Голос Арчера

Глава 10

Бри

После нашей встречи с Арчером на парковке возле магазина, когда он заговорил со мной жестами, прошло несколько дней. Я отработала утреннюю смену в закусочной, и, когда вернулась домой, увидела Энни. Она сидела на своем крыльце. Я подошла и поздоровалась. Она улыбнулась и спросила:

— Чая со льдом, дорогая?

Я открыла калитку в сад и поднялась к ней.

— Звучит замечательно. Если вам не противен мой запах. От меня пахнет жареным маслом.

Она рассмеялась.

— Думаю, потерплю. Как прошла смена?

Я плюхнулась на качели на крыльце и откинулась на спинку, наклонившись в сторону вентилятора, который работал рядом с ними. Удобно устроившись, я выдохнула.

— Хорошо. Мне нравится эта работа.

— О, это прекрасно, — сказала она и протянула мне стакан чая, который только что налила.

Я отпила большой глоток и снова откинулась на спинку качелей.

— Я недавно видела, как за тобой заезжали сестры Шолл. Я так рада, что у тебя появились друзья. Надеюсь, ты не против такой назойливой соседки. — Она мягко улыбнулась, и я улыбнулась в ответ.

— Совсем нет. Да, мы ездили на другую сторону озера. Там мы повстречали Трэвиса Хейла, и потом все вместе погуляли в баре.

— Ох, ты постоянно встречаешь мальчиков из семьи Хейл.

Я засмеялась.

— Да. А есть еще братья?

Она улыбнулась.

— Нет. В последнем поколении только Арчер и Трэвис. Полагаю, что Трэвис — единственный, кто сможет продолжить род Хейлов.

— Почему вы так говорите?

— Арчер почти не выходит из дома, у него мало шансов жениться. Хотя я почти ничего о нем не знаю, кроме того, что он не может говорить.

— Он говорит, — сказала я. — Я говорила с ним.

Энни удивилась и слегка покачала головой:

— Ну, я этого не знала. Я не слышала от него ни слова.

Я покачала головой.

— Он знает язык жестов, — сказала я. — И я знаю. Мой отец был глухим.

— А, понятно. Я никогда об этом не задумывалась. Я думаю, он делает вид, что не хочет ни с кем общаться. По крайней мере, он вел себя именно так, когда я видела его несколько раз в городе, — она слегка нахмурилась.

— Я думаю, что никто особо не старался, — я пожала плечами. — Он обычный человек. Хотя у него есть проблемы с коммуникацией и голосом. — И, представив Арчера, добавила с усмешкой: — Ну, и кое-какие проблемы со стилем.

Энни улыбнулась в ответ:

— Да, у него и правда своеобразная внешность. Хотя, думаю, что, если его отмыть, он бы выглядел очень даже привлекательно. Он из породы красавцев. На самом деле, все мужчины рода Хейлов были очень красивы. Невероятно красивы. — Она по-девчачьи рассмеялась, и я усмехнулась.

Я сделала большой глоток чая и спросила:

— Вы не знаете, что произошло с двумя другими братьями в день аварии Арчера?

Она покачала головой:

— Только то, что слышала в городе. Я не знаю, что произошло между ними и что стало причиной трагедии. Я помню то, что знали о них все. Помню, что каждая девушка в радиусе сотни миль вешалась на них, а мальчишки пользовались этим, даже Коннор, самый тихий из троих. Но единственной девушкой, которая на самом деле интересовала их всех, была Алиса Макрэй.

— Всех троих? — мои глаза округлились. Звучало как целая история.

— Да… — сказала она, глядя вдаль. — Между ними разыгралась целая мыльная опера. В основном между Коннором и Маркусом Хейлами. Эти двое всегда соревновались между собой. Если не в спорте, то в отношениях с противоположным полом. Когда Алиса приехала в город, они начали бороться за нее. Только Нейтан Хейл не подавал вида, что она ему интересна, а остальные двое особо и не брали его в расчет. Как я и говорила, он всегда немного отличался от них.

