Не для любви

Глава тринадцатая

Сентябрь 2003 года.

Ольга сидела на скамейке, расположенной около детской площадки в доме ребёнка. Вот уже две недели, - с тех пор, как договорилась о том, чтобы перенести её обеденный перерыв на час раньше, - Ольга проводила весь перерыв на этой самой скамейке.

Главный бухгалтер, Зинаида Степановна, согласилась на перенос времени Ольгиного "обеда", поскольку теперь получалось так, что бухгалтерия работает без перерыва, и там постоянно находится кто-то из сотрудников. Новая начальница Ольги давно мечтала о чём-то подобном, но никто из сотрудниц добровольно не соглашался на изменение обеденного времени.

Эту странную молодую женщину, казалось, сам Бог прислал в помощь Зинаиде Степановне. Спокойная, молчаливая, не ленивая, а главное, грамотный специалист. Удивительно, правда, что поменяла престижную работу в нефтянке на должность рядового бухгалтера в доме ребёнка.

Объясняет всё переездом и срочной необходимостью в трудоустройстве, однако не очень-то верится в это. Тем не менее, в лоб ведь не спросишь, а сама Ольга Викторовна никакими подробностями личной жизни не делится. Чаи́ с сотрудницами не гоняет, по душам ни с кем бесед не ведёт, не сплетничает.

...Первоначально Ольга вообще не собиралась работать в течение первого года жизни на новом месте, хотела устроиться основательно, никуда не торопясь, вдумчиво, и как следует адаптироваться; но с помощью Лёхи Бахтеева продала старую квартиру и купила новую достаточно быстро.

К лету все дела были закончены, все организационные вопросы решены, и Ольга поняла, что просто сидеть сиднем сложа руки у неё не получится. Купила компьютер и начала потихоньку работать на удалёнке, однако на душе спокойнее не стало, - Ольга продолжала маяться от какой-то непонятной тревоги. Ей чего-то не хватало. Казалось, сидя вот так дома, она упустит что-то очень важное.

Матери Ольга не сказала, куда уехала, но они продолжали общаться по телефону ежедневно. Также Ольга поддерживала постоянную связь с братом, невесткой и племянниками. Лёха Бахтеев звонил всегда сам, со скрытого номера. Ольга не могла позвонить Лёхе сама, но если видела, что звонят с неизвестного номера, значит, это Бахтеев.

Ольга начала искать работу во второй половине июля, а уже с августа приступила к труду. Почему она выбрала должность бухгалтера в доме ребёнка, Ольга старалась не задумываться.

Не сказать, что за ней как за специалистом незамедлительно выстроилась очередь из работодателей, однако были и другие ответы на разосланные Ольгой резюме, не только ответ из дома ребёнка, следовательно, выбор она имела.

* * * * * * * * * * * * *

Фёдора Ольга впервые увидела в середине августа. Однажды она вышла из здания, направляясь на обед, а навстречу ей попалась задержавшаяся на прогулке старшая группа - дети от двух до трёх лет.

Темноволосый мальчик в очках с толстыми стёклами, самый маленький и худенький в группе, остановился вдруг около Ольги, задрал вверх голову и протянул к Ольге руки.

- Туту́чки, - деловито сказал он.

- Фёдор, не приставай к сотрудникам, - строго ответила мальчику воспитатель, смущённо посмотрела на Ольгу и пояснила: - На руки просится. "Туту́чки" - это значит "на ручки".

- А можно я возьму его на руки и провожу вас до группы? Помогу ребят переодеть после прогулки, - тихо спросила у воспитателя Ольга.

- Можно, - пожала плечами воспитатель. - Только лучше их к рукам не приучать. Одного возьмёшь, и все запросятся, а всех никак не возьмёшь, да и некогда их таскать на руках. Они большие уже, самые старшие, за ними глаз да глаз.

- Туту́чки! - настойчиво повторил Фёдор, и Ольга взяла его на руки.

Фёдор обвил руками шею Ольги и прижался щекой к её щеке.

- Мама, - спокойно и тихо сказал он, но у Ольги чуть сердце не остановилось.

