Идеальные незнакомцы

Глава 9

Встревоженная, я говорю: — Подожди минутку...

— Поднимайся.

Он встает, поднимает меня за руки, потом садится и тащит меня лицом вниз на диван, мой живот лежит у него на коленях, а голая задница висит в воздухе. Прижимая одну руку к моим лопаткам, а другой сжимая обнаженную ягодицу, он игнорирует мое испуганное пищание и говорит: — Я не сделаю тебе больно. Я. Не. Сделаю. Тебе. Больно. Ты понимаешь?

Я пытаюсь посмотреть на него через плечо, но не могу подняться, потому что эта большая рука прижимает меня к земле. — Ты уже делаешь мне больно!

— Как?

Я отчаянно ищу слово, а потом решаю: — Психически!

— Я наношу вред твоей психике, — саркастически говорит он. — Действительно.

Он начинает медленно массировать мой зад, проводя рукой туда-сюда по моим ягодицам и сжимая, нежно поглаживая между моими разведенными бедрами.

Я застываю и на мгновение открываю глаза, прежде чем ответить. — Эм... да.

Он шепчет: — Лгунья, — и нежно сжимает мои половые губы.

Мое сердце колотится так сильно, что я не могу перевести дыхание. — Джеймс…

— Да, Оливия? — Спокойный. Заботливый. Он полностью контролирует ситуацию, и он это знает.

— Я... Я... — Пока он медленно растирает пальцами мое мокрое влагалище, я зарываюсь лицом в диванную подушку и закрываю глаза. Я шепчу: — Это вроде бы на самом деле приятно.

Его голос согревает смех. — Вроде?

Его пальцы скользят дальше и начинают гладить мой клитор. Лениво, нежно. Он не спешит переходить к шлепанью, и я тоже не спешу.

Его эрекция твердой выпуклостью упирается в мое бедро, но он не подает никаких признаков того, что его беспокоит что-то другое, кроме как успокоить и завести меня.

По собственной воле, мои бедра начинают двигаться в такт его пальцам.

Он отбрасывает мои волосы с лица и горячо шепчет: — Ты так красива. Ты возбуждаешь меня так сильно. Твоя прекрасная попка и киска делают мой член таким чертовски твердым, как и твое доверие.

Я хватаю ртом воздух и безумно дрожу. Мне кажется, что я схожу с ума.

Он нежно дергает меня за клитор. Я издаю тихий, несвязный стон наслаждения.

Своим темным, властным голосом Джеймс говорит: — Сейчас я отшлепаю тебя, Оливия. Шесть раз для начала, а потом я посмотрю, как ты справляешься. Ты готова?

Ужас зажигает все мои нервные окончания. — Не сильно, — умоляю я.

— Не сильно, дорогая, — обещает он. — Просто дыши.

В ту же секунду, когда он убирает руку, я напрягаюсь в ожидании того, что будет дальше. Мой разум взрывается паникой.

Что я, черт возьми, делаю? Это же глупо! Тебе тридцать восемь лет, Оливия, как ты можешь позволить мужчине взять тебя на колени и отшлепать, как маленькую непослушную...

ШЛЕПОК!

Ладонь Джеймса соприкасается с моей голой задницей со звуком, который кажется таким же громким, как выстрел. Я дергаюсь, вскрикиваю, мои глаза открываются, а тело застывает.

Джеймс напевает: — Дыши, — и гладит рукой место удара на моей заднице.

Я дрожу. От сплошного ужаса или от неистового возбуждения, я не уверена. Наверное, и от того, и от другого. Звук был хуже удара, но ни то, ни другое не могло сравниться со страхом, который накопился в моей голове, насколько все может быть плохо. Я ожидала боли, но это... ну, это не боль, но это не так больно для моей задницы, как для моего самолюбия признать, что я почти уверена, что мне это понравилось.

Как только Джеймс чувствует, что напряжение покидает мое тело, он наносит еще пять жгучих ударов по моей голой заднице, чередуя ягодицы, пока я визжу и корчусь.

Затем он останавливается и гладит меня рукой, поглаживая мою горящую кожу и бормоча похвалы.

