Ты все разрушил. Я не вернусь

Глава 12

Утром я проснулась от солнечных лучей, которые настойчиво пробивались сквозь окно. Первые несколько секунд я бездумно смотрела в потолок, затем воспоминания нахлынули рекой.

Антон, его бывшая, встреча с Марком, клуб и… несостоявшийся поцелуй. Я тяжело вздохнула, надеясь, что все это мне приснилось. Но незнакомая комната с бежевыми обоями и подвесным креслом в углу говорили об обратном. Не сон, а реальность.

В квартире было тихо. Видимо, Марк ещё спал. Сегодня нужно забрать Тему от родителей. А это не только встреча с сыном, но и рассказ о том, что мне предстоит развод. Вчера я забылась, но сегодня нужно возвращаться в реальность.

Я потянулась за телефоном — он лежал на прикроватной тумбочке. Взглянув на время, смахнула блокировку экрана и увидела огромное количество пропущенных вызовов. Хорошо, что ещё вчера поставила телефон на беззвучный режим.

Звонил Антон и его мама. Причём звонков от Аглаи Петровны было больше. И я даже не успела долистать пропущенные, как телефон снова зазвонил. Свекровь. Я прикрыла глаза, собираясь с духом. И всё — таки ответила.

— Катя! Катенька! — послышался взволнованный, звенящий голос Аглаи Петровны. — Ты где? Я столько раз звонила.

— Здравствуйте, — хрипло отозвалась я.

— Дорогая, когда ты вернёшься домой? — спросила она. — Антон места себе не находит. Переживает.

— Я не вернусь, — бесцветным голосом сообщила я.

Свекровь некоторое время молчала. Затем недоверчиво и немного растерянно поинтересовалась:

— Как не вернёшься?

— Просто не вернусь и все, — чувствуя, как внутри меня нарастает напряжение, ответила я.

— Катя, не глупи, — ей совсем не понравились мои слова и она это не скрывала. — Возвращайся. Поговорим, все обсудим.

— Мне нечего обсуждать, — сердце уже билось где — то в ушах.

Было болезненно разговаривать с ней об этом. Не хотелось видеть ни ее, ни ее сына. Я хочу, чтобы они остались в прошлом.

— Как это нечего? — изумленно переспросила она, снова повысив голос. — Как это нечего? Катя, у вас семья! Темочке нужны и мама и папа. Ты уже взрослая. Не веди себя, как глупая девочка.

— Аглая Петровна, Антон мне изменил, — облизнув пересохшие губы, заявила я. — Вы наверняка и сами прекрасно об этом знаете.

— Ну что за глупости? — миролюбиво проговорила она. — Он молодой, один разок погулял. Что же теперь, семью рушить? Будь мудрее. У вас сын.

— До свидания, Аглая Петровна, — меня начинало тряси от разговора с ней.

— Катя! Но ты тоже хороша! — ее голос звенел в моей голове, смешиваясь с эхом от сердцебиения. — Сразу же связалась с Марком! Ещё больше усугубила! Антон так напился, ему до сих пор плохо!

— До свидания! — выкрикнула я в трубку и, сбросив вызов, откинула телефон на другой конец кровати.

Руки тряслись, внутри все переворачивалось. Порой я была в шоке от Аглаи Петровны. Такое ощущение, что если Антон убьёт кого — то, она скажет «подумаешь, убил, сынок просто перенервничал».

Меня начинало воротить от этой семейки. Я и раньше замечала за свекровью такое поведение. Но предпочитала молча терпеть. Сейчас терпеть сил не осталось. Я ни за что не хотела возвращаться. Не могу больше, нет сил. Может, хорошо, что я увидела собственными глазами Антона с другой. Иначе так и продолжала бы жить, закрывая на все глаза.

Сейчас мне все ещё больно. Но свобода и осознание, что больше не придётся прогибаться и жить по чужим правилам, немного затмевали эту боль. Я хочу жить дальше. Стать независимой. И больше никогда не вспоминать о тех временах, когда я нервничала и пыталась сохранить то, что уже давно разрушено.

