18+

ГЛАВА 21

В моей жизни наступила белая полоса. Ослепляющая. Кристально-чистая. Посыпанная блёстками.

Все выходные я проводила у Алекса. Мы много разговаривали, ходили на набережную есть хот-доги и занимались сексом. Разным. Неторопливым и нежным, быстрым и страстным. Много.

Романов, сообщив, что со мной забывает о резинках, отправил меня к врачу, и теперь я пью таблетки.

В общем, моя жизнь перевернулась с ног на голову, и всё место в ней занял Александр.

Он забирал меня с учёбы почти каждый день. Заметив меня, шёл навстречу, крепко обнимал и страстно целовал, не стесняясь взглядов. А взглядов было много… Постепенно к ним привыкла и я. Оставалось только надеяться, что какая-нибудь чокнутая фанатка Романова не переедет меня машиной.

Нас не переставали обсуждать. Я то и дело замечала на себе любопытные взгляды студентов, часто слышала, как обо мне говорят, не замечая, что я рядом. Но всё это лишь вызывало улыбку. Сейчас абсолютно всё вызывало во мне улыбку.

Я рассказала Тири о Ребеке. Не знаю, насколько серьёзно подруга отнеслась к этой информации, но она перестала ругать Алекса. А может, свою роль сыграло то, что мы уже достаточно долго были вместе, а это значит, что я действительно нравлюсь Романову.

Я вижу это в его глазах. Ощущаю в поцелуях, в прикосновениях.

Алекс оказался невероятно заботливым парнем. Внимательным, нежным. Каждый раз, когда он укрывал меня ночью одеялом, думая, что я сплю, к глазам подбирались слёзы.

Ближе к весне я стала оставаться у Алекса и в будни. Сутра он отвозил меня на учёбу, а сам ехал в офис, и я, наконец, увидела его в деловом костюме.

Когда он надел его в первый раз, мы опоздали. Просто это зрелище было выше моих сил. Никто бы не удержался.

— Давай возьмём клубники? — спросила, покрутив в руках упаковку любимых ягод.

Мы заехали в супермаркет, чтобы купить продуктов к ужину. Я всё чаще стала баловать Алекса домашней пищей — мне безумно нравилось готовить для него.

— И взбитые сливки? — Романов подмигнул мне и кинул бутыль в корзину, затем шагнул ко мне и крепко прижался, обнимая одной рукой за талию. Так, чтобы я почувствовала его возбуждение. — Взбитые сливки и Маша. Что может быть вкуснее?

— Ты извращенец, Романов! — притворно возмутилась и стукнула парня по груди. — Ты думаешь о чём-нибудь, кроме секса?

— Здравствуй, Маша, — прогремело слева от меня.

Я замерла. Алекс медленно шагнул назад, выпуская меня из крепких объятий, и повернулся на голос. Мне не нужно было смотреть. Я знала, кто это.

— Привет, пап, — пропищала, бросив на отца виноватый взгляд.

Он стоял, скрестив руки на груди, и испепелял Романова взглядом. Надо отдать Алексу должное, он не отводил глаз. Смотрел прямо в лицо моему отцу, не проигрывая.

Я вжалась в рекламный стенд молочной продукции, надеясь слиться с изображёнными там коровами, и молчала. Наверное, именно я должна была что-то сказать. Но этот тестостероновый поединок убил во мне всякую возможность говорить.

Я переводила взгляд исподлобья с отца на Алекса, которые, кажется, мысленно пытались придушить друг друга. Точнее, папа пытался, а Романов держал оборону. Надо сказать, очень достойно. Парень не выглядел смущённым.

— Добрый вечер, — первым отмер именно Алекс. — Я — Александр, парень Маши.

И Романов протянул руку. В эти несколько секунд, что отец игнорировал жест Алекса, я думала, что потеряю сознание. Рухну прямо на пол, раздавлю ягоды, которые всё ещё держу в руках, и они окрасят белоснежную половую плитку кровавым цветом. Я не дышала, не моргала и, кажется, на секунду всё-таки отключилась.

А когда отец всё же протянул руку и пожал ладонь Алекса, я чуть не разрыдалась от облегчения.

