Не для любви

Глава девятая

Была поздняя весна, почти лето; тот период, когда всё в цвету, а голова кружится от обилия ароматов и ярких красок.

Ян, как и большинство уважающих себя фотографов-урбанистов, не пропускал в эти дни ни одного заката и ни одного начавшего цвести растения. Выяснив это, Ольга решила не усложнять самой себе задачу.

Она просто появилась однажды вечером в парке около утиного болота. Именно эта часть парка, помимо множества плакучих ив, радовала обилием распустившейся белой сирени, которую Ольга обожала.

Для "случайной" встречи с Яном Ольга выбрала длинное и лёгкое платье цвета кофе с молоком, светлые сандалии и лёгкую кремовую шляпу с узкими полями. На шее, на тонком шнурке, болтался самый простецкий фотоаппарат, "мыльница", как называли его в народе.

Фотографию самого Яна Ольга видела заранее, потому найти среди гуляющих в парке высокого, стройного парня с шапкой вьющихся русых волос для неё не составило труда. Ян был в джинсах и светлой рубахе-распашонке, и ничто не выдавало в нём принадлежность к одной из самых влиятельных семей в городе.

В какой-то момент Ольга, изображая праздно гуляющую болтливую дамочку, просто подошла к Яну и, протягивая свою "мыльницу", попросила парня запечатлеть её на фоне одного из незатейливых пейзажей.

До сих пор Ольге, дожившей к этому моменту до двадцати семи лет, не приходилось соблазнять мужчин сознательно и целенаправленно. Всё получалось как-то само собой, или сами мужчины думали за неё.

Потому, откровенно говоря, она не верила в необыкновенную действенность своих чар. И продолжала не верить даже тогда, когда увидела неподдельный интерес в светло-карих глазах Яна Кислицына.

Скорее всего, парень просто созрел для отношений, и всё с ним изначально было нормально. Все люди разные. Кто-то уже в шестнадцать лет испытывает жгучее, непреодолимое влечение к противоположному полу и вступает в отношения, а кому-то нужно больше времени для созревания.

Как выяснилось, с парнем всё было абсолютно нормально, а его заполошный родитель бил тревогу совершенно напрасно.

Как бы то ни было, Ольга оказалась в нужное время в нужном месте: Ян, глядя на неё со смесью некоторого профессионального превосходства и чисто мужского интереса, посоветовал убрать подальше "мыльницу".

- Если вы располагаете некоторым временем и хоть немного доверяете мне, могу сделать для вас снимки на профессиональный фотоаппарат. Я как раз хотел попрактиковаться в работе над портретной фотографией. Обещаю, что к завтрашнему дню ваши снимки будут готовы.

- Не знаю, имею ли я право злоупотреблять вашим драгоценным временем, - искренне улыбнулась Ольга. - Но мне оооочень хочется согласиться.

- Тогда соглашайтесь, - перестав быть излишне серьёзным и напыщенным, и превратившись в обыкновенного девятнадцатилетнего парня, с энтузиазмом посоветовал Ян.

- Сколько будет сто́ить фотосессия? - Ольга будто прикидывала, хватит ли у неё налички для того, чтобы оплатить работу фотографа. - В крайнем случае, могу пока оставить аванс, а остальное - по готовности.

- Перестаньте, не обижайте меня, - продолжал улыбаться Ян. - Вы нужны мне гораздо больше, чем я вам. Настолько естественная, гармоничная красота - огромная редкость сейчас. К тому же, я не волшебник, а только учусь, потому ни о какой оплате речи быть не может.

Когда необходимый протокол был соблюдён, а все приличествующие случаю слова - произнесены, началась непосредственно фотосессия, и работа закипела, - как у Яна, так и у Ольги. Ольга быстро нащупала нужную линию поведения: с Яном недопустимы были вульгарность, развязность и излишняя смелость.

Зато общительность, улыбчивость, лёгкость и строго дозированная скромность почти моментально дали свои плоды: уже к окончанию вечера Ян был по-настоящему увлечён своей "моделью".

