Кислотой под кожу

14 глава Лимон

Лимон

Пока я снимал ботинки, Ирка сбросила халат и, сев на колени, протянула мне ошейник с длинной цепочкой.

Когда-то все с нее и началось.

Кажется, это было в прошлой жизни. Давно, очень давно. И жизнь у меня была самая обычная. После смерти отца мы продали квартиру и переехали в другой район. Маме было тяжело на прежнем месте, все везде напоминало об отце. Квартиру купили маленькую, деньги, что остались от продажи нашей старой квартиры, положили на счёт. Мама повторяла, что когда я закончу школу, мне нужны будут деньги, а с ее зарплаты мы вряд ли что-то отложим. Жили мы бедно. Но я не жаловался.

Пятый класс, новая школа. И новое, но такое банальное прозвище с лёгкой руки одноклассника. Тогда и не подозревал, что из Кислого Ивана превращусь в Лимона. И это прозвище станет моим вторым именем. Удивительно, но большая часть людей даже в нашей группировке не знают, как меня зовут. Зато все знают Лимона, правую руку и главного доверенного Змея.

С Денисом, тем самым мальчишкой, что наградил меня этим прозвищем, мы подружились, даже на кружок по рукопашному бою, что вел наш физрук, ходили вместе. Правда, когда мы перешли в девятый класс, узнали, что летом физрук умер, что-то с сердцем. Денис, хоть тоже не из сильно обеспеченной семьи, пошёл на платные занятия где-то в городе. Я же такого себе позволить не мог. А потом произошло то, что перевернуло мою жизнь на «до» и «после».

В мою жизнь вошла одна девочка с небесно-голубыми глазами. Чистая, искренняя, доверчивая. Я никогда не отличался тихим нравом. Не дурак, но учился средне, не понимал, зачем тратить время на учебу. И вот она. Мой ангел. Все мои демоны и черти становились на колени у ее ног. Да, мы были ещё дети. Мне шестнадцать едва исполнилось, ей вообще четырнадцать, правда, почти пятнадцать.

Но я пропал. Не влюбился - полюбил. Никого не видел кроме нее. Полгода за ней ходил, за руку держал, прежде чем решился поцеловать. Я не спешил, мне некуда было спешить. У нас вся жизнь была впереди. Она привела меня домой, познакомила с родителями. И как ни странно, меня приняли. Тетя Марина стала зятем называть, смеялась, что мой Ангел с меня веревки вьет. А я и рад был. Я так давно не чувствовал себя таким счастливым, нужным, любимым. Мама загружала себя работой, не знаю, может, ей так было легче, а я рос как трава подзаборная, сам по себе. А тут столько любви, нежности – и все мне. Я даже ночевал у них пару раз. Мы просто спали, и даже мысли не было перейти черту. Прижимать к себе, обнимать – этого было уже выше головы. Мы мечтали, как вырастим, поженимся, и как будем жить долго и счастливо. И ещё все успеем...

Не успели. Ничего не успели.

Ирка, моя одноклассница – единственная, кто знала, что произошло, и то лишь по тому, что жила в моем подъезде на этаж выше. И когда-то именно у нее я и увидел свою девочку. Они не были подружками, просто судьба. Ее родители отправили что-то передать, а я ключи забыл и пошел к Ирке посидеть, пока мама не придет.

Ира… она хорошая, пыталась поддержать, отвлечь, утешить. В один из дней сама ко мне полезла. Мол, год почти прошел... А я не мог терпеть чужих прикосновений, точнее, не хотел, чтобы меня трогали вот так... Но молодое тело требовало и я нашел выход. Я связал ей руки, привязал к изголовью кровати... Не давая таким образом возможности прикоснуться. А ей понравилось. Нет, мы не стали парой. Я сразу все расставил по местам. Так, мутили, снимали напряжение. Был момент, когда мы не виделись вовсе, когда она замуж вышла. Но брак и двух лет не продержался. Она сама ко мне пришла, не устраивал ее ванильный секс с мужем. А другого Дома она искать не желала, хотя я предлагал ей помощь в поисках подходящего.

Все эти годы мне было наплевать на женское внимание. Не знаю, любовь это или проклятие, но внимание той единственной, кого мне хотелось, я не получу никогда, а другого не хочу. Если честно, вообще по барабану. Мое сердце словно похоронили вместе с моей девочкой. Моей Адель.

Адель. Я думал, она шутит, когда представилась. Ну разве кто-то так назовет дочку? Но нет, она действительно Адель. Ее мама в честь своей любимой героини то ли фильма, то ли книги назвала. Я уже и не помню.

- Останешься? - терлась щекой о мою коленку Ирка. - Останься...

И в глаза заглядывает. Но я продолжаю застёгивать пуговицы на рубашке. Я редко кому позволяю спать со мной. Пчёлка, наверное, первая за последние года три, кто спала рядом. Но тут ситуация другая. После практики шибари нельзя оставлять без контроля. Это правило. А так нет. Не хочу впускать в свою постель таких, как Ирка. Я словно предаю своего Ангела.

Змей говорит, так нельзя, но не ему читать мне морали. Он ведь тоже не пустил в свою жизнь больше никого.

- Сделай мне кофе, - обращаюсь к любовнице.

Она, несмотря на то, что сессия закончилась, так и осталась обнажённой и с ошейником. Не стесняясь своей наготы, а может, в надежде на продолжение, она пошла на кухню. А я, закончив одеваться, пошёл за ней.

- Могу я спросить? - ставя передо мной чашку, уточнила Ирка.

- Попробуй.

- Кто она? Почему ты ей помогаешь?

- Просто, чтобы ты понимала, - делаю глоток крепкого, как я люблю, кофе. - Девочка под моей защитой. Можно сказать, я делаю доброе дело. Чищу карму. Как хочешь, так и думай. И... - смотрю в кошачьи глаза одноклассницы. - Узнаю, что ты её травишь... Или как-то косо смотришь, пожалеешь. Предупреждать больше не буду.

- Да поняла я, - хмурится Ирка. - Можешь хоть сказать, откуда она?

- Я ее спас.

- Ты не сказал... Ты с ней спишь?

- Забываешься, - рыкнул я и так сильно ударил чашкой об стол, что по белой столешнице растеклось почти черное пятно кофе.

Она тут же выключила стерву и опустилась на колени, приняв позу покорности.

- Ирина, - протянул я и усмехнулся, меня осенила простая мысль. - Ты ждёшь наказания?

- Да, господин, - не поднимая головы, пробормотала она. - Я не должна была сомневаться в ваших словах, - тут же включилась она в игру.

Хватаю ее за подбородок и поднимаю лицо, чтобы заглянуть в глаза.

- Так получи его.

Я поднимаюсь и направляюсь на выход. Сажусь в удобное кресло, что стоит в прихожей, и начинаю обуваться. Ирка в прихожей появляется на четвереньках. Ее глаза полны непонимания, она уже включилась в игру, где не имела права голоса, и поэтому только жалобно смотрела, как я обуваю ботинки.

- Завяжи, - она подползает ближе и завязывает шнурки.

- Пожалуйста, - тихо и неуверенно, когда я встал и снял с вешалки куртку.

- Нет, это и будет твое наказание.

И я вышел, захлопнув за собой дверь. Прикурил сразу в подъезде и, не дожидаясь лифта, стал спускаться пешком.

Дома было тихо. Заглянул к Пчёлке, она спокойно спала. Я принял душ и тоже лег спать.