— Никогда не думал, что узнаю о том, что у дочери появился парень, случайно увидев, как он зажимает её в углу супермаркета.

А, нет. Никакого облегчения. Похоже, обморок всё-таки будет.

— Завтра в семь жду дома. Обоих.

И отец удалился, так и не удостоив меня взглядом и пробубнив под нос «блядская Европа».

— Так вот от кого ты переняла это выражение, — заговорил Алекс, провожая отца глазами. — Что ж, похоже, Маша со сливками отменяется?

— Шутишь? — прошипела, отлепившись от коров. — Да я до завтра ни есть ни спать не смогу. Какой там секс.

— Как какой? — притворно возмутился Романов. — Успокоительный.

Я закатила глаза и пошла к кассам.

— Ты вообще не волнуешься, да? — поинтересовалась, и так зная ответ.

— А надо? — уточнил Алекс, выкладывая продукты на ленту.

— Ну, не знаю… Я бы волновалась перед ужином с твоим отцом…

Ляпнула и прикусила язык. В мыслях не было напрашиваться на знакомство с единственным родственником своего парня, но Романов мог бы так подумать. Я не хочу на него ни в чём давить, и даже не думала об этом. У нас всё было настолько хорошо, что я совершенно позабыла о том, что надо знакомить парня с родителем. Или знакомиться с его папой.

Конечно, я часто разговаривала с отцом по телефону, ездила к нему в гости и думала, что надо бы рассказать… Просто не могла подобрать слов, не зная, как он отреагирует. Но знакомить их? Об этом точно не думала.

— У тебя есть огромный бонус, Маша.

Я вопросительно глянула на Алекса, и он заявил с самым серьёзным выражением лица:

— Борщ.

Я прыснула от смеха.

— Предлагаешь явиться на знакомство с твоим отцом с кастрюлей в руках? — снова сморозила и поспешила исправиться. — В смысле, я не хочу знакомиться с твоим папой. Точнее, нет, я, конечно, уверена, что он замечательный человек, и хотела бы когда-нибудь с ним познакомиться. Может быть. Точнее, если ты…когда ты посчитаешь нужным. Для меня это совершенно не важно…

— Я понял, Маша, — улыбаясь, перебил Алекс. — Ты придаёшь этому слишком большое значение.

— Думаешь? — с недоверием посмотрела на парня.

— Конечно. Ты уверена во мне, я уверен в тебе. Всё остальное не так важно. Даже если я вдруг не понравлюсь твоему отцу, ему придётся смириться. Конечно, это будет неприятно и вызовет некоторые трудности, но, в конце концов, ему придётся это принять.

Я прекратила складывать продукты в пакет и уставилась на Романова, улыбаясь.

— Уверена, что ты понравишься папе. Ты рассуждаешь как он.

— Значит, он тоже умный мужик, — важно заявил Романов и рассмеялся.

— Ну что, умный мужик, — стоя перед дверью в квартиру отца, поинтересовалась дрожащим голосом, — ты готов?

— Маша, давай уже позвоним в дверь, — улыбаясь, спокойно ответил Романов, — мы здесь уже час стоим.

— Всего пять минут, — возразила, переминаясь с ноги на ногу.

Я действительно плохо спала этой ночью. Конечно, Алекс всё же склонил меня к сексу. Это было не сложно. Стоит ему прикоснуться ко мне, и всё сопротивление ломается. А когда он шипит мне на ухо «дикая кошка, Маша», каждый раз я готова оседлать его и сделать всё сама. А Романов это знает и нагло пользуется. Правда, инициативу не отдаёт никогда. Алекс оказался настоящим генералом. Как в постели, так и в обычной жизни. Но мне это жутко нравится. Все решения, которые парень принимает за меня, я ценю, все приказы — исполняю с радостью. Потому что Алекс всегда думает обо мне. О моём комфорте, удобстве, чувствах.

В течение дня я только и могла, что думать об ужине у отца. На занятиях слушала преподавателей через слово, пять раз звонила Романову, чтобы только просто услышать его голос, который всегда меня успокаивает.