- Ну, начинается! - прикрыла глаза воспитатель. - Почти тридцать лет тут работаю, а всё никак не могу к этому привыкнуть.

Ольга помогла переодеть детей и ушла на обед, но, начиная с этого дня, она засыпала и просыпалась с мыслями о Фёдоре. Идея, однажды появившаяся в голове Ольги, формировалась всё яснее и крепла с каждым днём.

С тех пор, как Ольга сдвинула обеденный перерыв на час раньше, она ежедневно имела возможность общаться с Фёдором и очень многое узнала о нём.

- Отказник, - охотно сообщила всё та же воспитатель. - Мать несовершеннолетняя была, сама опекаемая. А потом пошла по плохой дорожке, да и сгинула. Родился глубоко недоношенным, не чаяли спасти, а он взял да выжил. В развитии отстаёт, как в умственном, так и в физическом. Говорит плохо. Со зрением ситуация а́ховая. Будь у него родители, может, и выправили бы парня, но никто его не усыновляет. Он ведь самый старший у нас, не смотри, что маленький. Ему три года исполнилось ещё весной, но по здоровью его ещё разрешили оставить здесь, в доме малютки. Если до Нового года никто не усыновит Федю, его переведут в детский дом.

С тех пор, как Фёдор познакомился с Ольгой, их любимым занятием стало сидеть в обнимку на скамейке. После обязательного "Туту́чки!", Фёдор забирался на руки Ольге и обнимал её.

Вот и сегодня, едва малыши, одетые по случаю похолодания в яркие курточки, показались на крыльце здания, Фёдор заспешил к Ольге. Его уже никто не останавливал и не одёргивал. Как ему удавалось увидеть Ольгу с его зрением, - так и оставалось загадкой. Он будто чувствовал её и видел не глазами, а всей душой.

- Мама, - сказал Фёдор, прижавшись лбом к плечу Ольги.

- Мама. Конечно, мама, - прошептала Ольга и легко коснулась губами Фединого лба. - Сегодня дядя Лёша обещал позвонить и рассказать, всё ли удалось привести в порядок в моей биографии, на случай проверки. Я верю в то, что скоро заберу тебя отсюда. Мы одинаковые с тобой, выжили, несмотря ни на что. У меня никого нет, кроме тебя. А у тебя никого нет, кроме меня. И нам предстоит очень много трудиться, Фёдор!

Фёдор сидел тихо и слушал внимательно, - так, будто понимал каждое сказанное Ольгой слово.

Вечером позвонил Лёха и успокоил Ольгу: можно было смело идти к директору дома ребёнка, договариваться и начинать оформлять документы на усыновление.

Правда, в понедельник оказалось, что директор уехала на курсы, и Ольге пришлось ждать ещё целую долгую неделю.

* * * * * * * * * * * *

К директору удалось попасть уже ближе к концу рабочего дня, - после недельного отсутствия начальница была занята весь день, да и у Ольги работы хватало.

Когда Ольга изложила суть вопроса, директор, Серафима Сергеевна, как-то странно посмотрела на неё, поправила каштановые волосы, уложенные в безукоризненную сложную причёску, и откашлялась.

- Вы знаете, Ольга Викторовна, я только "за", чтобы такой проблемный ребёнок был усыновлён проверенным, знакомым человеком, но... Ольга Викторовна, а вы настроены именно на усыновление Фёдора? Может, ещё подумаете, познакомитесь ближе с другими детьми?

- Почему? - это простое слово далось Ольге слишком нелегко.

Внутри всё похолодело, и Ольге никак не удавалось выровнять дыхание. Ей казалось, что она хрипит и задыхается, а директор это прекрасно слышит. Нет, пожалуйста! Только не это! Ну не может же быть... Именно сейчас!

- Дело в том... Даже не знаю, как такое чудо объяснить, - смущённо продолжала Серафима Сергеевна. - Закон парных случаев, совпадение или что-то ещё? Ведь кандидатуру Фёдора до сих пор ни разу никто из потенциальных усыновителей даже не рассматривал, а тут сразу двое соискателей одновременно. И как быть теперь? Вы точно не хотите подумать ещё?

