Малыш для лучшего друга

Глава 12

Я не был у Фимы с того дня несколько месяцев назад, когда приезжал сообщить о своей помолвке. Она недавно обмолвилась, что Варя временно живет с ней, пока в ее квартире делают ремонт, но я как-то забыл об этом, поэтому удивлен, когда дверь мне открывает именно она, ведь время уже позднее.

– Привет, Паша, – дружелюбно улыбается мне подруга Фимы. – Давно не виделись.

– Привет, да давненько, – улыбаюсь в ответ, переступая за порог квартиры.

Варя всегда казалась мне хорошей девчонкой, без стервозности, в чем-то такой же наивной, как Фима, поэтому я никогда к ней не подкатывал, хотя она, конечно, красотка и был период, когда смотрела на меня влюбленными глазами.

– Фима, к тебе Паша пришел! – кричит куда-то через плечо Варя, смущенно одергивая полотенце с волос. Видимо, она только из душа, на ней уже пижама, довольно скромная и прикрывающая ее от шеи до пят, и тюрбан из полотенца на голове. – Ты чего не проходишь?

– Да я на минутку забежал, телефон забрать, – отказываюсь я.

– Ладно. Я пойду тогда, была рада видеть, – машет она мне рукой, отступая в сторону спальни.

– Да, мне тоже. Пока.

Вообще, мы с Варей редко общаемся и я не могу назвать ее подругой, как Фиму, так что ее неловкость вполне понятна, но меня все равно забавляет, как она старается поскорее скрыться от меня в своей нелепой старушачьей пижаме, как любая типичная девчонка. Вот Фима точно не постеснялась бы. Хотя не факт, что она вообще надела бы что-то подобное.

– Паша, как ты быстро приехал, – появляется, наконец, и она из кухни. – Пойдем, чего стоишь на пороге?

– Я не буду заходить, поздно уже.

Фима хмурится и отводит взгляд, явно не решаясь что-то мне сказать. Я терпеливо жду, пока она мнется, попутно рассматривая ее пижаму тоже. Довольно необычная для нее вещь цыплячьего цвета, формой напоминающая скорее длинную, до колен, футболку. На торчащем круглом животе стрелка и надпись «Малыш», видимо, это у нее пижама для беременных. Довольно милая, кстати.

– Давай, говори уже! – когда она так и не решается хоть что-то произнести, подталкиваю я. – Ты же явно пытаешься что-то мне сказать.

– Если скажу, то получится, что обсуждаю человека за спиной, – вздыхает она. – Я не хочу, чтобы ты думал, будто я пытаюсь настроить тебя против или поссорить вас, но я хотела спросить тебя о Ксюше.

Черт, мне лучше и правда зайти. Разуваюсь и подхожу к ней, пока Фима смотрит на меня большими глазами, явно уже жалея, что вообще открыла рот.

– Пойдем на кухню, – подталкиваю ее, положив руку на поясницу и Фима послушно идет, останавливаясь у островка и прислоняясь к нему бедрами. Я закрываю дверь за нами, чтобы Варя случайно не стала свидетелем этого разговора, и тоже остаюсь стоять, терпеливо ожидая, пока Серафима начнет. Это было ожидаемо после произошедшего сегодня днем конфликта.

– Хочешь чай? – предлагает она.

– Не хочу. Говори прямо, Фима. Не чужой, все-таки, человек, чего мнешься? Или я такой страшный?

– Может и страшный, – вздыхает она. – Не в том смысле, конечно, просто ты можешь быть необъективен, так как влюблен, и от этого мне страшно. Я волнуюсь за тебя, Паш. Знаю, что это не мое дело, но в последние месяцы Ксюша открывается для меня совершенно с новой стороны и я не могу не задумываться, а знаю ли я ее вообще? Какая Ксюша настоящая? Та, которая утверждает, что очень привязана ко мне и я одна из лучших ее друзей, или та, которая обсуждает и осуждает меня за моей спиной?