Потом парень проводил Ольгу до трамвая (машину Ольга, естественно, "светить" не стала, а трамвай намного романтичнее, чем автобус и троллейбус) и сам предложил встретиться завтра в одном из популярных летних кафе на набережной. Во-первых, ему хотелось сделать ещё несколько снимков с Ольгой около реки, а во-вторых, нужно было отдать Ольге готовые сегодняшние фотографии.

Поскольку в этот вечер Ольга была на "задании", с Глебом они не встречались. Почему-то на душе у Ольги было очень тяжело и муторно, и ни в какую не хотелось воспринимать общение с Яном как "работу", потому сообщение о том, что всё идёт по намеченной траектории, Ольга отправляла любимому с тяжёлым сердцем.

Ян оказался удивительно хорошим человеком, светлым и добрым, потому обман давался Ольге очень и очень тяжело. К тому же, на следущий день парень принёс на встречу потрясающие фотографии, такие, каких у Ольги не было никогда.

Она всегда казалась себе не слишком фотогеничной, не нравилась себе на снимках, потому фотографироваться не любила. Работы Яна неожиданно позволили Ольге увидеть себя новыми глазами. У парня и вправду был талант.

Они опять провели весь вечер вместе, гуляя у реки. Ян вновь сделал несколько снимков Ольги и снова попросил о свидании. Пытался он и узнать номер телефона Ольги, но она отказалась сообщить, пообещав, что завтра непременно приедет на очередную встречу.

Опять сообщение Глебу, а потом раздумья до половины ночи... На следущий день Ольга на свидание с Яном не пошла. Она, естественно, не дала ему никакой личной информации, помимо имени, потому не опасалась того, что Ян сможет её разыскать.

* * * * * * * * * * * *

Ольга очень надеялась на то, что Глеб не вспомнит о "задании", однако, когда они нежились в постели, отдыхая после бурной встречи, - три дня не виделись, как-никак, - Глеб спросил:

- Как продвигаются дела с Яном Кислицыным?

- Всё хорошо, - нехотя ответила Ольга.

- Неужели не повёлся? - Глеб удивлённо заглянул в лицо Ольги.

- Повёлся, - Ольга провела ладонью по груди Глеба, сильной шее, колючей щеке и зарылась пальцами в отросшей буйной шевелюре.

- Тогда в чём же дело? - поймав вторую ладонь Ольги, Глеб начал слегка покусывать кончики её пальцев и понял, что опять заводится.

Эта женщина обладает какой-то ненормальной, невыносимой сексуальной энергетикой, и он, Глеб, очень плотно зависим. Настолько зависим от Ольги, что уже через день разлуки готов выть по-волчьи. Сегодня, сжав Ольгу в объятиях спустя три дня, прошедших без неё, он готов был её съесть. Так нельзя. С этим нужно что-то срочно делать, не животное же он, а человек! И хочется верить в то, что человек с самоуважением.

Мысли о том, что он испытывает к Ольге нечто несоизмеримо бо́льшее, а не только непреодолимое сексуальное влечение, Глеб привык старательно отгонять и успешно прятать даже от самого себя.

Брат Мишка, сам того не ведая (а может, и прекрасно отдавая себе отчёт в том, что делает), встал на самую больную мозоль Глеба. Вот уже почти год Глеб находился в отравляющих, лишающих воли и жёстких тисках собственной страсти: он не мог прожить без Ольги даже одного дня, но и просто подумать о том, чтобы связать свою жизнь с этой женщиной, было невыносимо.

После того, как больше двух лет назад Ольга сбежала от него ночью, оставив одного и в полном неведении, ему казалось, он сдохнет. Однако это, как выяснилось, были всего лишь наивные цветочки.

Как только он оправился и вернулся к нормальному ритму жизни, перестав разыскивать таинственную незнакомку, судьба подкараулила его, приготовив новую встречу, гораздо более тяжёлую и страшную, и с тех пор вся жизнь Глеба пошла под откос. Он перестал принадлежать самому себе. Он возненавидел самого себя, Ольгу и даже собственного отца.