- Нет, - покачала головой Ольга. - Только Фёдор, больше никого усыновить я не готова. А кто...

Ольга не смогла сразу осилить всю следующую фразу, но Серафима Сергеевна поняла её и без слов.

- Имя разглашать я не имею права. Могу лишь сказать, что потенциальный усыновитель - достаточно молодой мужчина. Благонадёжный, хорошо трудоустроен. Я уже начала изучать его документы и готовить их к проверке. Впервые он пришёл сюда ещё до моего отъезда на курсы и сразу заинтересовался именно Фёдором. Я дала ему неделю на размышления, ведь меня всё равно не было здесь. И вот сегодня утром он снова появился. Пришёл уже с разрешением из органов опеки. Фёдор охотно пошёл на контакт, принял будущего усыновителя.

- Но как же так... - Ольга сжала руками виски́.

И почему она такая корова неповоротливая?! Как она могла так непозволительно долго тянуть с этим разговором? Ведь можно было и не ждать вестей от Бахтеева, просто подойти к Серафиме Сергеевне и договориться! Тогда директор отказала бы тому человеку. А теперь откажут ей, Ольге!

И как быть? Как жить дальше? Ведь только-только появилась надежда, мелькнул свет в конце этого длинного, мрачного и страшного тоннеля... И Фёдору она обещала. Он её мамой называет.

- Ольга Викторовна, вам плохо? - Серафима Сергеевна резво вскочила, налила в стакан воды из графина и подошла к Ольге. - Вот, выпейте воды.

- Спасибо, - бесцветным голосом поблагодарила директора Ольга и взяла стакан трясущейся рукой.

- Вижу, вы очень расстроены, Ольга Викторовна, - Серафима Сергеевна вернулась на своё место, сцепила в замо́к руки, лежащие на столе, и задумчиво посмотрела на совершенно разбитую Ольгу. - Может, если уж для вас всё настолько серьёзно, вы сами встретитесь и поговорите с тем, первым претендентом? Объясните ситуацию. Возможно, он передумает и согласится усыновить другого ребёнка?

- Да! - воспряла духом Ольга, моментально ухватившись за протянутую Серафимой Сергеевной тоненькую соломинку надежды. - Да, конечно! Надеюсь, у меня получится его уговорить, я всё объясню ему. Буду просить, уговаривать, а если понадобится - умолять.

- Что ж. Я, конечно, иду на нарушение правил усыновления, но другого выхода из ситуации не вижу. Вы должны встретиться лично и всё обговорить. Потенциальный усыновитель приедет ко мне послезавтра, в среду, к четырнадцати часам. Мы будем вместе заниматься подготовкой документов к отправке их для рассмотрения в суд. Приходите сюда к этому времени, я буду ждать вас, Ольга Викторовна.

- Спасибо вам огромное, Серафима Сергеевна! Спасибо, - Ольга встала и начала прощаться.

Время до среды прошло как в тумане. Ольга постоянно вела мысленный диалог с неизвестным ей человеком, от которого теперь зависела её жизнь. Она выдвигала всё новые и новые аргументы, и ей казалось, что не может нормальный, адекватный человек устоять перед её уговорами.

А человек, без сомнений, нормальный и адекватный, судя по тому, что решил усыновить Фёдора.

В среду Ольга в назначенное время шла к кабинету директора на ставших ватными ногах. Щёки её пылали, а руки были ледяными. Стараясь не думать о том, что будет, если этот человек ей откажет, Ольга вдохнула, выдохнула и постучала в двери кабинета директора.

- Да-да, войдите!

Звонкий голос Серафимы Сергеевны заставил Ольгу максимально собраться и толкнуть двери.

- Добрый день, Серафима Сергеевна!

Что ж, если бы она каким-то чудом попала в номинацию, то несомненно получила бы какую-нибудь престижную награду в сфере киноискусства за лучшее исполнение женской роли второго плана. Хорошо, что никто не знает, как ей даётся это спокойствие.