18+

ГЛАВА 3

Я так и сидела — с застывшей в воздухе рукой, сцепившись с Романовым взглядом.

Надо же. Первый раз пришла пораньше. И надо было Романову именно сегодня заявиться в нашу кофейню! У них в «бизнесе» своих что ли нет?

Слегка тряхнув головой, отвела взгляд, схватила стакан и хлебнула обжигающий напиток. Конечно, обожгла язык, но всеми силами старалась этого не показывать. Чувствовала кожей, что Романов всё ещё смотрит.

Опустила голову вниз, пряча страдающее лицо за волосами, и порадовалась, что сегодня оставила их распущенными. Широко разинув рот, высунула язык в последней надежде на то, что прохладный кондиционируемый воздух помещения немного остудит жар. Не особо помогло. Поэтому, не поднимая головы, сгорбившись и, наверняка, напоминая Квазимодо, повернулась назад себя и помахала рукой по направлению к губам, образовывая остужающий ветерок. Стоит ли надеяться, что в этот момент я выглядела невозмутимо?

Когда боль в языке немного отпустила, стала думать о том, что пора сваливать.

Я старалась пить как можно быстрее, но обожжённый язык не позволял делать это так скоро, как мне бы хотелось. А уйти, не допив — равносильно бегству. Русские не убегают, сказал бы папа. И не сдаются. Так что дуля тебе, Романов, а не моя девственность.

Было бы замечательно завладеть шапкой-невидимкой… Или плащом. Да даже если бы мне предложили надеть клоунский колпак, я бы согласилась, если бы это помогло мне скрыться от взгляда этих чёрных глаз.

Давилась кофе, жалея, что не послушала папу и пристрастилась-таки к этому, теперь я понимаю, вредному напитку. Начала считать до десяти, готовясь покинуть заведение — я решила, что достаточно высидела, чтобы не показаться трусихой, но не тут-то было…

Романов поднялся на ноги, я почувствовала это интуитивно. А когда он завалился за мой столик прямо напротив меня и дотронулся коленом, обтянутым чёрной элитной джинсой, до моего, одетого в бюджетные трикотажные брюки, я буквально подпрыгнула на стуле, а сами брюки, кажется, стыдливо покраснели из-за такого тесного соседства с их именитым собратом.

— Привет, Маша, — прогремел низкий голос Алекса, казалось, на всю кофейню.

И я больше не могла делать вид, что его здесь нет. Подняла глаза, изо всех сил стараясь придать облику спокойствия и невозмутимости.

— Привет, — ответила, радуясь, что голос не дрожит.

Сегодня Алекс был особенно хорош. На нём была надета тёмно-серая толстовка с высоким свободным воротом, а поверх неё — чёрная кожаная куртка, на фоне которой его небрежная небритость выглядела как-то по-хулигански привлекательно. И я только сейчас заметила, что у Романова неприлично длинные ресницы. Я бы убила за такие. Убила бы Романова, конечно.

— Любуешься? — скривив рот в ехидной улыбке, поинтересовался засранец.

— Испытываю острое желание подарить тебе бритву на День рождения, — ровным голосом ответила на колкость и даже возгордилась собой.

— Мне казалось, это у тебя скоро совершеннолетие. Я правильно расслышал? Послезавтра?

Чёрт! Он всё-таки слышал мой разговор с отцом. Щёки опалило жаром, и мне оставалось только благодарить гены за смуглую кожу, на которой слабо проявляется стыдливый румянец.

Я пульнула в Алекса взглядом, пытаясь исполосовать его, будто вместо зрачков у меня лазеры. Судя по тому, что парень усмехнулся, посыл дошёл верно.

И пока я, словно джедай, рубила Романова на воображаемые куски, он вальяжно развалился на стуле и нагло осматривал моё лицо, не стесняясь периодически спускать взгляд к декольте. А я уже пять раз успела пожалеть, что не застегнула блузу наглухо.

— Послезавтра, — подтвердила, кивнув. — Тебя я на свой праздник не приглашу, так что закатай губу и держи член в штанах, Романов. Я не буду с тобой спать.

