Ее друг

Глава 29

Единственное, что я смогла сделать, это прикрыть грудь руками и посильнее стиснуть ноги. На остальное не было ни времени, ни возможности — Миша мне не оставил шанса, для побега.

— Я с ума схожу, Машка.., — хрипло протянул парень и притиснул меня к стене, прижавшись сзади.

В спину, словно нож, уткнулся мужской член. Твёрдый, как камень, и горячий.

Такая близость окончательно подвела черту под нашим общим с Мишей прошлым. Глупое, розовое прошлое, беспомощно капитулировало и помахало мне белым флагом. На его же месте возникли совершенно иные, промозгло-ледяные траурные картины. Я не хотела таких картин. Я их не рисовала. Да что говорить! Даже в самом страшном сне такие карикатуры судьбы мне не снились. Светлые листы моего настоящего измарали и выбросили… Веры, надежды, любви больше нет. Есть кошмарные обстоятельства новой действительности… И конечно же есть неизвестное, но тоже далеко не радужное будущее...

Сильный укус в шею резко вернул меня в наполненную паром душевую.

— Больно? Мне тоже больно от мыслей, что я тебе нашептываю всякую слюнтявую херню, ласкаю, а ты витаешь в облаках и другого на моем месте представляешь. Я так противен тебе, а? Скажи мне, Маша.

Решетников ловко разворачивает меня к себе лицом и усиливает захват. Теперь наши тела буквально приплюснуты друг к другу. Я пытаюсь освободить руки, но делаю только хуже. Миша прижимает мою спину к прохладному кафелю, а сам наваливается сверху. Я даже пошевелиться не могу в его путах.

— Не надо, Миша, — пискляво молю я, а потом впервые поднимаю голову, чтобы заглянуть в лицо бывшего друга.

Глаза тёмные-тёмные. Волосы растрёпаны, а на щеках приличная щетина. Губ совсем не видно — настолько они плотно сжаты сейчас. Но главное, Миша был пьян — глаза и запах алкоголя, вперемешку с табаком, отчётливо выдавали его состояние.

— Чего так смотришь? Противен я тебе. Вижу и чувствую это… А знаешь, мне сейчас похер. Я заслужил. Всем даешь и мне дашь. От тебя теперь не убудет, а мне точно должно стать легче. По другому и быть не может.

Парень наклоняется и снова кусает меня в шею.

— Миша.., остановись. Давай поговорим.

Злобный, срывающейся смех через мгновение трескает действительность.

— О чём поговорим? Как тебе нравится трахаться? Так это пустые разговоры. Опыта у меня ноль, в отличие от тебя, поэтому буду трахать как могу. За удовольствие у тебя теперь другие отвечают: всякие Рустамы, Арсении...

Миша склоняет голову и снова пытается укусить меня.

— Да выслушай ты меня! — кричу я, но парень обрывает мой крик.

Зажав рот ладонью, Решетников строго говорит.

— Рот твой нам не понадобится. Целовать тебя пизд…ц как хочу, но не буду. Противно после всех этих…удовольсвиепричинителей.

Пока я продолжаю безрезультатно сопротивляться, Миша словно дикий зверь кромсает мою шею. На коже разростались уже не меньше десяти огромных засосов, а он всё не остановится. И вдруг его губы перемещаются на грудь и он как будто замирает. Я тоже затихаю, боясь дальнейших действий парня.

Первое, что я чувствую это мягкое, почти невесомое касание языка на соске... Ещё и ещё… А потом Миша обхватывает твердый сосок губами и начинает его жадно сосать.

Я хочу сопротивляться дальше, но тело не даёт и в итоге придаёт разум. Моему телу нравится такая ласка. По коже расползаются волны удовольствия, а низ живота начинает пульсировать. Эти новые ощущения одновременно пугают меня и возбуждают. Больше конечно пугают, поэтому дав телу ещё минуту наслаждения, я начинаю новую битву.

Видно, что Миша тоже расслабился и перестал слишком сильно сжимать мое тело. Уже с первой попытки я смогла оттолкнуть Решетникова от себя. Не медля ни секунды, я бросилась к выходу, но при этом я всё же успела стащить с крючка полотенце. На ходу заворачиваясь в мягкую ткань, я вбежала в комнату и стала ждать своего мучителя.

Миши не было долго. Я стала уже бояться, что с ним что-то могло произойти, поэтому решила сходить в ванную комнату. Но стоило мне сделать шаг, как на пороге появился Решетников.

— Спать ложись, — хмуро приказал парень, даже не взглянув в мою сторону, — я на кухню пойду. Лезть к тебе не буду, раз всё настолько плохо.