Развод. Цена ошибки

Глава 17. Она не приедет

Соня

Температура спала, но меня еще сильно ведет, кружится голова и подташнивает, однако я стараюсь держаться.

Дима ушел встречать курьера, а я сгребаю себя с кровати и подхожу к зеркалу на стене. Смотрю на свое отражение. Жуть. Просто жуть.

Вчера я небрежно смыла макияж, и под глазами черные круги, волосы спутаны из-за того, что вчера я помыла голову, но так и не расчесалась. Щеки бледные, впалые, губы потрескались.

Раскрываю полы халата и смотрю на свое обнаженное тело в отражении. Я, вообще, не худышка, у меня всегда было все на месте, но пышностью форм я не отличалась. Сейчас же наблюдаю впалый живот и огромный синяк на ребрах. Не знаю, что там, — просто ушиб или перелом, но выглядит не очень.

— Твою мать, — слышу шипение позади себя.

Резко запахиваю халат и разворачиваюсь. Волков стоит в дверном проеме и ошалело разглядывает меня. Запускает руку в волосы и нервно сдавливает их.

— Прости, — выдает хрипло.

— Мог бы и постучать, — так же нервно отвечаю и я и чувствую, как мой голос начинает дрожать.

Взгляд Димки тяжелеет, ложится теплым грузом на плечи и распространяет по телу горячие импульсы, которые, спускаясь ниже, клубятся внизу живота.

— Там привезли обед. Пойдем. Тебе нужно перекусить, — с трудом выговаривает он.

— Я бы хотела сначала принять душ, — тихо отвечаю я.

— Конечно. Только аккуратно. Дам тебе полотенце.

— А можно что-то из одежды? — прошу неуверенно.

Дима кивает на дверь в гардеробную позади меня и говорит:

— Возьми все, что тебе нужно, — разворачивается и уходит.

Это что, получается, он позволил мне рыться в его вещах? Я нерешительно открываю дверь и вижу небольшую гардеробную, в которой автоматом зажигается свет.

Мое сердце начинает бешено стучать в груди, я понимаю, что с опаской открываю ящики и смотрю на их содержимое — боюсь увидеть там женскую одежду, но ничего такого там нет.

Ровными стопками лежит белье, галстуки скручены, в другом ящике разложены запонки и несколько часов, часть одежды висит на плечиках. Поднимаю руку и прохожусь пальцами по дорогим пиджакам. В помещении витает легкий и ненавязчивый аромат парфюма — скорее всего, от одежды.

Беру черную футболку и серые домашние брюки, прикладываю их к лицу и тяну в себя их аромат. От вещей пахнет кондиционером.

Прекращая экскурсию по жизни мужчины, который не принадлежит мне, отправляюсь в ванную комнату. Мою себя тщательнее, добиваясь нормального внешнего вида.

Пару раз подкатывает тошнота, но я держусь.

Когда выхожу из ванной комнаты, Дима стоит возле окна и, глядя в него, беседует по телефону:

— Да, Аделия… Нет… Я позвоню тебе позже…. Хорошо.

Он говорит с ней мягко, с уважением, но без какого-либо подтекста. Оборачивается, и я вздрагиваю от взгляда, которым он пробегается по мне.

Да, я надела его вещи. На голове — тюрбан из полотенца.

— Ты не против? — аккуратно уточняю я. — Я взяла у тебя.

— Нет, конечно. Садись. Тебе нужно поесть, — отвечает он как-то сдавленно и, сверкнув глазами, проходится по моему телу.

Присаживаюсь и начинаю потихоньку есть суп, косо поглядывая на Диму, который уплетает пасту.

— У тебя не будет проблем из-за того, что я тут?

— Нет, — лаконично отвечает.

Я начинаю нервничать и машинально кручу на пальце обручальное кольцо. После поднимаю руку к лицу и смотрю на свои пальцы — отек спал. Пытаюсь стянуть кольцо, но ни в какую. Снова забиваю на боль и с силой тяну золотой ободок.

— Дай сюда, — твердо говорит Дима и подходит ближе.

Перехватывает мою руку и тянет меня к раковине:

— Пальцы лишние, да? — хмыкает невесело.

