18+

ГЛАВА 8

— Итак, — Катя тоном университетского профессора начала допрос. — В каком веке происходит действие в Короле лир?

— В одиннадцатом.

Романов ответил таким тоном, будто его спросили, в каком году он родился. Дав верный ответ, он взял бутылку воды и сделал глоток, бросив на меня взгляд.

Я отвела глаза. В глубине души стало зарождаться сомнение. Тревога защекотала живот изнутри, и я сцепила руки в замок, чтобы унять дрожь.

— Асмунд?

— А-а-а, — блондина словно вырвали из глубоких дум. Он дёрнулся, засуетился и повёл пальцами по экрану смартфона. — Да. Вот. Мэри, ты готова?

Я кивнула. Я была абсолютно уверена в себе. Но и Романов, похоже, не собирался падать в грязь лицом, что, надо признать, меня очень смутило, немного выбив из колеи.

— К кому адресовано письмо Томаса Мора в начале книги Утопия?

— К другу, конечно, — ответила, не задумываясь ни секунды.

На свой следующий вопрос Александр ответил с такой же уверенностью, что и на первый, заставив меня заёрзать на диване. Через тридцать минут сплошных вопросов и ответов я невольно начала осматривать помещение, в котором мы находились, и прикидывать, как долго буду проводить здесь уборку. Тряхнув головой, отогнала непрошеные мысли. Я выиграю! По-другому и быть не может! Но нервы сдавали, в то время как Романов был абсолютно спокоен! И это бесило.

— Сколько пересекающихся сюжетных линий в пьесе Шекспира «Сон в летнюю ночь»? — спросила Кэйт.

— Три, — правильный ответ последовал немедленно.

— Боже, Кэтти! — я не выдержала. Вспылила. Вскочив на ноги, стала расхаживать по комнате. — Ну что за вопросы? Да ответы на них даже первоклассник знает!

— Нормальные вопросы, — обиделась подруга.

— Эй, киса, — в наш диалог вмешался Александр, — ты чего когти выпустила? Вопросы равнозначные. Думаешь, мне нравится, что Асмунд спрашивает тебя про Мэри Поппинз и Алису в Стране чудес?

Это правда. Вопросы блондина иногда были до бредового простыми. А если бы Романов знал, что детская литература — моя специализация, он бы вообще их не засчитал.

— Нет, это может длиться бесконечно, — я подошла к окну и выглянула на улицу, где вечерний туман уже набирал силу. — Надо что-то придумать. Не можем же мы здесь заночевать!

— Ну почему же. Я против не буду.

Ремарка Алекса не стала для меня чем-то удивительным. Кажется, я начинаю привыкать к его манере общаться.

— Давайте на скорость? — предложил Асмунд, который всё ещё сидел на подоконнике.

— На скорость? — я удивлённо посмотрела на парня.

На самом деле, это неплохая идея… И у меня много шансов на победу в таком соревновании.

— Согласен, — быстро ответил Романов, удобнее устраиваясь на барном стуле.

— И я, — тоже дала добро.

— Тогда нам с Катей надо выбрать вопросы…

— Ага, — перебила подруга, — и составить новые. У меня заканчиваются.

— По правде говоря, у меня осталось всего два, — признался Асмунд, виновато улыбаясь.

— Тогда идите в кабинет — там мой макбук, будет удобнее. Дорогу ты знаешь, — Алекс обратился к Асмунду.

Тот поднялся на ноги и приглашающим жестом указал Кэтти на выход.

Через пару секунд мы с Романовым остались одни.

Я продолжала смотреть в окно, затылком контролируя взгляд Александра. Он смотрел на меня. Я точно знаю.

Атмосфера накалялась гнетущей тишиной. Воздух стал тяжелым, и моё дыхание участилось. Стало неловко и страшно. Я боялась, что он поднимется со своего стула, подойдёт ко мне, и я провалюсь. Не смогу противиться его жаркому телу, грязным словечкам и горячему шёпоту… Разве можно чего-то так бояться и безумно хотеть одновременно?