— Чего орешь с утра пораньше? — в дверях появился Марк.

Зевая, он лениво облокотился плечом о дверной косяк. Голый по пояс, в серых спортивных штанах, свободно сидящих на его бёдрах. Темно — каштановые волосы торчат как попало, на подбородке лёгкая щетина, брови немного нахмурены. Но он все равно выглядел привлекательно. Эта неряшливость ему шла.

Я села на кровати, надеясь, что выгляжу не как ведьма, только что вернувшаяся с шабаша.

— Звонила твоя любимая женщина, — буркнула я, обняв согнутые колени руками.

— Моя? — приподнял бровь Марк. — У меня нет такой вроде.

— Аглая Петровна, — пояснила я.

— А — а, — протянул он, криво улыбнувшись. — Просила вернуться, потому что Антон страдает?

— Да, — вздохнула я. — Типа того.

— Обо мне знает?

— Знает, — ответила я и досадливо сжала губы в тонкую линию.

Марк довольно улыбнулся.

— Бесится.

— Она тебе покоя не даёт, — отметила я.

— Не она мне, а я ей.

Марк отлепился от двери и потянулся. А я невольно засмотрелась на его тело и, покраснев, отвернулась. Веду себя как чертова кошка весной.

— Пошли завтракать, — донёсся до меня голос Марка. — Мне скоро на работу.

— Ты хотел сказать, приготовь завтрак, да? — сощурилась я.

— Неважно, что я хотел сказать, — хитро улыбнулся он. — Важно, что ты его приготовишь.

***

Я привела себя в порядок, приняла душ и, переодевшись в домашнюю футболку и шорты, всё — таки приготовила завтрак. Марк не напоминал мне о вчерашнем и не подкалывал — за это ему спасибо. Мне и так было неловко от того, что я себе позволила.

Позже он уехал и пообещал вернуться вечером, чтобы собрать свои вещи. Марк всё — таки переедет на время к другу. Мне было не очень удобно, что из — за меня ему придётся жить в другом месте, но он несколько раз повторил, что все нормально. Велел не париться.

Ближе к обеду я начала собираться к маме. Подкрасила глаза, надела лёгкое платье светло — голубого цвета, подхватила сумку и вышла из квартиры. Всю дорогу к родителям я нервничала. Из — за Аглаи Петровны порой казалось, что весь мир против меня. Что я дура, раз не сохранила семью и не простила мужа. И что мама отреагирует так же, как она.

Но мама, к счастью, отреагировала нормально, с пониманием. Как только она открыла дверь, сразу заключила меня в свои объятия. И мне стало тепло. Я успокоилась.

— Как ты? — спросила она, отстранившись. Ее взволнованный, сочувственный взгляд блуждал по моему лицу.

Я невесело усмехнулась.

— Аглая Петровна уже все рассказала?

Мама кивнула и закрыла за мной дверь.

— Рассказала. Как Антон без тебя мучается.

— Мама, я надеюсь… — с напряжением в голосе начала было я.

— Я по — твоему ненормальная? — всплеснула руками мама. — Конечно, я встала на твою сторону. Мучается он, посмотрите! А ты не мучилась? Ты не мучилась, значит? Паскуда, притащил непонятно кого в квартиру! Прямо в годовщину! Увижу — в рожу ему плюну!

Я рассмеялась.

— Все нормально, мам, — успокоила ее я, разуваясь. — Не переживай. Я справлюсь.

— Ты пока останешься у нас? — внимательно наблюдая за мной, спросила она. — Или хочешь, выгоним этого скота из квартиры и будешь там жить? Темочку в садик, у меня есть знакомая, договоримся. Ты со временем на работу. Все будет хорошо.

— Нет, я не останусь в той квартире, даже если Антона не будет, — выпрямившись, ответила я. — Я не смогу.

