Не твоя дочь
— Смотрю тебе в глаза и повторяю: у моей дочери нет биологического отца. Если в будущем я встречу достойного мужчину, верю, что он захочет удочерить… — фраза застывает на губах, пальцы Глеба сжимают мою шею. Выпад был такой резкий, что я не успела увернуться. Он ничего не говорит, но взгляд такой красноречивый, что мороз пробирает до костей. Готов меня убить только за то, что я родила от него ребенка, не сделав аборт, или за то, что в моей жизни может появиться другой. Тихомиров всегда был собственником.
- Автор: Кристина Майер
- Жанр: Современные любовные романы
- Дата выхода: 2023
Читать книгу "Не твоя дочь"
Глава 36
Милада
Тихо покинуть спальню не получилось. Старалась прыгать как можно тише и быстрее, но упрыгать не получилось.
— Милада, ты вниз? — выглянула мама из своей комнаты. Она стояла в одной короткой сорочке, спешила, даже не успела накинуть пеньюар.
— Да, — крепче сжимая в руках радионяню, заставляла себя смотреть на нее. Еще долго при взгляде на маму в ушах будут звенеть ее злые слова.
— Тебе что-нибудь надо? Скажи, я принесу, — не могу сказать, что мама не проявляла обо мне заботу, но сейчас она была настолько наигранной, что мне было неприятно находиться рядом с ней.
— Ничего не надо, мам, я с Ваней хочу пообщаться, — всем своим видом показываю, что не намерена дальше продолжать разговор. Готовлюсь «прыгать» дальше, но мама мой порыв игнорирует.
— Милада, я вижу, что ты продолжаешь на меня обижаться, — выходит из спальни, прикрывает дверь, чтобы наш разговор не услышал папа. Он единственный, кого мама боится разочаровать, наверное, опасается, что их отношения вновь испортятся.
Не собираюсь делать вид, что все в порядке, но и объяснять, что это не банальная обида на житейские мелочи, не хочется. Зачем? Она ведь все сама понимает. У меня был перед глазами правильный пример хорошей семьи — мои дедушка и бабушка.
Семья — это про любовь, про доверие, про защиту от всех невзгод. Дети должны знать, что они любимы, что родители всегда выслушают, поймут, не будут попрекать, не будут делить продукты и жилплощадь…
— Мама, я не вижу смысла обсуждать эту тему. Ты сказала то, что сказала. Я услышала. Не буду скрывать, сейчас мне некомфортно здесь находиться.
Мне тяжело долго стоять на одной ноге, но разве сейчас это имеет значение? Для мамы главное — успокоить свою совесть попыткой примириться со мной.
— Вот всегда ты была такой максималисткой! Нельзя так, Милада! — тихо, но эмоционально шепчет она. — Ты ведь знаешь, сколько мне пришлось пережить, прежде чем в нашей семье все наладилось. Моя нервная система расшатана, я избегаю любого негатива. Боюсь, что наша семья распадется. А Глеб… Ты сама знаешь, кто такой Тихомиров. Не нужно даже объяснять, — жестикулируя руками.
— Кто такой Глеб, я знаю, но не понимаю, как он может разрушить нашу семью? — Глеб, конечно, Козлинович, но не стоит его винить во всех мыслимых и немыслимых грехах. Интерес Тихомирова прозрачен, там точно нет желания поссорить меня с семьей.
Мама теряется, что кажется мне странным. На несколько секунд пропадает ее запал.
— Как он может разрушить? Ты сама не догадываешься? Глеб может оставить нас ни с чем! Я не хотела, чтобы ты узнала о долгах и посчитала себя обязанной к нему вернуться, — звучит логично, даже мотив ее агрессии становится понятен, но я помню наш разговор в спальне. В тот момент я не чувствовала заботы о себе.
— Я не буду жить с мужчиной ради того, чтобы вернуть ему долг.
Тем более не буду жить ради денег с Глебом. То, за что я могла бы «продаться» Тихомирову, он мне не может дать — верность, любовь и полное доверие.
— Если Глеб выдвинет такие требования, готовьтесь оказаться на улице, — спокойно произношу, стараясь хоть частично перенести вес на сломанную ногу, потому что другая уже затекла.
Я знаю, что Тихомиров так никогда не поступит. И даже не из-за меня, он не выкинет Варю на улицу, но маму мои слова пугают.
— Он ведь не поступит так с тобой и дочерью, — озвучивает мои мысли. Возможно, потребуй Тихомиров назад свои деньги, моя тайна была бы раскрыта мамой. Я боялась рассказать Ване, а тут…
Оказывается, человек, который может предать, все время находился рядом. Мы с Варей были гарантом ее спокойной и безбедной жизни…
— Меня Ваня внизу ждет, — нет смысла продолжать этот разговор. Мама выкручивается, как уж на горячей сковородке, только еще больше разочаровывает. Словам верить не получается.
— Милада, пожалуйста, поверь, мои поступки продиктованы заботой о тебе, — произносит она, а у меня в голове всплывает красная табличка «не верю». — Я люблю тебя, дочка, — совсем тихо, когда я прыгаю мимо нее. Любит, скорее всего, но любовь у нее очень странная…
Допрыгав до лестницы, с трудом опускаюсь на верхнюю ступеньку и на попе сползаю вниз. Нога так затекла, что она может подвести. Не хотелось бы опять оказаться в больнице.
— Я уже думал, ты уснула, — на шум выглядывает Ванька. Видит, каким способом я спускаюсь вниз, в два прыжка оказывается рядом. — Так и не научилась просить помощи, гордая девочка? — подхватывает на руки. Как мне не хватало, оказывается, искренней заботы…