Этого нельзя допустить! Надо как-то разбавить атмосферу. Да и спина уже болит от такой стойки — я словно кол проглотила.

— Как тебе удалось? — решилась всё же задать интересующий вопрос и повернулась.

Александр, как я и предполагала, не шелохнулся, но его взгляд был прикован ко мне. Обжигающе горячий, пугающе чёрный…

— Что именно? — спросил и проследил за тем, как я вернулась к дивану.

— Ты не мог выучить английскую литературу за двое суток.

Алекс хмыкнул.

— Ты не можешь даже допустить мысль, что я не так глуп, как ты думала?

— Я не… я, — смутилась, не зная, что ответить. — Я не думала, что ты глупый. Я вообще не думала о твоих мозгах…

— А о чём думала? — с улыбкой в голосе поинтересовался засранец.

— Боже, ты можешь хоть минуту побыть нормальным человеком? — спросила немного расстроено. Взглянула на Романова, но тот, кажется, не планировал отвечать. И верно. Вопрос-то был риторический. Поэтому я продолжила: — Просто ты так пренебрежительно отзывался о нашем факультете… Я бы и не подумала, что ты разбираешься в литературе.

— Я просто люблю читать, — ответил Алекс и встал на ноги.

Я напряглась. Мне было спокойнее, когда он находился в поле моего зрения. А сейчас он отошёл в ту часть комнаты, которая находилась позади дивана, и чтобы увидеть Александра мне надо было либо встать, либо полностью повернуться. Оба эти варианта неприемлемы.

Поэтому я снова выпрямила спину и стала прислушиваться к каждому шороху.

Но в комнате висела полнейшая тишина. Алекс передвигался абсолютно бесшумно, а моё богатое воображение уже рисовало перед глазами картины Графа, превращающегося в летучую мышь, чтобы подобраться к жертве.

Я с шумом выпустила воздух из лёгких, когда крепкие ладони Алекса опустились на спинку дивана по обе стороны от моей головы, а сам парень нагнулся к моим волосам и с шумом втянул воздух.

— У тебя проблемы с обонянием? — поинтересовалась полушепотом.

— С недавних пор у меня вообще проблем прибавилось, Маша.

И это его «Маша», от которого даже кончики пальцев покалывает в приятном возбуждении…

И это отвратительно! Потому что вот уже много лет меня так называет только папа, а Романов теперь развращает моё имя! И меня! И, Господи, как же тяжело сопротивляться его супер-способностям…

От его близости затуманивается мозг, и Романов об этом знает… Точно! Боже! Он знает!

Я резко вскочила на ноги, словно ошпаренная.

— Отойди от меня! Не смей! — я указывала пальцем на Романова, пятясь к окну, хотя Алекс и не делал попыток пойти за мной. — Я знаю, что ты делаешь. Ты хочешь отвлечь моё внимание от спора! Думаешь, от твоей близости я собственное имя забуду?

— Интересная версия, Маша, — Алекс улыбнулся и скрестил руки на груди, — может быть и так. А, может, я просто не могу удержаться?

И вот опять он это делает. Говорит такие вещи, от которых мозги плавятся. А мне нужна холодная голова!

— Помолчи, Романов. Давай просто в тишине и на расстоянии дождёмся ребят.

Я не просила. Я требовала. И, выражая твёрдость своих намерений, вернулась к окну и встала к нему полубоком. Так, чтобы видеть и улицу, и Александра.

Я старалась выглядеть спокойной, в то время как внутри бушевал ураган. Так всегда происходит, когда Романов рядом. А сейчас особенно.

Александр исполнил мою просьбу. Он соблюдал тишину. Только в этом молчании его взгляд, задумчиво блуждающий по моему телу, ощущался ещё острее.

Но, слава Богу, эта пытка продлилась не долго. Кэтти и Асмунд вернулись через пару минут.

— В общем так, спорщики, — начал блондин, усаживаясь на диван, за которым по-прежнему стоял Романов. Катя упала рядом с ним. — Вопросов всего семь. Кто первый выкрикнет ответ, тот получает балл. Катя задаёт вопросы, я — считаю. Если победитель не определится, мы умываем руки.

