Все дороги ведут к тебе...

— Вот об этом я и говорю… Ты все для себя решил уже, даже не спросив меня…

— Я спросил… И ты сказала, что подумаешь, а сама избегаешь…

— Я все еще думаю!

— Очень долго, Ксю… Я весь извелся уже…

— Не дольше, чем шесть лет…

— Демиииид, — мурлыкающе раздается из-за спины, и мы оборачиваемся вместе с Ксю на голос. Ну твою ж мать… Тебя только сейчас не хватало! — А я думаю, ты это или не ты…

— Я это, — огрызаюсь.

— Вернулся, и даже не позвонил мне, а я так скучала…

Ну что за… Ксюша напрягается и смотрит на меня выжидающе.

— Свет, я не позвонил, потому что не хотел.

— Жестокий мужчина… А это что за юная дева? — спрашивает Света.

— Это Ксения Мартынова, моя невеста, — говорю и обнимаю Ксюшу за талию. Она напрягается еще больше, но не спорит и не уходит.

— Как мило… Сестренка Макса? Тебя же посадят, Демид, — смеется Света, запрокидывая голову назад.

— Ну раз еще не посадили, все окей, правда, Ксюш? — чуть сжимаю пальцы на ее талии, прося поддержки.

— А Вас как зовут, немолодая дева? — спрашивает с улыбкой Ксюша, смотрит на Свету с вызовом. Поняла ведь, кто такая Света… Умная ведь девочка…

— А ты остра на язык, девочка… — Серьезнеет Света. — Не боишься дерзить старшим?

— Вы мне никто, и я не обязана с Вами нежничать.

— Ты с кем-то пришла сюда? — спрашиваю я.

— С Пушкиным, не смогла ему отказать… Но если бы знала, что ты вернулся…

— Свет, заканчивай, а? Я помолвлен, и мне интрижки больше не интересны.

— Что-то я не вижу кольца на пальце твоей невесты…

— Так вот же оно, — достаю из кармана коробочку и молча надеваю колечко на пальчик Ксюши. Она ошарашено смотрит на меня. Целую ее губы легким поцелуем. — Такой сюрприз испортила, — причитаю я.

— Вас ищет Ваш спутник, вон он, смотрите… — Ксюша указывает наманикюринным пальчиком в сторону Пушкина, который озирается в поисках своей дамы.

Света хмыкает, окидывает нас презрительным взглядом и уходит. Фух пронесло… Ан нет, не пронесло… Ловлю на себе злой взгляд Ксюши и, сжав в ладони ее пальчики, целую в щеку.

— И что это было? — спокойно спрашивает она.

— Это было… было шесть лет назад. Света — дочка нашего заказчика, у нас была интрижка.

— Это я поняла, Демид. Я про кольцо…

— Ух, Ксюш, готовил целую речь, а сейчас все на свете забыл… — и говорю чистую правду. Вчера до полуночи сидел, писал черновик, но сейчас не могу вспомнить ни слова, кроме: — Ксения Георгиевна, как бы пафосно не звучало, но я люблю тебя. До луны и обратно люблю. И хочу разделить с тобой свою жизнь. Хочу тебя в свою жизнь! — беру в ладоши ее щеки, смотрю в глаза… — Хочу жениться на тебе, Ксюш… — касаюсь губами ее манящих губ, но не получаю ответа. Открываю глаза. Ксюша не шевелится, прикрыв глаза стоит передо мной, и такое ощущение, что затаила дыхание. — Ксюш… — шепчу ей в губы. Вздыхает и открывает глаза. Молчит, смотрит. Я начинаю нервничать. Никогда в жизни так не нервничал, а сейчас даже кончики пальцев подрагивают. Ксюша вздыхает снова и нежно касается своим носиком моего, прикрывая глаза. Готов замурчать от удовольствия, что дождался от Нее ответной реакции. Снова целую ее губы, в этот раз она целует в ответ. Я боюсь надеяться, что это ее согласие сталь моей женой, но так этого хочется… Отрываюсь от ее губ на мгновение.

— Ксюш, скажи, что это поцелуй согласия… — снова целую ее. И мне все равно, что вокруг нас посторонние люди. И что на нас смотрят… Пусть видят, что эта девочка занята… Что она моя… — Скажи… — шепчу в ее губы.

