о себе. Да, я скрыла рождение Вари, но на то у меня были причины! Раньше друг меня всегда понимал и поддерживал, но это было раньше. Скрыть рождение дочери — все равно что солгать. Да, я виновата! Виновата, что скрыла от Вани рождение племянницы. Но я так не хотела терять его дружбу, она даже на расстоянии меня согревала.

Настолько не ожидала получить от Ваньки ответ, что, когда телефон завибрировал у меня в руках, чуть не выронила его из рук.

«Наберу через десять минут».

Я забыла про разницу во времени, накрутила себя. Ванька, скорее всего, тренировался. Чуть меньше стали сжимать грудь стальные обручи. Эти десять минут я приводила свои мысли в порядок.

На третий гудок я приняла видеозвонок, внешне абсолютно спокойна, но Ванька сходу заявил:

— Прекращай давай трястись, по заднице твоей я отсюда не достану, — строго произнес друг, а у меня отлегло от сердца. Ругается — значит, простил.

У него еще влажные после душа волосы, отросли сильно. Давно не был у парикмахера. Майка с короткими рукавами позволяет рассмотреть натренированные руки. Помню, какими атрофированными стали мышцы друга, пока он лечился и был на реабилитации.

— К тому времени, как ты приедешь, желание меня лупить не пропадет? — сдерживая улыбку. Я знаю, Ванька никогда не поднимет руку на женщину, это против его природы.

— Не пропадет, можешь не надеяться. Забуду, что ты у меня хрустальная ваза, и отхожу по худой заднице, — в привычной для нас манере продолжает отчитывать. — Как ты могла, Лада? — смотрит строгим взглядом. — Ладно, Глебу не сказала. От меня почему скрыла? Не заслужил твоего доверия? Легко было самой справляться? — он знает ответ на последний вопрос, поэтому и напирает.

Между нами расстояние в сотни километров, и смотрим мы друг на друга через экран телефона, а у меня ощущение, что Ванька рядом.

— Я не хотела, чтобы Глеб узнал о моей беременности, о рождении дочери. Даже предположить в то время не могла, как он себя поведет, — делюсь открыто с Ванькой. — Ты бы не смог скрыть от него рождение Вари.

— Заметь, что он узнал. Узнал без моей помощи, — строго произносит Ванька. Мне становится стыдно. Он прав во многом, но мой страх в то время вытеснял голос разума.

— Я до сих пор не призналась Глебу, что Варя его дочь, — теперь я свободно могу говорить с Ванькой и даже обсуждать его брата.

— Он не дурак, Милада. По крайней мере, во всем, что не касается тебя, — добавляет, мотнув головой. — Милада, ты что, сидишь на унитазе и со мной разговариваешь? — смеется Ванька.

— Ой, — в расстроенных чувствах я как-то подзабыла, что приняла звонок по видеосвязи. Направляю камеру на свои ноги, демонстрирую, что сижу на крышке унитаза абсолютно одетая. — Варюшу не хотела будить, поэтому спряталась в уборной. А из-за гипса…

— Милада, прекращай, — прерывает мой поток оправданий. Да, что-то я становлюсь скучной. Загрузилась из-за мелочи. — Когда будешь знакомить меня с племяшкой? — спрашивает Ванька.

— Как только ты приедешь.

Ваня не отвечает, и у меня начинается паника. Неужели рецидив? Ладошки потеют, а сердце учащенно бьется.

— Вань… — сглатываю, не могу больше ни слова вымолвить.

— Лада, все хорошо со мной. Глеб просил пока не путаться у него под ногами, — сдает Ванька брата. Я немного успокаиваюсь. Безумно рада, что мои опасения оказались ложными, но в то же время злюсь на Тихомирова. Не успел появиться, а уже раскомандовался.

— Только не говори, что ты его послушался, Вань. Ты ведь обещал приехать.

Еще несколько дней назад я боялась этого приезда, а теперь желаю его всей душой. Уверена, что Ванька найдет общий язык с Варей. Их давно нужно было познакомить.

— Глеб не обрадуется, — судя по тому, как довольно блестят его глаза, он уже все решил. — У меня билет на послезавтра…