Гора Маккензи

— Это кошмар и для Вульфа Маккензи, — горячо запротестовала Мэри. — Его посадили в тюрьму за преступление, которое он не совершал. Потом полностью оправдали. Но кого первым допросил шериф? Как вы думаете, что он чувствует? Кто вернет два года жизни, которые он провел в тюрьме? А теперь получается, что все пытаются снова засадить его за решетку.

Миссис Карр выглядела смущенной.

— Мы все ошиблись тогда. Суд тоже ошибся. Да, Маккензи доказал свою непричастность к изнасилованию Кэти Тил. Но разве вы не понимаете, почему шериф был обязан его допросить?

— Нет, не понимаю.

— У Маккензи имеется серьезная причина — месть.

Мэри обомлела.

— Вы считаете, что он мстит, нападая на молоденькую девушку, которая была ребенком, когда его посадили в тюрьму? За кого вы его принимаете?

Она испугалась до дрожи, что все горожане думают как миссис Карр.

— Он — человек, которому есть за что ненавидеть, — уверенно ответила миссис Карр.

Да, она верила, что Вульф способен на такую ужасную, грязную месть. Это было понятно по глазам.

Мэри затошнило. Она затрясла головой.

— Нет. Нет! Вульф ожесточен тем, как с ним поступили. Но он никогда не поступил бы так с женщиной.

Если она уверена хоть в чем-то, так именно в этом. Она чувствовала настойчивость в его прикосновениях, но не жестокость.

Миссис Карр тоже покачала головой.

— Не говорите мне, что в нем нет ненависти! Она полыхает в его черных как ад глазах каждый раз, когда он смотрит на нас. На любого из нас. Шериф выяснил, что он служил во Вьетнаме, в каком-то специальном подразделении или как они там называются, в котором учили убивать. Только Бог знает, как это подействовало на него! Возможно, не он изнасиловал Кэти Тил, но у него появилась прекрасная возможность отомстить и обвинить всех нас, кто бы это не сделал!

— Если Вульф захочет отомстить, он не станет прятаться за спину другого, — презрительно ответила Мэри. — Вы ничего не знаете о таких людях! Человек прожил в городе несколько лет, но ни один из вас не познакомился с ним поближе.

— Могу я предположить, что вы познакомились? — Лицо миссис Карр стало красным. — Возможно, мы говорим о другом виде «знакомства». Возможно, в слухах о вас и Джо Маккензи была доля правды? Только знакомство вы свели с Вульфом Маккензи!

Презрение в голосе пожилой женщины привело Мэри в ярость.

— Да! — почти закричала она, но честность заставила ее добавить, — жаль не настолько близко, как мне хотелось.

Дружный вздох заставил ее оглянуться. Мэри окинула взглядом лица горожан, застывших в проходе. Отлично, вот теперь дело сделано. Вульф хотел уберечь ее, а она, вместо этого, чуть ли не с крыши прокричала об их «знакомстве». Не было ни малейшего чувства стыда. Только гордость. С Вульфом Маккензи она становилась женщиной, а не небрежно одетой старой девой — школьной учительницей, у которой — Боже сохрани — даже был кот. Она не чувствовала себя скучной рядом с Вульфом. Она чувствовала себя горячей и желанной. Если и было о чем жалеть, так только о том, что Джо не вернулся на пятнадцать минут позже, даже на пять минут. Больше всего на свете Мэри хотела стать женщиной Вульфа, лежать под вонзающимся телом, нетерпеливо принимая его страсть и отдавая свою собственную. Если ради любви к нему придется стать изгоем, то пусть община пропадет пропадом.

Миссис Карр ледяным тоном предупредила:

— Очень скоро у нас будет еще одно заседание школьного совета.

— Только не забудьте про мой железный контракт, — ответила Мэри и развернулась в противоположную сторону. Не все нужные продукты лежали в тележке, но продолжать покупки в таком рассерженном состоянии не хотелось. Она с грохотом бухнула пакеты перед кассиршей, которая посмотрела так, словно собиралась отказаться их пробить, но передумала под яростным взглядом Мэри.