— Говорю, — шепчет она. Смеемся, обнимаясь. Я такой счастливый… Сам себе завидую!

— Что именно ты говоришь? — решаю на всякий случай уточнить.

Ксюша смеется.

— Говорю, что это был поцелуй согласия…

— Скажи, что любишь меня… — выпрашиваю я.

— Демид Александрович, это я должна требовать признаний…

— Я не требую, я готов вымаливать их у тебя, — шепчу ей в шею, оттесняя дальше в угол. Там нас никто не увидит, потому что на улице уже стемнело, в зале, там, где происходит основное застолье, ярко горят светильники, а здесь полумрак. Отличное место для того, чтобы забыв обо всем целовать мою Прелесть. Мою… — Ксю… Ну скажи…

— Говорю… — она хихикает от того, что я подхватил ее за талию и кусаю у основания шеи.

— Ксения!..

— Что, строгий дяденька?

Снова прикусываю ее кожу на шее, но не слишком сильно, чтобы не оставить отметин. Ксюша шикает на меня и хихикает.

— Ну, Демид, прекрати… Ну, хорошо, хорошо!.. Я скажу…

Чуть отстраняюсь от нее, чтобы видеть мои любимые глаза.

— Я люблю тебя, Демид… С самой первой встречи…

Вздыхаю рвано, не могу сдержать эмоций. Как подросток, честное слово! Впиваюсь в ее губы отнюдь не нежным поцелуем, Ксюша отвечает так же страстно. Шумно дышим, притягивая друг друга ближе…

— Кхм-кхм, — слышу сзади. Отпуская Ксюшу из объятий, но держу за руку. Закрывая ее собой, оборачиваюсь к смертнику, который нам помешал. Оп-па… Папа Ксюши стоит и внимательно осматривает нас. Ксю уткнулась лбом мне в спину, смущается, моя девочка…

— Георгий Иванович…

— Мы вас потеряли, молодые люди…

— Пап, мы сейчас придем… — тихонько говорит Ксюша, выходя из-за моей спины. Ее отец приподнимает уголки губ в полуулыбке.

— Хорошо, только приведите себя в порядок…

Ксюша опускает взгляд в пол, смутившись. Георгий Иванович уходит, а я оборачиваюсь к уже своей невесте и довольно улыбаюсь.

— Какой стыд… — шепчет Ксю, пряча глаза.

— Пойдем, накрасишь свои очаровательные губки, поправишь прическу…

Заходим в уборную, я закрываю защелку. Ксю идет к зеркалу и ахает.

— Капец!

— Ты чего?

— Да там все поймут, чем мы занимались, Демид… У меня губы опухли от поцелуев…

— Прекрасные губы… — приближаюсь к ней, но она выставляет руку вперед, останавливая меня.

— Не подходи, Демид. Стой на месте, пожалуйста… Если ты подойдешь, мы еще не скоро вернемся за столик, а если кто-то застукает нас здесь…

— Я понял, понял, — поднимаю ладони в примирительном жесте. — Жду тебя за дверью.

Кто бы знал, каких усилий мне стоило уйти… Хотелось подхватить мою девочку на руки, усадить на столешницу и целовать до тех пор, пока будет хватать дыхания! Но она права, сейчас не время, и не место… Поправляю ширинку, иду на выход. Стою, как верный страж, жду мою Прелесть у двери. Она выходит через несколько минут. Беру ее за руку и идем в банкетный зал.

КСЮША

Что это было? Моя голова просто отключилась! Как я могла повести себя так распущенно в общественном месте — ума не приложу! И ведь понравилось это безумие… До сих пор ноги дрожат, и губы печет от поцелуев, и щеки горят от стыда и возбуждения одновременно. Мама была права. Нужно довериться своему сердцу. Зачем убегать от своих чувств? Столько лет люблю Демида, и это чувство не ослабло от времени… И он любит, верю, что любит… Улыбаюсь, разглядывая себя в зеркале. Глаза горят, губы опухли, а это еще что… присматриваюсь… Вот же гаденыш! Прикусил все-таки… У основания шеи красуется то ли царапина, то ли засос. Решаю распустить волосы. Вытаскиваю шпильки, разбираю пряди на более мелкие волны, взбиваю пальцами объем у корней… Ух, так даже лучше! Крашу губы, еще раз осматриваю себя в зеркале и выхожу к Демиду. Он стоит, прислонившись к стене. Поднимает на меня свой безумный взгляд. Не могу поверить, что все свершилось… ну, не все, конечно. Впереди еще первая близость. И это не только о том, что мы будем впервые… Ну, вы поняли! А у меня вообще это все впервые, и мне страшно…