— А я разве предлагал? — слегка выгнув бровь, с искренним изумлением в глазах поинтересовался засранец.

— Я…я…

От удивления дар речи покинул меня. А ведь верно. Технически он мне ничего не предлагал. Я ведь решила, что Алекс хочет затащить меня в свою гостеприимную постель, только потому, что Тири сказала…

Это было… стыдно. Второй раз за пять минут я радовалась своей смуглой коже. Зачем я заговорила с ним о сексе? Почему я никогда не могу промолчать?

Вся решительность, с таким трудом найденная где-то глубоко-глубоко внутри и вытащенная наружу из-под стеснения, лёгкого возбуждения и чёрт знает чего ещё, покинула меня.

Тем не менее, собрав всю имеющуюся силу воли, я, не отводя взгляда, допила злосчастный кофе, взяла с соседнего стула свой рюкзак и медленно поднялась с места, направляясь к выходу.

— Знаешь, Маша, — услышала полушепот в спину, но не обернулась. Просто остановилась, не желая, чтобы его слова слышал кто-то, кроме меня. — Порка может быть полезна в любом возрасте.

Я резко обернулась, снова тренируя джедайский взгляд, но засранец лишь подмигнул, порождая в моей душе острую потребность воткнуть в этот постоянно мигающий глаз вилку. Когда-нибудь последнее слово останется за мной, Романов!

***

Вечером в комнате меня доставала Тири:

— Мэ-э-эри-и-и, — ныла она, — Мэ-э-э-эри-и-и-и.

Я игнорировала завывания соседки уже минут десять, но она с завидным упорством продолжала попытки склонить меня на тёмную сторону.

Я пыталась работать. Хотела надеть наушники и включить музыку, но точно знаю, что так не смогу написать ни строчки.

— Мэри! — Тири рявкнула так громко, что я невольно дёрнула головой и больно ударилась затылком о стену.

— Ти, чёрт! Ну, сколько говорить, не буду я устраивать вечеринку!

— Мэри, ну тебе же только раз в жизни исполняется восемнадцать!

— Говоришь, как мой отец, — усмехнулась.

— Ну вот! — соседка вскочила с кровати и пересела на мою, убирая с колен старенький ноутбук, экран которого я уже полчаса гипнотизирую, надеясь, что там каким-то невообразимым образом напечатается хоть пара строк. — Папа плохого не посоветует!

— Он не советовал тратить кучу денег, чтобы напоить толпу незнакомых мне студентов!

— Ну-у-у, — задумчиво протянула соседка, — если посмотреть с этой стороны…

— Да здесь с какой ни посмотри, — перебила воодушевлённую девушку, возвращая свой рабочий инструмент обратно на колени. — Тири, правда, не трать время на пустые уговоры. Я не соглашусь.

— Нет, это возмутительно! — подруга вскочила на ноги и стала расхаживать по комнате, измеряя наши уютные пять квадратных метров шагами. — Ну должна же ты как-то отметить совершеннолетие! И не как-то! А так, чтоб на всю жизнь запомнилось!

— Тоже предложишь мне явиться к Романову в кружевной обёртке? — ляпнула и прикусила язык.

Конечно, Тири не пропустит эту ремарку мимо ушей и меня ждёт допрос с пристрастием. Слава Богу, в кофейне было очень мало народу, и наша с Алексом перепалка осталась незамеченной. Поэтому все уже окончательно бросили обсуждать меня во всех позах, и я выдохнула спокойно. А теперь вот сама провоцирую…

Я втянула голову в плечи, надеясь, что соседка проигнорирует мои слова.

И она молчала. Но я чувствовала взгляд Тири на собственном затылке — от него волосы буквально шевелились!

— Мэри?

— М-м-м? — промычала как можно более беззаботным тоном.

— Мэри, — уже утвердительно повторила подруга, словно что-то поняла.

— Да, я — Мэри. Уже почти восемнадцать лет, — раздражённо ответила, выдавая себя с головой.

— Я чего-то не знаю, — констатировала Тири.

— Да я просто вспомнила бредовые разговоры Кэтти. Она решила, что я должна переспать с Романовым.