Между ног у меня все намокло.

Он приказывает: — Поговори со мной.

Я пытаюсь перестать задыхаться достаточно надолго, чтобы говорить. — Я бы поговорила, если бы могла... сформировать... какие-то слова.

Он протягивает руку между моих ног и нежно исследует мои складки, растирая пальцами туда-сюда мой набухший клитор.

— О, блядь, — дышит он. — Ты такая мокрая. Тебе это понравилось, не так ли?

Возможно, это из-за трепетного тона его голоса. А может, это волны наслаждения, которые поднимают его умелые пальцы. Какой бы ни была причина, логическая часть моего мозга отключается, оставляя меня чувствовать себя дикой, раскованной и ослепительно живой.

Слова вырываются из моей груди одним длинным порывом.

— Да, мне понравилось, и я хочу, чтобы ты отшлепал меня, пока я не кончу, а потом я хочу, чтобы ты трахнул меня, пока я снова не кончу, а потом я хочу отсосать у тебя, пока ты не кончишь, а потом я хочу сделать все это с самого начала.

Будто издалека, я слышу низкое, животное рычание, прорывающееся из его груди. Затем он переворачивает меня, устраивая между своими раздвинутыми бедрами. Он крепко целует меня, одной рукой сжимая мои волосы, а другой обхватывая мое горло, пока я дрожу и скулю от желания.

— Это была самая сексуальная вещь, которую я когда-либо слышал, но сегодня я не собираюсь тебя трахать, — грубо говорит он, отрываясь от моих уст и тяжело дыша, глядя мне в глаза. — Ты сказала, что не хочешь прыгать со мной в постель, и я это уважаю.

Мои глаза расширяются от ужаса. — Нет, я этого не говорила. Кто бы это ни сказал, это глупый, глупый человек.

— У меня все равно нет презерватива.

И я не принимаю противозачаточные средства, так что это однозначно никуда не годится.

Я закрываю глаза и кладу голову ему на плечо, пряча лицо. Меня пронизывает разочарование. Голодная боль между ног ноет от потребности.

— Но мы еще не закончили, — шепчет он, работая над ремнем на моих запястьях.

Он снимает его и бросает на пол, потом дергает за подол моей футболки. Я поднимаю руки над головой, и он стягивает с меня футболку и отбрасывает ее в сторону. Он быстро расстегивает крючки моего бюстгальтера и тоже отбрасывает его в сторону, затем стягивает с меня джинсы и трусики, после того, как я сбрасываю туфли.

Затем я сижу голая у него на коленях, отдыхая в кругу его сильных рук.

Он начинает ласкать меня, мою грудь, руки и бедра, целует меня, гладит и сжимает во всех моих мягких, сокровенных местах, вздыхает мне в губы, когда я выгибаюсь назад и раздвигаю бедра.

Я в густом, сладком оцепенении от наслаждения.

Меня никогда так не ласкали. Уж точно не кто-то, кто выглядит так, как он, или тот, для кого сам акт исследования и оценки моего тела кажется таким священным. Он изучает мои изгибы руками, набрасывает холмы и долины моей плоти своими жадными глазами. Я никогда не видела, чтобы мужчина выглядел таким восторженным. Таким очарованным и соблазненным.

Проще говоря, это опьяняет.

— Мне нравится, как ты смотришь на меня, — прошептала я, когда он зачарованно смотрел на свою руку, сжимавшую мою грудь. Любая застенчивость, которую я могла иметь относительно своего тела, испаряется от того, как его глаза впитывают меня в себя.

Он поднимает свой взгляд на меня. Интенсивность эмоций, отраженных в его глазах, ошеломляет. На одно мгновение у меня перехватывает дыхание.

— И я люблю смотреть на тебя, прекрасная Оливия, — шепчет он в ответ, его голос хриплый, — Это привилегия, которой я не заслуживаю, но за которую я очень благодарен.

В моем горле образуется комок. Что-то в груди сжимается. Я вдруг чувствую, что сейчас заплачу.