Демид берет меня за руку и ведет в банкетный зал. На нас оглядываются гости, и мне кажется, что все в курсе… В курсе того, чем мы занимались в темном уголке ресторана… Но Демид идет с гордо поднятой головой, крепко держит меня за руку, и я успокаиваюсь. Тоже вздергиваю подбородок и иду за ним. Мои шпильки громко цокают по плитке, плечи прямые… Улыбаюсь, когда ловлю на себе завистливые взгляды женщин. Особенно один из них, Светланы… Подходим к нашему столику, Демид отодвигает мне стул. Свой пододвигает ближе и садится ко мне почти вплотную. Смотрю на моих родных. Не выглядит удивленным только папа. Ну он и понятно, застукал нас на горяченьком… А вот мама и Макс…

— Мы с Ксюшей хотим поделиться с вами счастливой новостью… — начинает Демид. Папа улыбается своей хитрой улыбкой. Мама замерла в ожидании, а Макс хмурится. — Я сделал Ксюше предложение стать моей женой… месяц назад. И сегодня она, наконец, согласилась…

— Вообще-то ты не спрашивал, просто надел мне кольцо, когда я ничего такого не ожидала…

— Да, это был тактический ход…

— Хитрец…

Наша перепалка явно забавляет родителей. Папа подмигивает маме и берет ее пальчики в свою ладонь. Макс настороженно смотрит на меня, но потом приподнимает уголки губ в своей фирменной улыбке и говорит:

— Быстро ты сдалась. Я думал, дольше его мариновать будешь…

— Слишком долго — тоже плохо… — философствую я.

— И то правда… — смеется мой любимый брат и встает, чтобы обнять меня и пожать руку Демиду. После такой жары вечер протекает мирно и без потрясений. Демид приглашает меня на танец, в ходе которого мы понимаем, что пора убегать. И ни секунды не сомневаясь, взявшись за руки, исчезаем из банкетного зала. Демид идет быстро, широкими шагами, и я за ним почти бегу. Он замечает мои мучения и закидывает меня на плечо. Я уже так висела однажды. Но в этот раз мне смешно. Мой любимый медведь тащит меня в свою берлогу…

Возле машины опускает меня на ноги, прижимает к двери и целует, целует, целует… Потом пикает сигнализацией и помогает мне забраться внутрь. Пока я пристегиваю ремень безопасности, он обходит машину и садится на место водителя. Я печатаю маме сообщение, что уехала с Демидом, и что позвоню завтра. Отключаю звук на телефоне и, убрав его в клатч, закидываю на заднее сиденье. Демид рулит спокойно, но по хватке на руле я вижу, что он совсем не спокоен. Иногда ловлю на себе его взгляд и понимаю, что все случится сегодня. И в животе закручивается комок волнения вперемешку с возбуждением. Ерзаю на сиденье. Демид, заметив это, кладет ладонь мне на коленку и слегка сжимает пальцами. У меня вырывается прерывистый выдох. Черт, это так остро ощущается… Рука начинает ползти вверх, отодвигая ткань платья. Шлепаю по ней.

— За дорогой следи, соблазнитель…

— Как скажешь, любимая, — соглашается он, возвращая руку на руль и прибавляя скорость. Смотрю в окно и понимаю, что едем в дом Демида… Подумать только, я два раза убегала от него, из его дома. А сегодня снова еду туда…

— Даже не думай сбежать сегодня, Ксю… Я не отпущу тебя…

— Я не собиралась убегать… — говорю тихо, смотрю вперед, наблюдая за тем, как проносятся мимо деревья. Мы уже близко к дому, и сердце замирает. Подъезжаем к знакомому забору, и Демид с брелока открывает ворота. Въезжает на территорию и глушит двигатель. Пока электрические ворота за нами медленно закрываются, Демид выходит из машины и, распахивая мою дверь, помогает выйти. На улице уже глубокий вечер и дует прохладный ветерок. По открытым плечам и спине бегут мурашки. Не знаю, то ли от ветра, то ли от предвкушения…