Измена. На осколках счастья

Глава 10. Маша

— Ах, ты... Да как ты?! Как вообще посмел?! – задохнулась от возмущения и резко выдернула бессовестную руку мужа из своего сокровенного местечка. Не прикрытые трусиками участки кожи, влажные от смазки, обдало холодным воздухом, возбуждённая плоть продолжала рефлекторно сжиматься, призывая продолжить прерванные ласки. Возмущалась я громким шёпотом, боясь разбудить и расстроить ранимую бабушку. – Как посмел ты явиться сюда? Как нашёл? Немедленно убирайся! – со всей силы оттолкнула от своей обнажённой груди оборзевшего мужа. – Прочь! Навсегда. Сволочь, предатель... – каждое слово сопровождала ударами кулачков по этому бессовестному красавцу: лупила по груди, плечам, бицепсам – куда только могла дотянуться. Муж покорно терпел и даже не пытался прикрыться. – Иди Светку свою ласкай, подлец, – на последней фразе уже и слёзы хлынули из глаз.

Лёша покорно переносил удары разъярённой жены, лишь в изумрудных омутах плескались непередаваемая боль и сожаление. Это было удивительным, будто наглецу и права плохо... Только с чего? Сам же добровольно мне изменил!

— Машенька, любимая, прости... Девочка моя, я приехал просто объясниться за измену, всё совсем не так, как кажется, но застал спящую тебя, такую сексуальную в полупрозрачной сорочке, да ещё и страстно зовущую меня во сне, и не сдержался, принялся ласкать и целовать. Прости, я правда долго колебался, но победить влечение к тебе – это выше моих сил, – оправдывался этот наглец, пока я, всё ещё находясь в опасной близости от супруга, приводила себя в порядок после его подлого нападения: поправляла лиф сорочки и кружевные трусики. Муж продолжал сидеть на коленях возле кровати, руки его лежали всего в нескольких сантиметрах от моих полуоголённых ножек.

— Да отодвинься же ты от меня! И не смей больше приближаться! Никогда!

Лёша примирительно поднял руки вверх в знак капитуляции и попятился на метр от кровати, при том даже не вставая с колен. Он что... Так прощения просит? Стоя на коленях? Этот предатель вцепился в волосы руками, невербально транслируя своё сожаление. Я видела лишь его силуэт на фоне окна, но и этого было достаточно. Слишком хорошо знала своего Лёшку и умела считывать его без слов… Супруг следил за каждым моим движением, боясь даже пошевелиться.

— Ты совсем сдурел или как? – продолжала отчитывать обнаглевшего мужа. – Да это ещё хуже, чем измена на свадьбе, это домогательство спящей девушки! И пофиг, что к жене! Ты не заслуживаешь звания мужа! Ты предатель и подлец! – непроизвольно повышала голос, уровень возмущения просто зашкаливал, готова была растерзать ночного гостя! Присела на кровати и набрала в лёгкие воздух, чтобы ещё громче высказать своё недовольство. – Кто дал тебе право лезть мне в трусики? Трогать и ласкать клитор, целовать грудь? Кто? Регистратор в ЗАГСе? Так она ошиблась! Мы это быстро исправим!

— Тише, девочка моя, не буянь, родная, бабушку разбудишь... – Лёшка подскочил с колен, резко приблизился и внезапно накрыл мой рот поцелуем. Ах, ты ж сволочь… Моё податливое тело мгновенно откликнулось на это безобразие, губы раскрылись и впустили предателя. Попыталась сжать зубы, но его язык так нежно и напористо ласкал очертания моих уст, так стремился внутрь, что эта попытка с треском провалилась. Муж с упоением целовал меня, придерживая одной рукой за затылок, а другой за талию, вжимая в себя. По телу побежали мурашки, сознание стало уплывать, почувствовала жар внизу живота в ответ на упирающийся в меня сквозь Лёшкины джинсы и невесомую ночнушку возбуждённый член.

Это уже явно было перебором! Поняла, что еще немного и я со всей страстью и накопленным желанием отдамся мужу- предателю. Осознание этого факта мгновенно остудило мой пыл.

Залепила Лёшке со всей силы пощечину и, оттолкнув от себя, вырвалась из столь желанных, но уже запретных объятий. Отбежала в дальний угол комнаты от греха, да и соблазна, подальше. Ну, сейчас я тебе устрою первую брачную ночь, предатель!

