Ее друг

Глава 19

— Эту квартиру подарил мне дед на восемнадцатилетние, — отстранённо говорит Миша, когда мы поднимаемся на второй этаж одной из многоэтажек, — там ничего не переделывали после застройщика… Пока так поживи.

Решетников держится холодно и сухо, но когда он открывает замок, я замечаю как сильно дрожат его пальцы. Наверное продрог, как и я. Только мёрзла я, в отличие от друга, не от январского мороза. Меня холодило Мишино отношение, да и мир в целом теплом не делился. Видно кто-то сверху решил засыпать мою жизнь ледяным дождём. Думают, что я и это выдержу. Ни фига! Я не выдерживаю, я вымерзаю без теплых слов и дружеских объятий.

— В квартире нет мебели, кроме надувного матраса и тумбы под раковину в кухне.

Я прохожу в открытую дверь и растерянно осматриваю пустынную жилплощадь, которую друг мне так безразлично презентует.

Белые стены, безликое эхо, бедность зимнего света из окон без занавесок...

Мы с квартирой подходили сейчас друг другу. Словно она была моим отражением, но только не живым… Хотя живой я могла себя сейчас назвать с большой натяжкой. Скорее я была полуживой — жила прошлым и увядала в настоящем.

— Душевая кабина рабочая. В кухне есть маленький холодильник — продукты привезу… И посуду тоже.

Стоя в дверях единственной комнаты, я следила за другом и в который раз не узнавала его. Миша или резко изменился, или был таким, а я не замечала?

Ну, нет. Он точно был другим.

— Вечером заеду в супермаркет и привезу тебе всё необходимое. Ты голодная?

— Нет, — слишком быстро отвечаю я, а сама в этот момент чувствую, что пустой желудок готов прирости к рёбрам.

— Тогда я поеду. Дел много.

Мне хочется попросить Мишу взять меня с собой в магазин. А потом он бы мог пригласить меня в нашу любимую пиццерию. Любимая пицца карбонара и сладкий кофейный коктейль с пенкой возможно и не сблизил бы нас вновь, но точно заставили бы друга вспомнить наши посиделки за пиццей…

Но Решетников не предложил мне поехать с ним, а я не решилась на просьбу. Рядом с ним я превратилась в неуверенную трусиху. Словно со мной был не мой Медведь, а Арсений.

— Миш.., — вырывается из сухих, склеенных молчанием губ и друг замирает на пороге. Он не оборачивается и не спрашивает о чём хочу спросить. Миша просто стоит в дверях. В немом ожидании.

— Спасибо, — единственное слово, которое наконец выталкивается из моего рта и Решетников резко разворачивается.

На мужском лице замирает горькая улыбка.

— За что благодарности, интересно знать?

— Ну-у… за всё, — обхватив себя руками, чтобы согреться, отвечаю я.

— Ааа, за всё значит. Ну пожалуйста, Маша. Я ведь всегда под рукой, словно старый истрепавшийся зонт. К такому зонту никакой привязанности уже нет, но жалко выбросить. Он хорошо от дождя помогает, чуть ли не прыгает тебе в сумку, когда непогода случается. А новый купишь… и не знаешь чего от него ожидать. Вдруг надолго не хватит или ещё хуже — после первого же раза не оправдает ожидания… Вымокнешь вся и измараешься. Старый-то проверенный! Херовый, но всегда по стойке смирно стоит и мараться не надо.

Миша в упор смотрит мне в глаза и я впервые вижу незнакомый блеск в его светлых глазах. Он смотрит по другому… Как?

— Ты не зонт, Миша, — только и могу выдавить я из себя.

Я растерялась и не понимала, как лучше ответить.

— Именно это мне стоит запомнить.

Натянув на голову капюшон, друг спешно покидает квартиру, а я ещё долго не могу оторвать взгляд от закрытой двери.