Алекс тихонько смеялся в трубку, вызывая у меня ответную улыбку, и минут на пятнадцать становилось легче…

А потом волнение вновь поднимало голову, напоминая, что отец у меня очень строгий. Я никогда ни с кем не встречалась. Парни мне не звонили, не приглашали на свидания, и папа никогда по этому поводу не переживал. Поэтому я просто не представляю, как он отреагирует. Тем более, что, судя по всему, вчера он не только увидел, как Алекс пытается продырявить меня своим членом посреди супер-маркета, но ещё и услышал мои ремарки о сексе.

Боже, это просто кошмар.

Алекс пробурчал что-то недовольное себе под нос и, осуждающе посмотрев на меня, нажал на звонок.

— Что ты делаешь? — возмутилась шёпотом. — Я ещё не готова! Мне нужна ещё минута…

— Всё будет хорошо, Маша, — уверенно заявил Алекс и взял меня за руку.

Я замолчала и слегка улыбнулась, не прекращая нервничать. Но, глядя на совершенно спокойное лицо Романова, испытала острый приступ нежности и любви.

В свои двадцать два года Александр уже настоящий мужчина. Уверенный, сильный. Он — та самая стена, за которую хочется прятаться. При этом он всегда поддерживает меня во всём, что касается учёбы и работы, и сейчас, с отцом.

И я точно знаю, что его спокойствие сейчас вызвано не равнодушием. Просто он такой. Зачем нервничать, если ничего нельзя изменить? Надо просто быть собой.

Алекс очень похож на моего отца.

Да, думаю, они поладят.

Когда дверь распахнулась, я уже сумела найти в себе силы, чтобы улыбнуться отцу. Естественно, ответной улыбки я не получила.

— Добрый вечер, — первым снова заговорил Александр.

Отец кивнул и отошёл в сторону, освобождая проход.

Сегодня рабочий день, и папа не стал сам готовить, хотя делает это довольно неплохо. Тем не менее, на столе стояли пакеты с едой, которую отец ещё не успел распаковать, поэтому я бросилась накрывать на стол.

Папа достал из бара бутылку вина и предложил Алексу:

— Красное?

— Нет, спасибо, — вежливо отказался Романов, — я за рулём.

— Что за машина? — поинтересовался отец, наливая себе вина.

— Мерседес АМГ. Купе, — без хвастовства ответил Алекс.

Тем не менее, отец перевёл на него удивлённый взгляд.

— Состоятельные родители?

— Сам купил. Я с первого курса работаю в компании отца. Копил два с половиной года.

Отец кивнул, а я выдохнула с облегчением. Его лицо не читаемо. Для других. Но я уже вижу, что папа благосклонен.

— Учишься в Стокгольмском?

Мужчины продолжили разговор, а я тихо, как мышка, стараясь не привлекать внимания, шуршала пакетами, навострив уши.

Мне нравилось то, что я слышала.

— Можно ужинать, — сообщила минут через пять.

Алекс посмотрел на меня и слегка улыбнулся, подмигнув, а папа кивнул и прошёл к столу.

— Как успехи, Маша? Ты в срок сдаёшь работу?

Папа явно хочет понять, не мешают ли отношения с Алексом моей учёбе и работе.

— За последние пару месяцев я написала работ на полгода вперёд.

Отец слегка улыбнулся, и это значит, что он гордится мной. Я улыбнулась в ответ.

— Как давно вы встречаетесь?

Папа снова перевёл взгляд на Алекса.

— С Нового года.

Отец замер, так и не донеся вилку до рта.

— Четыре месяца, — произнёс он недовольно и перевёл хмурый взгляд на меня.

— Да, пап, — я поёрзала на стуле, понимая свою оплошность, — я хотела сказать, просто не знала, как…

Отец кивнул. Я хорошо его знаю. Сейчас он не зол, но разочарован и огорчён. Возможно, ему даже обидно. И я могу его понять. Теперь мне очень стыдно. И это именно то, о чём говорил отец, когда объяснял причины своего возвращения в Москву.

Он знал, что рано или поздно появится парень, и папа перестанет быть для меня самым важным мужчиной…