— Да с чего ты вообще взял, что снился мне? Может, я и не с тобой там кайфовала, а с другим мужчиной?! – ой, зря я бесила этого ревнивца, но остановиться уже просто не могла.

Разъярённый собственник спрыгнул следом с кровати и рванул было ко мне, но я выставила между нами руку и приказала:

— Стой! Замри! Я кричать буду... И бабушку позову, и милицию вообще. Не приближайся, предатель!

Лёшка реально замер и с сарказмом выдал:

— Бабушку, окей, не будем пугать, добрая она и ранимая. Ради нее остановлюсь, а вот с милицией поясни, Машенька. Что скажешь блюстителям порядка, что к тебе в постели молодой супруг в трусики пальчиком полез, да это ещё и в вашу первую брачную ночь? – весело подмигнул непробиваемый гадёныш.

Я даже не успела рот открыть, лишь подавилась воздухом от возмущения! О, как всё выставил невинно, и не подкопаешься. А Лёшка добавил уже нормальным тоном: — Ладно, Машунь, проехали, посадить за изнасилование меня не удастся, да и вряд ли тебе приятно будет осознавать, что твой муж – уголовник, к которому разрешат ходить на свидания лишь дважды в месяц. Но поговорить нам реально стоит, пойдём-ка, милая, на улице пообщаемся, погуляем как раньше, ещё тепло, да и старушку нашу не доведём до сердечного приступа криками и разборками.

В его предложении действительно была логика, ведь на улице, вдали от людей, можно было возмущаться вволю, не сдерживая себя приличиями или страхом за реакцию бабули.

— Давай! Только захватим кое-что. Вот, – взяла с пола изорванное в клочья платье и швырнула им со всей силы мужу в лицо. – Вот! Уничтожим это свидетельство моей самой большой в жизни ошибки – нашей свадьбы! Я ненавижу теперь всё, что с нею связано: и тебя, и любовь свою никчёмную, нафиг тебе не нужную, и платье это… Да, его в особенности: оно мне и про Светку-предательницу напоминает, и про тебя сразу. Прям так и вижу, то нас с тобой, танцующих медленные танцы, то как ты меня ласкаешь сквозь приятную к телу изумрудную ткань, то вас в туалете, а на ней такое же платье! Сожжём его на берегу, пошли!

Лёша покорно кивнул и протянул мне руку. Не взяла, гордо прошла мимо. Мы подошли к окну. Муж положил рваные куски изумрудной ткани на подоконник и первым выпрыгнул на улицу. Я залезла следом и, швырнув на землю эту ненавистную тряпку, свесила ножки наружу. Лёша положил руки мне на талию и аккуратно снял с окна прямо к себе в объятия, не торопясь размыкать захват и явно наслаждаясь секундной близостью наших тел. Раньше мы так и выбирались на прогулки каждую ночь. Только тогда я была счастлива, наслаждалась его прикосновениями и объятиями и бесконечно целовала Лёшку за помощь и просто так, сейчас же, разъярённая, отскочила от мужа в доли секунды.

— Всё, больше не прикасайся ко мне. Никогда!

— Милая, это невыполнимая просьба, но я постараюсь не трогать тебя лишний раз, жёнушка, пока сама не попросишь.

— Даже и не мечтай! – мы уже могли говорить в голос, поскольку отошли немного от бабушкиного дома и направлялись в сторону реки. Путь был недолгий: минут двадцать по тропинке через лес.

— А теперь поясни-ка, с кем это ты там развлекалась во сне, жена? С каким ещё Лёшей – не мной?! – муж включил ревнивца, неужто поверил? – Я же у тебя был первый и точно уверен, что единственный! И, кстати, планирую им и оставаться до конца жизни!

— Фиг там! Я подам на развод! И, не дожидаясь расторжения брака, побегу развлекаться со всякими Лёшами, Петями или Юрами. Точно, пересплю с твоим другом! Возьму пример с тебя... – ой, куда меня понесло от злости на мужа, на своё глупое сердце, надеющееся на волшебное объяснение его проступку, да на своё предательское тело, до сих пор жаждущее близости с ним. Хотелось прижаться к горячему супругу и согреться, ведь я выскочила из окна в одной сорочке, прохладной ночью. А может, это от одиночества и стужи в сердце было так холодно? Но вместо того, чтобы прыгнуть в горячие объятия и выслушать объяснения супруга, я несла несусветную чушь, пытаясь сделать ему максимально больно! – У меня теперь пустота и в сердце, и в интимном местечке! Буду заполнять! – на, получи контрольный выстрел в голову, любимый предатель!