— И кто же в итоге добился ее? — прошептала я.

Энни печально улыбнулась и посмотрела на меня:

— Маркус Хейл. Она вышла за него замуж. В то время мы называли такой брак «браком поневоле». Она была беременна. Но она потеряла этого ребенка. А вскоре вновь забеременела и родила Арчера.

Она покачала головой.

— После того как она вышла замуж за Маркуса, она всегда выглядела печальной. Таким же печальным стал и Коннор Хейл. Мне всегда казалось, что эти двое знали, что она сделала неправильный выбор. Конечно, учитывая, что даже после женитьбы Маркус пил и изменял ей, весь город был уверен, что она сделала неправильный выбор.

— А потом Коннор Хейл стал начальником полиции?

— Да, именно так. Он тоже женился. Полагаю, старался жить дальше. И у него родился Трэвис.

— Ого. И затем все это закончилось трагедией.

— Да, да… Очень печально, — она посмотрела на меня. — Но, дорогая, ты смогла поговорить с Арчером. Думаю, это замечательно, — она слегка покачала головой. — Это заставило меня задуматься о том, как мало мы сделали для этого мальчика.

Она выглядела грустной и потерянной.

Пару минут мы обе молчали, потягивая чай. Затем я сказала:

— Пойду-ка я в душ и переоденусь. Сегодня снова собираюсь поехать на велосипеде к озеру.

— Хорошо. Я рада, что велосипед тебе пригодился. Проводи на озере столько времени, сколько можешь. Скоро погода изменится.

Я улыбнулась и встала.

— Обязательно. Спасибо, Энни. И спасибо за разговор.

— Тебе спасибо, дорогая. Наше общение доставляет мне большое удовольствие.

Я широко улыбнулась и помахала ей рукой, спустилась по ступеням и вышла за калитку.

***

Через час я ехала по Брайар-роуд. В моей корзинке были бутылка воды, полотенце и моя милая, непослушная собака.

Проезжая мимо дома Арчера, я слегка притормозила и увидела, что ворота приоткрыты. Я уставилась на них и остановила велосипед. Я не видела почтовый грузовик. Арчер сам оставил ворота открытыми? Я покачала головой, обдумывая ситуацию. Будет совсем не круто снова зайти без приглашения? Может, он оставил ворота приоткрытыми специально для меня? Совсем нелепо так думать? Возможно…

Я покатила велосипед и прислонила его к высокому забору. Потом взяла Фиби на руки и заглянула внутрь. Я намеревалась просто взглянуть. Арчер шел к дому, а когда услышал скрип ворот, обернулся. Он посмотрел на меня. В его глазах не было ни следа удивления.

Я зашла во двор.

— Привет, — сказала я, опуская Фиби на землю и показывая жестами:

«Я очень надеюсь, что ты оставил ворота открытыми в знак того, что ты не возражаешь, чтобы я зашла. Я не хочу, чтобы это выглядело так, будто я снова вторгаюсь без приглашения. Было бы очень стыдно».

Мое лицо приняло соответствующее выражение, и я прислонила ладони к щекам. Я задержала дыхание в ожидании его ответа.

Несколько секунд его глубокие глаза пристально смотрели на меня. Я начала краснеть, и его взгляд смягчился.

Арчер был одет в джинсы, которые, казалось, вот-вот развалятся — столько на них было дыр — и облегающую белую футболку — слишком облегающую, — и он был босиком.

«Я хотел показать тебе кое-что», — жестами сказал он.

Я выдохнула и не смогла сдержать улыбку. Но потом я наклонила голову набок в замешательстве.

«Ты знал, что я приду?»

Он слегка покачал головой.

«Думал, что это возможно. Я видел следы от велосипеда».

Мое лицо снова залила краска.

— О-о-о. Эх…

«Ты хочешь увидеть или нет?»

Секунду я смотрела на него, потом кивнула.

«Да… Подожди, где твой топор?»

Он поднял бровь, изучая меня пару секунд.