Всю дорогу домой ее трясло от возмущения. Погода, казалось, полностью с ней соглашалась, если серые, клубящиеся тучи можно считать знаком свыше. Разложив продукты, Мэри проверила состояние кота, который очень странно вел себя в последнее время. Назойливо билась пренеприятная мысль: не отравили ли беднягу? Но Вудроу мирно спал на коврике. Помощь явно не требовалась.

Когда все закончится …

Фраза отозвалась эхом в памяти, маня и вызывая боль глубоко внутри. Она настолько страстно жаждала его, что чувствовала себя какой-то незавершенной, неполной. Это любовь. И хотя понятно намерение Вульфа сейчас держаться подальше, для ее же пользы, она не могла с ним согласиться. После утренних разборок с Дотти Ланкастер и Сисилией Карр скрываться не имело никакого смысла. С таким же успехом она могла встать посреди улицы и прокричать: «я — женщина Вульфа Маккензи»!

Что бы он не хотел, она готова отдать с радостью. Тетя Ардит растила ее в вере, что близость разрешена только в браке, когда женщина не может жить без этого мужчины. Хотя сама тетя Ардит однозначно дала понять, что причины такого поведения женщин ей неведомы. Некоторые пары вступали в интимные отношения до брака, Мэри признавала это, но у нее никогда не возникало подобного желания. Пока не встретила Вульфа. Даже очень недолгие отношения с ним лучше, чем ничего. Даже один день останется ярким, сияющим воспоминанием, которое сохраниться на долгие, тоскливые годы одиночества. Маленькая капелька тепла в утешение. Мечта прожить с ним целую жизнь — слишком призрачна, непозволительна. Ожесточенный, осторожный Вульф вряд ли подпустит близко к себе белую женщину. Он подарит телесную близость, возможно даже привязанность, но не руку и сердце.

Она любит его и не станет требовать больше. Нельзя допускать между ними гнев или вину. Пока есть возможность, нужно любым способом сделать его счастливым. Он попросил ходить с распущенными волосами, и шелковые пряди раскинулись по ее плечам. Удивительно было видеть в зеркале, как свободная прическа смягчила ее лицо. Глаза светились от удовольствия сделать что-то только для любимого. Она выглядела женственной, и увидеть себя такой помог ей Вульф.

Теперь нет смысла заставлять людей думать о ее безразличии к Маккензи. После случившегося он сам увидит, что бесполезно продолжать скрытничать. Она даже почувствовала облегчение, потому что сердце не лежало хитрить.

Переодеваясь в один из бесформенных домашних халатов, она краем глаза увидела себя в зеркале и остановилась. Снова припомнился тот день, когда они встретились с Вульфом впервые, и он увидел ее в старых джинсах Джо. Его глаза на миг расширились, а взгляд стал таким по-мужски горячим, что даже теперь кидало в дрожь. Очень хотелось, чтобы он снова посмотрел на нее тем горячим взглядом, но, пока она носит эти мешки из-под муки, надеяться не на что.

Внезапно Мэри поняла, что ее одежда никуда не годится. Все платья, без исключения, сшиты из плотных тканей, слишком скромные, мрачных тонов, мешковатые. Ее деликатному сложению лучше подходили тонкие хлопчатобумажные ткани светлых, веселых расцветок, и обтягивающие джинсы. Мэри повернулась к зеркалу. С какой стати она стыдится стройных и округлых бедер? Очень даже симпатичная фигура ниже талии. Именно такая, какая должна быть.

Что-то бормоча себе под нос, Мэри надела одно из «удобных» платьев и захватила кошелек. Рат не предлагал большого ассортимента одежды, но купить джинсы, веселенькие топы, несколько изящных юбок и блузок можно было без проблем.

И никогда в жизни она не хотела больше видеть "практичную" обувь.

