Голос Арчера

Глава 24

Арчер

Я стоял на кухне возле раковины и большими глотками пил воду. Я только что вернулся с совместной с собаками пробежки по берегу озера. Когда погода изменится, я больше не смогу бегать.

Я стоял и раздумывал над тем, чем мне заняться сегодня. Я не мог справиться с ощущением тяжести в сердце, которое чувствовал и до пробежки. Я надеялся, что упражнения помогут развеяться, но этого не произошло.

Я чувствовал усталость. Однако это была усталость не от физической нагрузки, а от умственной. Когда я проснулся этим утром, то в скомканных простынях повсюду ощущался запах Бри. Я чувствовал себя счастливым и умиротворенным. Но когда понял, что она ушла, я встал и попытался решить, что буду сегодня делать. Можно было поработать над некоторыми постройками, но ни одна из них не вызвала у меня энтузиазма. У меня было неопределенное ощущение, что мне стоит всерьез задуматься над этим. «Что ты собираешься делать со своей жизнью, Арчер?» Бри перевернула мой мир. Но в настоящий момент я чувствовал только дискомфорт. Я никогда не ожидал, что кто-то придет и откроет для меня мир. Но ей это удалось. И теперь у меня есть возможности, о которых я раньше не задумывался. Но все они крутились вокруг нее. И это пугало меня. Это пугало меня до смерти.

Я услышал стук в ворота и поставил стакан. Неужели Бри так рано вернулась?

Я вышел из дома, пошел к воротам и увидел Трэвиса. Он шел по подъездной дорожке прямо ко мне.

Я остановился, размышляя о том, какого черта ему понадобилось.

Он поднял руки, как бы показывая жестом: «не стреляй». Я наклонил голову в ожидании.

Трэвис вытащил из заднего кармана сложенную бумагу и, подойдя, протянул мне. Я взял ее, но не открыл.

— Анкета для получения водительских прав, — сказал он. — Тебе нужно только принести свидетельство о рождении и подтверждение места жительства. Коммунальные счета или что-нибудь подобное.

Я поднял брови и взглянул на бумаги. Что он задумал теперь?

— Я задолжал тебе извинения за стрип-клуб. Это было по-детски и совсем не круто. И я на самом деле рад, что вы с Бри помирились. Я думаю, ты ей очень нравишься, парень.

Я хотел спросить, откуда он узнал об этом. Я знал, что я ей нравлюсь и, может быть, даже больше, чем нравлюсь, но я сгорал от желания услышать, что она рассказала Трэвису обо мне. Конечно, даже если бы я мог, я бы никогда не стал обсуждать это с Трэвисом. Вероятнее всего, он бы просто поиздевался надо мной. Но я не знал, как рассказать Бри о своих чувствах. Я знал, что секс не равен любви. Но как же я мог узнать, любит ли она меня, если она об этом не говорит? И если она этого не говорила, означает ли это, что она меня не любит? Я совсем запутался, и мне было не с кем поделиться.

Черт возьми, я знал, что я люблю ее — неистово и каждой частичкой моего сердца, даже каждой разбитой частичкой, даже теми частичками, которые чувствовали себя ненужными. Может, ими больше всего.

— Итак, — продолжил Трэвис, — мы можем заключить перемирие? В любви и на войне все средства хороши, да? Ты выиграл, ты получил девчонку. Нельзя винить парня за попытки, да? Никаких обид? — он протянул мне руку.

Я посмотрел на его протянутую руку. Я не доверял Трэвису, но есть ли смысл продолжать войну между нами? Он был прав — я выиграл. Бри моя. Когда я подумал об этом, меня охватила волна неистового чувства собственничества. Я пожал его руку, с недоверием глядя ему в глаза.

Трэвис держал руку на кобуре.

— Я полагаю, ты знаешь, что друзья Бри в городе. Друзья из ее города.

Я нахмурился и дернул головой и тем выдал себя. Трэвис изобразил на лице: «вот черт».

— Проклятье! Она тебе не сказала? — спросил он.

Он отвел взгляд, потом снова посмотрел на меня.

— Ну, я уверен, что ей тяжело. Я имею в виду, она здесь, ты ей нравишься, но в то же время ей хочется вернуться домой, к ее настоящей жизни. Это тяжелая ситуация.

Домой? К настоящей жизни? О чем, черт возьми, он говорит?

Трэвис внимательно посмотрел на меня, издал тяжелый вздох и провел рукой по волосам.

— Черт, мужик, у тебя же нет иллюзий насчет того, что она останется здесь, работать официанткой в маленьком городе, на всю свою жизнь? Может быть, будет жить в этом маленьком кухонном шкафу, который ты называешь домом, и родит тебе много детей, которых ты не сможешь содержать?

Он рассмеялся, но я промолчал. Его улыбка исчезла, и на смену ей пришло выражение жалости ко мне.

— О, черт, именно на это ты надеялся?

Я остолбенел. Не то чтобы я нарисовал в голове именно эту картину, но от мысли об ее отъезде у меня кровь застыла в жилах.

— Дерьмо. Послушай, Арчер. Когда я сказал, что ты выиграл ее, я имел в виду ближайшее время: парочку теплых ночей, парочку приятных развлечений в твоем грузовике. Я имел в виду, что ты это заслужил, мужик. Но черт, не питай иллюзий насчет большего. Может быть, она сказала, что останется. Может быть, она даже так думала в тот момент. Но такая девушка, как Бри… Она закончила колледж, она захочет жить полной жизнью, в конце концов. Она здесь, чтобы ненадолго отвлечься, залечить раны. Потом она уедет. Почему она должна остаться? Что ты можешь ей предложить? Бри красива. Всегда найдется парень, который захочет ее получить и сможет предложить ей больше, чем ты

Он покачал головой.

— Что ты можешь дать ей? На самом деле?

Я стоял, примерзший к месту прямо перед этим придурком. Я не был настолько тупым, чтобы не понять, чего он добивается. Он разыгрывал козырную карту. Но, к несчастью для меня, эта карта реально существовала. У него был козырь, и он это знал. Вот что он собирался сделать — уничтожить меня с помощью правды. Напомнить мне, что я ничтожество. И, может быть, это было хорошее напоминание.

Я даже не знал, хотел ли он еще ее. Или нет. Но теперь он говорил о том, что у меня ее тоже нет. Он собирался выиграть, так или иначе. Я видел это… знал. Однажды я видел этот взгляд на лице другого мужчины. И помнил, что это означает.

Он снова глубоко вздохнул, его лицо выражало притворное сочувствие. Он откашлялся.

— В любом случае, — он показал на бумаге в моей руке, — удачи с водительскими правами. Тебе не обязательно ходить пешком.

Он кивнул мне.

— Береги себя, Арчер.

Затем он развернулся и пошел по подъездной дорожке к воротам. Долгое время я стоял на месте, представляя, что она ушла и, пытаясь вспомнить, как дышать.