– Фима, – не могу сдержать обреченный вздох, потому что это очень неудобный для меня разговор. – Пойми, наконец, что люди не святые. Да, Ксюша могла поддаться искушению посплетничать о тебе, но это не значит, что она тебя не любит. Я прекрасно вижу ее недостатки, но ведь они есть у всех нас! Ксюша предпочитает придерживаться нейтралитета, чем вступать в открытый конфликт, поэтому и подыгрывает этим так называемым друзьям, в случаях, когда возникают такие ситуации. Это я могу послать в лицо любого придурка, который болтает всякую хрень, а ей легче уйти от разговора, согласившись и избежав спора. Ты ведь сама не любишь конфронтации и должна ее понять. Ксюша не плохой человек, ее достоинства намного перевешивают недостатки и уверяю тебя, она не из тех, кто способен предать и поступить подло. Не обижайся так на ее слова, уверен, эта ситуация послужит ей уроком.

Фима молча смотрит на меня долгим, пронизывающим взглядом, будто хочет проникнуть под кожу, и я начинаю чувствовать себя словно насекомое под микроскопом, что не очень приятно, и, хотя очевидно, что она не согласна с моими словами, через несколько долгих секунд, Серафима все же согласно кивает головой.

– Ладно. Я поняла твою точку зрения, Паш. Вот твой телефон, можешь идти.

Она протягивает мне телефон, который до этого лежал на стойке, и забирая его, я задерживаю ее теплую руку в своей, пытаясь поймать ее взгляд.

– Фима, не надо так, – прошу как можно мягче. – Я знаю, тебе кажется, что я ослеп от любви и ничего не вижу, но ты ошибаешься насчет Ксюши.

– Я буду только рада, если это так. Время покажет, Паш. Я искренне желаю вам счастья, но только в том случае, если она достойна тебя. Я очень дорожу тобой, потому что знаю, какой ты честный и порядочный. Хотелось бы видеть рядом с тобой такую же женщину.

– Увидишь, – заверяю ее, ободряюще сжимая ее кисть, прежде чем отпустить. – Я уверен в Ксюше.

– Хорошо, – кивает Фима. – Пойдем, провожу тебя до двери, раз чаю ты не хочешь.

Я ухожу с тяжелым чувством, словно серьезно облажался, но я ведь и правда уверен в своей невесте и знаю, что именно Фима ошибается на ее счет. Ей просто нужно время, чтобы забыть обиду и объективно посмотреть на Ксюшу снова.

***

После ухода Паши я уже не могу сдержать разрывающую мое сердце обиду и горе. Сажусь на стул, который он освободил, и реву, как маленький ребенок – громко и навзрыд. Просто потому, что не могу остановить себя и заглушить эмоции.

– Фима, ты чего? – прибегает на кухню испуганная Варя. – Тебе плохо? Болит что-то? Или Пашка обидел?

– Он осе-е-е-е-л! – рыдаю я, утыкаясь головой в ее плечо и зарываясь лицом в мягкую ткань пижамы.

– Фимочка, милая, ну не плачь, тебе же плохо станет! – утешает она меня, гладя по спине. – Ну Пашка, я с ним еще разберусь! Не хватало еще плакать из-за этого придурка! Довел беременную до такого состояния, козел!

– Я люблю его-о-о-о! – не могу больше держать это в себе. – А он с этой ведьмой Ксюшей! Защищает ее, а она двуличная стерва! Ненавижу ее!

Я начинаю изливать душу Варе, не замечая, как она пораженно притихла, и выкладываю наш сегодняшний разговор с Пашей и как он не захотел понять, с кем именно связался и на ком собирается жениться. К концу, я уже потихоньку успокаиваюсь и только изредка всхлипываю, вытирая слезы чистым кухонным полотенцем, которое достала из шкафа Варя.

– Ну и дела… – резюмирует она, неверяще качая головой. – Как ты умудрилась-то, Фима? Это же Пашка! Ты всегда говорила, что он как брат тебе.

Ну да, про Ксюшу-то она и раньше от меня слышала, так что сейчас ее больше заинтересовала новость о моей глупой влюбленности. И кто меня за язык только тянул? Да, Варя моя близкая подруга, но даже перед ней мне неловко признавать, что я безнадежно влюбилась в Пашу, с которым у меня никогда не могло быть реального шанса быть вместе, не будь даже Ксюши, ведь я для него просто подруга, давно и прочно застрявшая во френдзоне.