Конечно, я лукавила. Я вспомнила Катины слова только из-за того, что сегодня произошло в кофейне. Я весь день думала об Алексе и ничего не могла с этим поделать. Казалось, он искренне удивился тому, что я сказала… Неужели он правда не думал о сексе со мной? Зачем тогда спрашивал про возраст? Зачем вообще разговаривает со мной? Я совершенно запуталась.

— Ну конечно! — восхищённо заявила соседка.

— Что, конечно?

Я взглядом загнанного в угол зайца уставилась на подругу. Откровенно говоря, меня начал смущать этот разговор. А ещё большую неловкость я испытывала из-за того, что скрыла ото всех нашу с Алексом утреннюю встречу. Ведь если бы это всё ничего не значило для меня — рассказала бы подругам, смеясь…

— Ты должна переспать с Романовым прямо в День рождения! Вот уж это точно на всю жизнь запомнится. И денег тратить не надо!

Тири радостно поведала свою гениальную мысль, смешно шевеля бровями. А у меня глаза вылезли на лоб, и я сидела, открывая и закрывая рот, словно выброшенная на берег рыба.

Соседка нагло рассмеялась.

— Мэрик, видела бы ты сейчас своё лицо!

Тири, продолжая гоготать, рухнула на свою кровать, улеглась на бок, уместив голову на согнутой в локте руке, и запустила в меня подушкой.

— Эй, — от удара я снова стукнулась затылком. Забрала орудие причинения вреда и удобно разместила себе под спину. Поправила растрепавшиеся от встречи с подушкой волосы и спросила: — Ты серьёзно? Ти, ты правда думаешь, что я способна переспать с первым встречным?

— Ой, ну что за ерунда! Да по тебе ж сразу видно, что ты до свадьбы ни-ни…

— Ну почему сразу до свадьбы, — я то ли смутилась, то ли оскорбилась…

— Да я утрирую, — отмахнулась подруга. — Ты всё правильно делаешь, Мэри.

Пришла моя очередь искренне удивляться. Кто-кто, а Тири, на мой взгляд, должна была в первых рядах сватать мне Романова в качестве подходящего кандидата на должность дефлоратора.

— Что ты удивляешься? — соседка прочитала эмоции по моему взгляду. — Нечего этому самцу жизнь облегчать. Хочет? Пусть побегает! Это же настоящий прорыв!

Похоже, Тири воодушевилась. Сейчас, лёжа плашмя на своей кровати и активно жестикулируя, она напоминала мне Ленина… При жизни, конечно!

— За три с хвостиком года учёбы здесь, никто, слышишь, никто не продинамил Романова! Не было ни разу, чтобы он кого-то захотел. Обычно он просто указывает членом в толпу, выбирая особь для спаривания, и та, радостно блея, мчится в стойло.

Я поморщилась от такого сравнения. Но, надо признать, судя по тому, что я видела и слышала, в словах Тири есть доля правды. Большая такая доля. Стопроцентная.

— Я бы с огромным удовольствием понаблюдала за тем, как он своими козлиными рогами в закрытые ворота бьётся.

Раньше я не замечала за Тири такого оживления… Она, конечно, зажигалка, тусовщица и всё такое, но не особо красноречива и эмоциональна в диалогах. В мою голову закрались подозрения, что Романов сумел её чем-то обидеть… Возможно, Алекс так ни разу и не выбрал её, хотя подруга стояла в той самой толпе претенденток? Даже если и так, не стану уточнять. Это совершенно не важно. Потому что сколько бы Александр не указывал на меня чем бы то ни было, согласия он не получит.

— В общем, мой тебе совет, Мэри, — Тири уселась на своей кровати и серьёзным взглядом вгляделась в моё лицо, — не прыгай в его койку по первому зову. И по второму не прыгай. Такие, как он, не подходят таким девочкам, как ты. Он тебе всю жизнь испортит.

Серьёзность, с которой Тири говорила, заставила меня заволноваться. Появилось ощущение, что девушка знает нечто важное, но почему-то не говорит. И стало немного обидно. Не знаю почему, я просто почувствовала это. Возможно, из-за того, что соседка допускает мысль, будто я поддамся пикаперским приёмам засранца…