«Ты пытаешься шутить?»

Я засмеялась, радуясь, что он помнит наш последний разговор. Я была тронута и широко улыбнулась.

«Что ты хочешь мне показать?»

«Они прямо тут».

«Они?» — спросила я, шагая рядом с ним, вниз по подъездной дорожке, между деревьев.

Он кивнул, но ничего не сказал.

Фиби увидела птичку, которая летала над лужайкой, и понеслась за ней так быстро, как только ей позволяли ее коротенькие лапки.

Мы дошли до его дома и поднялись по паре ступенек на маленькое крыльцо. На нем помещались только белое кресло-качалка и небольшой ящик.

Он отодвинул кресло, и я увидела.

— О боже! — сказала я, громко выдохнув, и подошла ближе.

«Помнишь звуки, которые ты слышала пару дней назад? Это Китти рожала щенков».

Я улыбнулась и посмотрела на спящую маму-собаку и трех крошечных коричневых щенят, которые лениво прижались к ее животу. Очевидно, они только что поели и впали в молочную спячку. Затем я нахмурилась, осмысливая, что он только что сказала. И посмотрела на него.

«Твою собаку зовут Китти?»

Он откинул волосы с лица и посмотрел на меня.

«Долгая история… Мой дядя объяснил мне, что животные в нашем доме — шпионы, которые на него работают. Он назвал их соответственно. Ее полное имя Китти Стормс, ее готовила русская разведка. Теперь она работает на меня».

Так... Это не хорошо.

«Понятно, — сказала я. — И ты веришь в это?» Я смотрела на него настороженно.

«Ну, ее миссия в основном заключается в погоне за белками и, очевидно, — он рукой показал на место, где она спала со щенками, — в тайных встречах с представителями мужского пола». В его глазах прыгали веселые искорки.

Я рассмеялась и покачала головой.

«Ну, твой дядя был немного…»

«Параноиком, — сказал он. — Но безобидным. Он был хорошим парнем».

Мне показалось, что я заметила тень боли на его лице. Он снова повернулся к щенкам.

Я тронула Арчера за руку, он вздрогнул и повернулся ко мне.

«Я слышала, что твой дядя умер пару лет назад. Мне жаль».

Он посмотрел на меня, его глаза на миг встретились с моими. Он еле заметно кивнул и снова повернулся к щенкам.

Несколько секунд я изучала его профиль, отметив, что он очень красивый. По крайней мере, то, что я могла видеть. Потом я наклонилась, чтобы поближе рассмотреть щенков.

Я снова улыбнулась Арчеру, который присел на корточки рядом со мной.

«Могу я подержать одного?» — спросила я.

Он кивнул.

«Это мальчики или девочки?»

«Два мальчика и одна девочка».

Я подняла один маленький теплый комочек и прижала к груди, укачивая соню и погружая нос в мягкий мех. Щенок пискнул и начал тереться о мою щеку. Его мокрый нос щекотал меня, заставляя тихонько смеяться.

Я посмотрела на Арчера. Он робко улыбнулся мне. Эта была первая улыбка, которую я получила от него. Меня как будто слегка ударило током. Наши глаза встретились, и между нами вновь возникла некая связь, как в нашу первую встречу. Я так смутилась, что внутри у меня все перевернулось. Я смотрела на него и терлась щекой о бархатный мягкий живот щенка.

Через минуту я положила щенка обратно, чтобы освободить руки. Я сказала:

«Спасибо, что показал их».

Он взял мои ладони, глядя мне в глаза.

Я вопросительно просмотрела на него, потом перевела взгляд на его большие руки, которые держали мои. У него были красивые руки, сильные, но в то же время изящные. Я снова взглянула на него.

Он поднял обе руки и сказал:

«Ты можешь говорить по старинке. Я слышу тебя, помнишь?»

Я несколько секунд молчала, потом ответила:

«Если ты не против, я хотела бы общаться жестами».

Я смущенно улыбалась, глядя на него. Его лицо было непроницаемо.

Потом он поднялся.