Он знает. Я знаю, что знает, потому что он обнимает меня и крепко прижимает к себе, целует в шею, плечо и нежно покачивает. Я не понимаю, что происходит, почему это вдруг должно ощущаться... так сильно.

Но это так. Что бы ни происходило между нами, это чувствуется большим.

Это чувствуется по-настоящему.

И это пугает.

Когда я вдыхаю с перебоями, он шепчет мое имя. Это звучит как молитва.

Затем он снова целует меня, страстно, издавая низкие звуки глубоко в горле. Я обнимаю его широкие плечи и прижимаюсь к нему, втягивая воздух через нос, когда его ловкие пальцы находят мой центр.

Он снимает подушку со спинки дивана и перекладывает ее на другое место. — Откинься назад.

Я откидываюсь на спину, вытягиваясь на подушке и поднимая руки над головой, чтобы вся я была доступна ему.

Голубые глаза горят, он бормочет: — Господи. Посмотри на себя.

Я никогда не чувствовала себя такой красивой. Красивой, женственной и сильной, и все потому, что этот прекрасный мужчина поклоняется мне своими собственническими руками и жадными глазами.

Он наклоняется надо мной, обхватывает мою грудь и втягивает один из моих сосков в свой голодный рот. Пока он кружит языком вокруг, время от времени останавливаясь, чтобы пососать, я погружаю пальцы в его волосы и выдыхаю прерывистый вздох, мое сердце бьется, как молот.

Стук усиливается, когда Джеймс шепчет мне под кожу: — Я хочу отшлепать твою киску.

Он поднимает голову и смотрит на меня, ожидая ответа.

Вместо слов я просто выдерживаю его взгляд и раздвигаю бедра.

Его веки дрожат. Он увлажняет губы. Пульс на его шее бешено бьется.

Я не уверена, кто из нас больше возбужден, он или я.

— Обещаю, я не сделаю тебе больно.

Я шепчу: — Я знаю.

Каким-то образом, я действительно имею это в виду.

Он целует меня, нежно, закрыв глаза. Когда он открывает их снова, все тепло, которое я чувствовала несколько минут назад, превратилось в нечто другое.

Что-то темнее... и гораздо опаснее.

Электричество потрескивает по моей коже, покрывая мою плоть мурашками. В тот же миг, когда Джеймс поднимает руку, я перестаю дышать, мои глаза расширяются, а сердце взрывается маленькой животной паникой.

Его рука молниеносно опускается вниз. Он ловко бьет меня между расставленными ногами.

Мощная ударная волна наслаждения пронизывает меня насквозь.

Я стону, выгибаясь, мои веки смыкаются, а бедра раздвигаются шире.

От моей реакции Джеймс тяжело вдыхает. Затем он выпускает поток самых горячих, самых грязных слов, которые я когда-либо слышала, произнесенных сквозь зубы, когда он снова шлепает меня. И еще раз.

И еще раз.

Обезумев, я кричу, извиваясь, как дикое животное, выпущенное из оков. Любой стыд, который я могла бы почувствовать, отсутствует. Есть только пульсирующее влажное тепло между моими ногами, непостижимое наслаждение от того, что его твердая рука соприкасается с моей нежной плотью, и гипнотический звук его голоса, когда он хвалит меня и рассказывает обо всем, что чувствует, в наиболее шокирующе непристойной и насквозь эротической речи.

— …так чертовски хороша, что я не могу дождаться, чтобы трахнуть эту сладкую киску...

Моя кульминация наступает в серии сильных сокращений, которые заставляют меня кричать.

— ...почувствовать, как мой твердый член входит глубоко в тебя...

— Джеймс! Джеймс!

— ...и кончить в эту прекрасную мокрую киску.

Я рыдаю, переполненная ощущениями, забыв обо всем, кроме его голоса и конвульсий, раздирающих мое тело, зная в скрытом темном уголке моего мозга, что каждый из нас высвободил что-то в другом. Что-то давно подавленное или забытое, какую-то безымянную, мощную силу, которая только время покажет, хорошая она или плохая.

Эта случайная летняя интрижка способна сжечь целый город и оставить после себя тропу дымящихся руин.