– Я так на самом деле думала, Варь, – вздыхаю обреченно, утирая все еще капающие слезы. – Но в какой-то момент все изменилось. Я словно начала смотреть на него другими глазами, с другого ракурса что ли? Уже после расставания с Леней, конечно. Но Паша тогда уже влюбился в Ксюшу, а я, как их общая подруга, помогала им сблизиться, не замечая, что и сама испытываю к нему далеко не дружеские чувства. Еще и беременная. Глупо, да?

– Все мы совершаем такие глупости хоть раз в жизни, – философски заключает Варя. – У тебя еще и из-за беременности гормоны шалят, так что, может, это и пройдет после родов. Может, тебя к нему просто влечет? Паша ведь объективно очень привлекательный, одно только тело чего стоит! Вот представь, что он заплыл жирком. Ты бы все равно тогда считала, что любишь его?

– Я не настолько отупела из-за гормонов, чтобы не различать влечение и влюбленность, Варя! – раздраженно закатываю глаза. – У меня есть эти чертовы чувства к нему и я ничего не могу с собой поделать! А что обиднее всего, так это то, что мне было легче с ними справляться, когда я считала Ксюшу хорошей девчонкой. А то, что мне о ней открылась правда, дает ложную надежду на то, чего априори быть не может. И что бы я себе не говорила, я ведь все равно продолжаю надеяться, понимаешь? Никогда в жизни не ощущала себя такой жалкой и эгоистичной!

– Ты не жалкая, – снова обнимает меня Варя. – И ты самый неэгоистичный человек из всех моих знакомых! Ты ведь не пытаешься рассорить их и вообще лишний раз даже не общаешься с ними. Это самая правильная тактика. Честно, я так долго молчать не смогла бы, так что ты не сделала ничего плохого, попытавшись открыть Паше глаза на его невесту. А то, что его такое ее поведение устраивает, тебя уже не касается. Хочет тонуть – пусть тонет. Ты не несешь за него ответственность, у тебя своя жизнь есть, вон ребеночек скоро будет. С его рождением ты и думать забудешь о глупом Пашке, вот увидишь!

– Нет, не забуду, – сглатываю желчь в горле, чувствуя, что меня сейчас стошнит от стресса. Варя сама того не зная, подвела меня к признанию, которое я ни одной живой душе не могла до этого выдать, а сейчас, чувствую, что просто взорвусь, если не скажу хотя бы ей и не попрошу совета, как мне быть. Я ведь не могу вечно скрывать от Паши его отцовство, но и когда будет самый удачный момент для этого придумать не могу. Слишком трушу. – Варь, если я тебе кое-что скажу, обещаешь хранить это в секрете? Кроме меня, ни один человек пока не в курсе.

– Я когда-нибудь выдавала твои секреты? – обиженно фыркает Варя. – С самого детского сада ни одного случая не припомню.

– Я знаю, знаю. Просто мне сложно говорить об этом, а еще очень страшно. Я ужасно запуталась, Варя! Дело в том, что однажды мы с Пашей напились здесь, у меня в квартире. А ты знаешь, как он относится к алкоголю. В общем, мы в ту ночь переспали.

– Что-о-о?! – выпучивает глаза моя шокированная подруга. – Да иди ты, быть не может! Что, правда?

– Да, – со стоном утыкаюсь лицом в ладони. – А на следующее утро мы договорились забыть об этом случае, причем, он даже не помнит, что мы вытворяли в ту ночь! На него так алкоголь действует.

– А что вы вытворяли? – заинтригованно спрашивает Варя. – Мне нужны подробности, я же сейчас сдохну от любопытства! Ты и Паша! Не могу поверить!

– Это не самая главная новость, – увожу ее от неловкой темы, потому что не хочу делиться никакими подробностями той волшебной ночи. – Я забеременела именно от него, Варя. И никто об этом не знает, даже сам Паша.