Серые хмурые облака соответствовали своему назначению. Дождь начался, едва Мэри запустила двигатель машины. Хороший обложной дождь, который так любят фермеры всех стран. Не быстротечный ливень, после которого вода убегает, не успев впитаться в землю. Тетя Ардит в такой дождь носа бы не высунула из дома, но планам Мэри погода — не помеха. Сначала она остановилась в магазине, который торговал только женской одеждой. Хотя фасоны нельзя было назвать последним писком моды, Мэри подобрала три пары джинсов шестого размера, два легких хлопчатобумажных свитера, и синюю рубашку из "шамбре"[3], в которой она почувствовала себя словно переселенец Дикого Запада. Привлекательная хлопчатобумажная юбка в паре с алым свитером настолько изменили ее внешний вид, что Мэри, словно ребенок, от восхищения покрутилась перед зеркалом. Еще отлично подошла коричневая юбка, которая, несмотря на цвет, прекрасно сочеталась с освежающей розовой блузкой. И, напоследок, светлая юбка цвета лаванды с топом, украшенным изысканным кружевом. Восхищаясь и бросая вызов привычкам, она подобрала пару модных белых босоножек и кроссовки. Когда продавщица пробила покупки и назвала общую цену, Мэри даже не моргнула. До погашения кредита еще полно времени.

На этом покупки не закончились. Убрав пакеты в багажник, она помчалась через дождь в универсальный магазин Херста. Так как планировалось проводить на горе Вульфа большую часть времени, точно понадобится пара хороших сапог.

Мистер Херст вел себя почти грубо, но Мэри осадила его надменным взглядом и даже задумалась, не воспользоваться ли страшным оружием школьного учителя — погрозить пальцем. От идеи пришлось отказаться, потому что палец терял силу, если пользоваться им слишком часто. Вдруг понадобиться в будущем. Игнорируя хозяина, она примеряла сапоги, пока наконец не нашла подходящую пару.

Не хватало терпения дождаться возвращения домой, чтобы надеть новые джинсы и рубашку. Можно даже походить вокруг дома, чтобы разносить сапоги. Вудроу не узнает хозяйку. Мэри подумала о том самом взгляде Вульфа и вздрогнула.

Ее машина была припаркована в квартале вверх по улице. Дождь ливанул еще сильнее. Она ругала себя, что не подъехала от магазина одежды к универсаму Херста на машине. В Рате не было тротуаров, и на мостовой уже разлились огромные лужи. Хорошо хоть на ногах надеты знаменитые практичные ботинки. Пусть отрабатывают, раз их купили!

Наклонив голову и подняв коробку с сапогами над головой для защиты от дождя, она покинула защищенное крышей место, шагнула на мостовую и в первой же луже мгновенно промокла почти до колен. Продолжая ворчать под нос, Мэри пересекла переулок и побежала от магазина к следующему зданию, в котором раньше располагалась парикмахерская. Теперь оно пустовало.

Мэри ничего не слышала, не заметила никакого движения. Ничего, что могло ее предупредить. Одна большая, влажная от дождя рука накрыла ее рот, а другая обхватила тело, фактически лишив возможности сопротивляться. Напавший потащил ее в переулок, подальше от улицы. Мэри инстинктивно начала извиваться, пинаться и кричать, но ладонь мужчины приглушала звуки. Рука настолько сильно давила на ее лицо, что пальцы мучительно впивались в щеку.

Высокие, мокрые сорняки в переулке жалили ноги, дождь заливал глаза. Она испугалась и начала сопротивляться сильнее. Не может быть! Средь бела дня! Но этот мог, он сделал это с Кэти Тил.

Она освободила одну руку и, потянувшись назад, попыталась вцепиться ему в лицо. Пальцы нашли только влажную, шерстяную ткань. Мужчина ругнулся низким, скрипучим голосом и ударил Мэри кулаком по голове.

В полубессознательном состоянии, с разламывающейся от боли головой, бороться стало почти невозможно. Она рассеянно отметила, что они добрались до конца переулка и свернули за брошенное здание.