— Я еще вчера хотела снять, — поясняю я. — Но ничего не выходит. Сидит как приклеенное.

Волков замирает и ловит мой взгляд. Мы снова рядом. Непозволительно близко друг к другу. Дышим одним воздухом, пожираем друг друга глазами.

— Уверена? — задает один короткий вопрос.

— Да, — так же просто отвечаю я.

Дима обильно поливает палец жидким мылом и моментально стягивает с пальца кольцо.

— Фух! — улыбаясь, смотрю на свой палец. — Спасибо.

— Держи, — протягивает мне мое же кольцо на ладони.

Смотрю на него, как на гранату.

— Нет, — качаю головой и пячусь назад.

Волков вертит кольцо в руке и спрашивает у меня:

— Что мне с ним сделать, Сонь? — Я не узнаю его голос.

Что-то меняется для нас в этот момент. Приходит какое-то важное осознание, что именно сейчас моя жизнь становится кардинально другой. И я понятия не имею, как все обернется.

— Выброси, — произношу уверенно.

— Куда?

Вместо ответа я указываю подбородком на окно, и Дима, не задавая лишних вопросов, подходит и молча выкидывает кольцо с огромной высоты, а после разворачивается и говорит как ни в чем не бывало:

— А теперь обедать, пока суп не остыл.

Едим в молчании. Когда с обедом покончено, Волков спрашивает:

— Тебе нужно позвонить кому-нибудь? Я так понял, у тебя пропал телефон.

— Да, точно! Родителям. Можно воспользоваться твоим?

Дима молча протягивает свой телефон, и я звоню маме, придумываю какую-то нелепую историю, лишь бы успокоить ее.

— Руслану тоже нужно позвонить, Сонь, — неожиданно мягко произносит он.

— Обойдется, — фыркаю я.

— Он почти сутки тебя найти не может, Калинина. Имей совесть — ведь потащится к ментам. Тебе оно надо? Просто позвони и сообщи, что с тобой все в порядке.

— Что, прямо с твоего номера можно позвонить? — язвительно спрашиваю, но неожиданно Волков спокойно отвечает:

— Конечно.

На секунду я зависаю. Вот так просто? Конечно?

— Нет, — говорю как можно спокойнее. Не хочу объясняться с ним, почему я звоню с твоего номера. Сейчас Таню попрошу, пусть передаст, что со мной все в порядке.

— Как знаешь, — пожимает плечами Дима. — Позвонишь, и поедем в больницу.

— Что? Зачем?

— Затем, что у тебя, кажется, перелом ребер, Калинина.

— Нечего было подглядывать за мной! — восклицаю я.

— За это прости еще раз. Не хотел.

В итоге я звоню Тане, обтекаемо рассказываю о том, что происходит, выслушиваю очередь вопросов, не отвечая ни на один из них, и мы едем в больницу. После обеда тошнота меня отпустила, в целом состояние нормализовалось. На КТ сообщают, что у меня небольшая трещина в ребре, дают указания, что делать, и отправляют на все четыре стороны.

Вернувшись в квартиру, я заявляю с порога:

— Спасибо за все. Загостилась я у тебя.

Димка замирает в прихожей:

— Куда поедешь?

Пожимаю плечами:

— Не знаю. К Таньке. А завтра домой. Надо решать вопросы с разводом.

— Я тебя не гоню, Сонь, — говорит он твердо. — Останься здесь, а завтра я тебя отвезу домой. Я знаю, Руслан бывает несдержанным, мало ли что найдет на него. Я буду рядом и, в случае чего, защищу тебя. А после отвезу куда скажешь.

— Заделался моим личным охранником? — хмыкаю я.

— Называй как хочешь, — холодно произносит он. — Но одну я тебя туда не пущу.

— Зачем ты это делаешь? — спрашиваю тихо.

Дима поднимает свой темный взгляд и буравит меня им, а у меня ноги подкашиваются.

— Ты не чужая мне, Сонь. — Эти слова сиропом разливаются внутри.

— Мне неудобно. Вдруг приедет Аделия? Как мы ей объясним все? — я начинаю мяться.

— Она не приедет, — решительно говорит он.

— Почему? — спрашиваю удивленно.

— Потому что она не знает, где я живу.

Во дела.