Ты все разрушил. Я не вернусь

Глава 2

Наша с Антоном новость повергла родителей в шок. Моих уж точно. Хотя уверена, что его мама и отчим тоже были в шоке, просто умело это скрыли.

Я искренне не понимала, почему мою беременность восприняли в штыки. Антон обещал, что не бросит меня. Что будет во всем помогать и поддерживать. Он заканчивал универ и в дальнейшем собирался пойти работать.

Тогда я даже не догадывалась, насколько наивной и глупой была. Просто радовалась, что стану мамой. С умилением рассматривала на маркетплейсах детские вещи и игрушки, представляла, как буду гулять с малышом. Как буду качать его и заботиться.

Я хотела ребёнка. Семейные прогулки в парке. Ужины, праздник. Я надеялась, что со временем наши с Антоном родители придут в себя и тоже будут с нетерпением ждать внука или внучку. И они успокоились. Но радости в их глазах я не видела. Это меня огорчало. Поддерживал меня только Антон. Вытирал мои слёзы, обещал, что все уладит. И я верила ему.

Я продолжила учиться в универе, но позже собиралась взять академ. Мы с Антоном расписались. Пышной свадьбы не было, хотя я всегда мечтала о торжестве. Но сейчас не время. Не хватало денег. Зато мама и отчим Антона организовали ужин в шикарном ресторане, чтобы отпраздновать роспись. И на ужине было решено, что мы временно поживем у них в доме.

Дом был большой, поэтому всем без проблем хватило места. Мои родители одобрили это решение, иногда приезжали в гости и помогали, как могли. Со временем все устаканилось. Я почти не нервничала. Бывало, правда, меня подбешивал Марк своим поведением — ведь он тоже жил с нами под одной крышей.

— Эй, Равнина, — пока Антон бегал по собеседованиям, я часто оставалась с этим бездельником один на один. — Чего грустишь? Радоваться надо!

Я сидела на кухне и ревела из — за того, что у меня подгорела яичница. И прекрасно ведь понимала, что это все гормоны. Но ничего не могла с собой поделать — часто либо плакала из — за ерунды, либо дико радовалась. Сейчас чувствовала себя ни на что не способной. Ну какая из меня получится мама, если я даже яичницу не могу нормально приготовить⁈

— Чему радоваться? — вытерев слёзы, я подняла взгляд на Марка.

Он стоял возле холодильника и пил молоко прямо из коробки. Вечно ходил по дому в одних только штанах, демонстрируя всем свою фигуру. Да, сложен Марк неплохо. Поджарый, жилистый. Но мой Антон все равно лучше.

— Как чему? Ты не заметила? — вытерев губы тыльной стороной ладони, он изогнул бровь. — У тебя кое — что выросло.

— Конечно, как тут не заметить, — вздохнула я, погладив округлившийся живот через ткань домашней футболкой. — Это нормально.

— Да? — удивился этот балбес, поставив коробку молока обратно в холодильник. — Сиськи реально растут вместе с животом?

Я закатила глаза и швырнула в него кухонным полотенцем. Марк заржал, увернувшись. И подошёл к плите, заглянув в сковороду.

— Поделишься? — обернувшись на меня, поинтересовался он.

— Ты серьезно будешь это есть? — удивилась я, заглянув в насмешливые глаза цвета чёрного чая.

— Ну да, — пожал плечами Марк. — Подумаешь, подгорела. Меня мать и не такими деликатесами кормила, прежде чем свалить в закат.

Я радостно улыбнулась. И даже обняла его. Больше плакать не хотелось.

— Хочешь, сделаю салат? — переложив яичницу в тарелку, оживлено спросила я. — Есть огурцы и помидоры.

— Давай, — кивнул он, с лёгким любопытством наблюдая за мной.

Я собрала светло-русые волосы в хвост и принялась резать овощи. А потом мы вместе с Марком ели подгоревшую яичницу. Она оказалась не такой ужасной на вкус, как я думала.

Болтая с Марком о всякой ерунде и смеясь над его пошловатыми шутками, я отвлекалась от своих переживаний. Иногда он бывал вполне адекватным и не вёл себя как придурок. Но стоило появиться рядом кому — то из родных, как Марк менялся. Становился заносчивым. Подколы и язвительность сыпались на всех вокруг, как конфетти. Иногда доставалось и мне — но сейчас, когда я в положении, он особо меня не трогал.

Вот и сегодня, стоило зайти Антону домой, как Марк, отодвинув от себя тарелку, потрепал меня по волосам и поднялся со стула.

— Мерси, — отозвался он. И обернулся на Антона. — Здорово, папаша. И пока.

— Привет, — улыбнувшись мужу, поздоровалась я. Пока ещё не осознавала, что Антон теперь мой муж. Подумать только! У меня, можно сказать, уже есть семья!

— Привет, — он не улыбнулся мне в ответ, проводил взглядом Марка, прошедшего мимо него и с хмурым видом сел рядом со мной.

— Ты чего так рано? — удивилась я, положив голову на его плечо. — Есть какие — то новости?

Антон уже месяц не мог устроиться на работу. Ходил по собеседованиям, но безрезультатно.

— Никаких, — отозвался он. — Заколебали уже эти собеседования. Нет настроения сегодня куда — то ходить. Только требуют, а платить нифига не хотят.

— Ты найдёшь работу, — пытаясь подбодрить его, заявила я. — Со временем обязательно найдёшь! Я уверена. Все будет хорошо.

— Надеюсь, — коснувшись моего виска губами, сказал он. — Поесть ничего нет?

Я поднялась с кухонного дивана и убрала тарелки в раковину.

— Я приготовила яичницу, но мы с Марком ее съели, — с усмешкой сообщила я. — Хочешь, разогрею котлет или…

— С Марком? — изогнул брови Антон, пронзив меня взглядом серо — голубых глаз. — Я думал, приеду и ты приготовишь что — то для меня.

Я с трудом удержала усмешку на лице.

— Сейчас накормлю тебя! — заверила я мужа. — Дай мне десять минут. Просто я не знала, что ты так рано вернёшься.

Антон поднялся с дивана, притянул меня к себе.

— Старайся не общаться с ним, — после лёгкого поцелуя в губы, негромко сказал он.

— С Марком? Почему? — подняв удивленный взгляд на Антона, вскинула брови я.

— Неизвестно что у него творится в голове, — голос мужа звучал серьёзно, — не упустит возможности подставить или сделать гадость. Тебе нельзя нервничать.

Я отстранилась от Антона и пожала плечами.

— Ну… ладно.

— Умница, — натянуто улыбнувшись, он направился к дверям. — Разогрей что — нибудь, я в душ.

Я проводила мужа недоуменным взглядом и открыла холодильник, ища на полках контейнер с котлетами, которые вчера мы лепили вместе с Аглаей Петровной — мамой Антона.

В последнее время Антон вёл себя не так, как раньше. Стал более отстранённым и серьёзным. Но я даже радовалась — всё — таки он будущий отец. Берет на себя ответственность, а не бежит от неё. Ищет работу, старается. Я пыталась его поддержать и понять. Я верила, что мы справимся. Просто пока что нужно потерпеть.