Лёшка от этой словесной оплеухи резко дёрнулся, швырнул обрывки платья на землю, мгновенно приблизился, схватил меня за плечи и заглянул в лицо, всматриваясь в глаза и транслируя дикие волны гнева.

— Что ты сказала? Пусто у тебя там? Другими заполнишь?! Юркой? Да как так, Маша? А мужем?! Мною? Никак?! Не заполнить твою пустоту?! Да я никому и приблизиться к тебе не позволю! Ты моя жена! Любимая, обожаемая и желанная! Да, накосячил, но я всё объясню, а всяким Лёшкам из сна, что не я, да Юркам их приборы-то и пообломаю! Лучше сдохну в сражении с ними, чем отдам тебя кому-то. И ещё ладно бы ты любила другого, но чисто мне назло! Не позволю! – выдал этот разъярённый самец, находясь в паре сантиметров от моего лица, на сверхинтимном расстоянии. Мы стояли посреди лесной тропинки, два любящих друг друга, но навсегда потерянных сердца, без малейшей надежды на примирение. Хотелось одновременно и прибить предателя, и наброситься на ревнивца с жаркими поцелуями, сократив за секунду разделяющие нас сантиметры.

Будто прочитав мои мысли, Лёша разжал хватку на плечах и нежно провёл ладонями по ключицам, невесомо касаясь большими пальцами шеи и приподнимая моё лицо ещё ближе к своему. Я глубоко задышала в предвкушении поцелуя и утонула в изумрудных глазах мужа.

—Ты моя, Маша, навсегда моя и навсегда в моём сердце, – уже шёпотом, на грани слышимости, прямо в губы, выдал любимый и сделал то, о чём втайне мечтало доверчивое сердце – принялся с упоением нежно и ласково целовать меня в губы. Стало так тепло и защищённо в его объятиях, так обманчиво правильно и спокойно. Позволила себе несколько секунд самообмана, желая насладиться моментом нашей близости, призрачным ощущением счастья, тепла и любви.

А после собрала всю силу воли в кулак и прервала столь желанный поцелуй. Оттолкнула мужа и показательно вытерла губы, будто мне неприятно, пусть страдает теперь, сам виноват! Что он там говорил? Совсем потеряла нить разговора от этих непрошеных ласк. А вспомнила: «Лучше сдохну в сражении с ними, чем отдам тебя кому-то!»

— Да ты и так уже отдал меня другому, кому угодно! Выкинул на произвол судьбы, отрёкся от нашей любви в тот момент, когда вставил свой член в мою подругу! Или ещё раньше, когда целовал её на нашей, блин, свадьбе! – спешила вперёд по тропинке, опасаясь, что Лёша заметит наворачивающиеся на глаза слёзы. – Как же это больно! Мы даже ни одной ночи не провели вместе в качестве супругов. И уже не проведём никогда! У нас не будет ни совместных дней, ни ночей… Ничего, – сглотнула ком в горле, пытаясь не разрыдаться. – Всё кончено, разрушено одной твоей изменой!

Лёшка спешил следом, больше не рискуя притронуться, чувствуя, что момент упущен. Муж заметил изменение в моём настроении от злости и агрессии к сожалению по несбывшимся мечтам и уничтоженной одним бездумным поступком любви.

— Счастье моё, девочка, прости, милая. Я дурак, полный, законченный дурак! Мудак, подлец и сволочь. Но я люблю тебя, Машенька, – резко притормозила, от чего муж почти врезался в меня сзади, замерев за секунду до столкновения. Лёша отбросил в сторону изумрудную рвань и пристроил сильные руки на моей талии. От этого простого прикосновения его горячих пальцев кожа покрылась мурашками. От реакции тела на любимого не спасали ни полупрозрачная сорочка, ни прохладный ночной воздух. – Всё не то я говорил и делал сегодня после этой злосчастной измены. Так волнуюсь, что не могу подобрать правильных слов. Всё не так! Надо объяснять, как так вышло, а я нападаю со своей ревностью. Разумеется, я знаю, что был у тебя единственным мужчиной, кто бы там тебе не снился, ты же и целоваться-то до меня не умела, моя русалочка... Где уж тут предать или изменить?