Ему хотелось вырваться из тисков и отыграться за всё на Ольге - а он не мог...

Высвободившись, Ольга села в кровати и натянула одеяло до подбородка.

- Глеб, я не буду спать с Яном, - решительно сказала она.

- Почему? - Глеб тоже сел, словно чья-то невидимая рука потянула его следом за невидимые нити.

- Не могу и не хочу. С парнем всё нормально, напрасно ваш деловой партнёр бьёт в колокола. Все люди развиваются по-разному как физически, так и духовно. Ян - очень развитый духовно человек, умный и тонкий. Он шагнул далеко вперёд многих гораздо более взрослых и образованных людей, в том числе, своего папаши, у которого наверняка в голове только "бабки", а отдых сосредоточен ниже пояса, на бабах. Ян заинтересовался мной, по-настоящему. Он смотрит на меня так, как мужчина смотрит на женщину, которую не только хочет, но и которой восхищён.

- Тогда тем более не понимаю, - скрипучим голосом выдавил Глеб.

Он даже не ожидал, что умеет так бешено ревновать, - до черноты и до темноты в душе́.

- Ну и не понимай, - Ольга встала и начала одеваться. - Я не буду соблазнять Яна, Глеб. Вы с твоими братьями и вашими деловыми партнёрами можете думать обо мне всё, что угодно, но я не животное. Сначала решила, что смогу, потому что очень люблю тебя, больше жизни люблю, и хочу за тебя замуж, однако не смогла. Хотя я уверена в том, что выполнила свою часть договора, ведь я выяснила: Яну нравятся именно женщины, всё с ним в полном порядке.

"Точнее, нравится одна конкретная женщина", - стучало в голове у Глеба.

Когда он всё это затевал, недооценил степень своего погружения в ситуацию. Теперь же он не просто ревновал. Именно тот момент, что Ян разбудил в Ольге "человеческое" (а оно в ней никогда и не засыпало, просто признать это было невыносимо), довёл Глеба до ручки. Ольга вдруг оказалась духовно выше самого Глеба и его семьи. Она отказалась спать с Яном, даже несмотря на реальную угрозу потерять Глеба. А как такое возможно пережить?!

Ему хотелось уничтожить Ольгу, убить на месте, но физически он этого сделать не мог, и не смог бы никогда причинить ей даже малейшую физическую боль. Потому пришла пора растоптать Ольгу морально. А там, глядишь, и сам он излечится от своей болезненной страсти.

Глеб натянул боксеры и джинсы, быстро надел футболку и встал следом за Ольгой.

- Что ж, нет так нет, - ровно сказал он, остановившись у окна и глядя в поздневечерние сумерки.

- Глеб, мы ведь всё равно поженимся, правда? - Ольга подошла к нему вплотную и заглянула в его лицо. - Ты ведь не поставишь интересы каких-то чужих людей в одну плоскость с нашими отношениями?

- Почему "каких-то чужих людей"? - усмехнулся Глеб. - Это интересы моей семьи, самых близких моих людей.

- А я, Глеб? - тихо спросила Ольга. - Разве я не близкий для тебя человек? Чужой?

Глеб молча смотрел мимо Ольги, борясь с каким-то нереальным по силе желанием обнять её, прижать к себе и никогда не отпускать.

- Глеб? - Ольга поймала его взгляд, и Глеб отступил на шаг. - Ты ведь любишь меня, я знаю!

Отчаяние и безысходность расплывались по душе Ольги, как тёмные чернила по листу бумаги, и занимали всё бо́льшее пространство.

- Зачем нам какие-то условия? Интересы других людей, пусть даже твоих близких? Почему мы не можем просто быть вместе и жить друг для друга? Я ребёнка от тебя хочу, Глеб, очень хочу! А лучше - двоих или троих детей, твоих и моих сыновей. Но ты предохраняешься с маниакальным педантизмом. Неужели настолько боишься, что я забеременею от тебя?