Мама понимающе кивнула и хотела было спросить меня ещё о чём — то, как в коридор вылетел Тема с шоколадной конфетой в руках.

— Ма — а–ам! Ты вернулась! — радостно заорал он, подбегая ко мне и обнимая. Подняв голову, сын вопросительно посмотрел на меня своими голубыми глазами: — а где ты была?

Я обняла его в ответ, улыбаясь. И как раньше без него жила?

— Мне нужно было уехать. Но теперь я здесь! — я достала из сумки пачку мармеладных мишек и вручила Теме. — Это тебе.

Сын довольно улыбнулся, забрал у меня сладости.

— О, круто! Ну все, пока!

С этими словами он помчался обратно в зал. А мы с мамой, переглянувшись, рассмеялись.

— Пойдём на кухню, — шепнула мама. — Пока папы нет дома, решим, что будем делать дальше.

— Папа не знает? — удивилась я.

— Не стала ему пока говорить, — вздохнула мама. — Он же вспыльчивый. Надо как — то мягко.

Я кивнула.

Мама налила чай и по кухне завитал аромат земляники. Обхватив руками прозрачную чашку, от которой тянулся полупрозрачный пар, я уставилась в окно, на просторный двор с детской площадкой и лавочками. Оттуда то и дело доносились детские голоса и радостные визги.

— Кать, ты окончательно решила? — мама села напротив меня, тихонько постукивая пальцами по столу. — Не вернёшься?

— Не вернусь, — подтвердила я. — Ты бы вернулась?

Мама смерила меня долгим, задумчивым взглядом и отрицательно покачала головой.

— Нет, — вздохнула она. — Сильно переживаешь? Не будешь скучать по нему?

— Не буду, — ответила я. — У меня, мам, глаза открылись. Я будто спала все это время, а сейчас проснулась. Не хочу больше мучиться.

Мама кивнула.

— Он тебе не пара. Ленивый и бесхарактерный. Столько лет, а все за мамкину юбку держится.

— Ну а что же ты раньше мне этого не говорила? — глотнув чая, поинтересовалась я.

— Дочь, я не лезу, ты же знаешь, — ответила мама, разворачивая конфетку. — Это ваши отношения. А теперь уже можно и высказаться.

Я кивнула. Это она ещё не знает, что он на меня руку поднимал.

— Так что ты решила? — спустя пару минут тишины, спросила мама. — У нас пока побудете? Мы с папой можем на кухне, на матрасе. Вы пока в зале.

— Нет, никаких матрасов, — резко сказала я. — Мы… у Марка поживем. — Заметив, как округлились глаза мамы, я тут же добавила: — он нам разрешил пожить у себя, а сам пока съедет к другу.

— Марк? Тот самый? — все ещё удивлялась мама. — От него три года ни слуху, ни духу! Где же он был все это время?

— Аглая Петровна его выжила, — вздохнула я. — Он не хотел возвращаться. Поэтому живет сейчас на другом конце города, работает. Он… помог мне. Мы встретились случайно.

— Просто так красивым девушкам не помогают, — пригрозила мне пальцем мама, весело улыбаясь.

Я зарделась.

— Он мне всегда помогал. И в этот раз не прошёл мимо. Помог вещи забрать из квартиры. Одна бы я не справилась.

— Так ты у него… ночевала? Я думала ты к Лерке пошла.

— Лера уезжала, — пояснила я. — У Марка две комнаты, он предложил остаться.

— Вот это поворот, — задумчиво покачала головой мама. — Аглайка наверное с ума сходит. Она парня ненавидит.

Я усмехнулась, кивнув.

— У них это взаимно.

Мама несколько секунд смотрела на меня. Проницательно и настороженно.

— Марк — парень видный. Кать, ты только не торопись.

Я закатила глаза.

— Мам! Ну ты чего? — возмутилась я. — Мы просто у него поживем и все! Мы с ним не пара и парой никогда не будем. У него образ жизни другой. Он не заводит отношения.

Мама усмехнулась, но ничего не ответила.