Я немного напряглась, но ребят можно понять. Этот дурацкий поединок длится уже почти два часа. У меня ещё не готово задание на завтра по истории мировой культуры, у Кэйт, если не ошибаюсь, вечером очередное свидание, и у Асмунда, наверняка, дела. Да и Романову наверное уже пора бежать выбирать очередную самку для ежевечернего спаривания.

Нет, я не ревную. Просто меня раздражает его отношение к девушкам. Он вообще знает, что такое уважение, любовь?

Я не сумела сдержать ехидную усмешку, чем привлекла к себе внимание.

— Окей, — Романов подал голос, — давайте начинать, пока Маша не растеряла свой боевой настрой.

— Или пока Саша не наделал в штаны от страха.

В комнате воцарилась тишина. Кажется, все перестали дышать. Я не смотрела на Алекса, но чувствовала его сверлящий гневный взгляд на моём виске. Асмунд ехидно улыбался, а Катя приоткрыла рот в изумлении. И вот уж её точно не удивишь русским «Саша». Но, похоже, для Романова это оскорбление. Пусть знает! Не надо называть меня Машей — это папин эксклюзив.

— Ла-а-адно, — довольный Асмунд решил разрядить обстановку, — поехали?

— Давай, — не глядя на блондина ответил Романов.

Асмунд перевёл взгляд на меня, я кивнула и уставилась прямо в глаза Романову. Прищурилась. Каким бы спокойным он сейчас не выглядел, я чувствовала его злость. Да, Саша, и ты будешь в гневе, когда я тебя обыграю.

Я настроилась на победу и приготовилась отвечать на вопросы. Катя прочистила горло и начала:

— Как звали лесного духа из ком…

— Пак! — выкрикнули одновременно.

— Правильно. На что тратил деньги сын Холдера Артур в…

— На скачки и карты.

И снова ничья. Мы с Романовым буравили друг друга взглядом, и всё это время никто из нас, кажется, не моргал. Атмосфера накалилась до предела, словно ещё пара секунд, и Асмунд голосом Якубовича закричит «А-а-а-втомобиль». Ладони вспотели, но я не замечала. Я видела лишь чёрные глаза Алекса и слышала голос Кати, стараясь отвечать на каждый вопрос ещё до того, как девушка дочитает его до конца.

Романов не отставал. И к седьмому вопросу победитель так и не наметился.

— Ну всё. Мы с Кэйт сейчас уйдём, а вы как хотите… — Асмунд начал возмущаться, но Алекс заткнул его опасным «Ш-ш-ш».

— Последний вопрос, — Катя озвучила очевидное.

Я напряглась ещё сильнее. Ответ уже готов был сорваться с языка.

— Кто выступает в роли детектива в романе Кристи «Сверкающий цианид»?

Я замешкалась буквально на секунду. Агата Кристи — не самая сильная моя сторона. Полковник или Майор?

— Полковник Рейс, — словно выстрел в голову.

Полковник. Конечно, полковник. Почему я вообще засомневалась? О Боже. Романов правильно ответил… Он ответил правильно… Он ответил… А я — нет…

Я не понимала, что происходит, и осознание произошедшей катастрофы пришло лишь тогда, когда на лице Алекса медленно растянулась по-детски счастливая улыбка, будто ему дали любимую конфету. Искренняя, с этими его ямочками…

Я словно нырнула под воду и стала тонуть. Сейчас хотелось бы, чтобы это оказалось правдой. Но я даже не сплю. Это — реальность. Устрашающая, унизительная.

С дивана послышался шёпот Кати:

— О Боже, подруга… Как…

Нижняя губа задрожала, и я сама не поняла, от чего. Толи мне хотелось разреветься, толи броситься на Романа и вкровь искромсать его самодовольную рожу.

— Ну, — неловко нарушая тишину, промямлил обескураженный, судя по всему, Асмунд. Похоже, он тоже не очень-то верил в друга. — Всё было по-честному.

Я по-прежнему не отрывала взгляда от лица Алекса, а он смотрел на меня.

— Ты же не собираешься плакать, Маша? — уточнил засранец.