Любовь рядом

Он пожал плечами и вернулся к своему телефону.

— Меня это не беспокоит. Трайбека — просто интересный район для той, кто работает районе Центрального парка.

Грейс расправила плечи и посмотрела в окно.

— Мне нравится Трайбека.

Вообще-то, Грейс была бы не против сбежать из страны мам, занимающихся йогой, и высококлассных детских садов, чтобы попробовать себя в новом районе города. Но после того, как она собрала вещи и съехала из квартиры, которую делила с Грегом, она не собиралась прятать хвост между ног и уползать в самый отдаленный от него район.

Вместо этого она выбрала один из новых домов в нескольких кварталах от прежнего места жительства. Достаточно далеко, чтобы иметь другой Старбакс, но не так далеко, чтобы кто-то мог принять её за беглянку.

Если бы он хотел, чтобы между ними было больше расстояния, он мог бы собрать свои вещи и переехать в другой город, в другой район, за город, на другую планету...

Она почувствовала, что незнакомец изучает её, но не повернулась, чтобы встретиться с ним взглядом.

— У тебя есть муж? — спросил он.

Грейс напряглась.

— Нет.

— Жених?

— Нет.

Хотя мне казалось, что я была близка к этому.

— Ребенок?

— Нет! — взорвалась она, наконец-то повернув голову, чтобы посмотреть на него. — Немного личные вопросы, тебе не кажется?

— Извини, — сказал он, не похоже, чтобы ему было жаль. — Просто Трайбека известен тем, что очень подходит семьям. Я подумал, может быть, поэтому ты выбрала его.

— А у тебя есть жена, ребёнок или собака?

— Ни в коем случае, — сказал он, начиная набирать что-то на своем телефоне.

Конечно, нет. От этого мужчины практически несло холостяцкой жизнью.

— Тогда почему ты здесь живёшь?

— А я и не живу, — просто ответил он. — Я живу в центре города.

Грейс нахмурила брови.

— Тогда какого черта ты ловишь отсюда такси в восемь утра?

Его глаза метнулись вверх, встретились с её глазами и замерли. Его взгляд не был самодовольным, но он был ожидающим, как будто ждал, что она догадается...

— Оу! — сказала она. — Оу. Это.

Он улыбнулся, но ничего не ответил. Ему и не нужно было.

— Позволь мне перефразировать, — сказала она, не совсем понимая, почему она настаивает. — Если Трайбека так известна тем, что подходит семьям, почему ты совершаешь свой марш позора отсюда?

— Похоже, ты не единственная одинокая женщина, скрывающаяся среди детсадовцев.

Грейс сузила глаза.

— С чего ты взял, что я одинока?

Он набрал сообщение на своем телефоне, прежде чем ответить, затем убрал телефон обратно в карман и повернулся к ней лицом.

— Ты действительно хочешь знать? — спросил он.

Нет. Она совершенно не хотела слышать, что её жалкая неудачливость видна.

— Да, — ответила она.

— Искра, — сказал он скучающим голосом.

— Искра, — повторила она.

— Между нами. Ты почувствовала её, — сказал он, его глаза устремились на неё. — Женщины в счастливых отношениях не дают такой искры.

И будь он проклят, если её желудок не сделал небольшое сальто. И будь она проклята, если не знала, о какой именно искре он говорит.

Она действительно чувствовала её.

Но она могла так же легко проигнорировать её.

— Это случается постоянно, когда я раздражена, — сказала она, сохраняя спокойный и скучающий голос.

Он снова усмехнулся.

— И это, — сказал он, указывая на неё пальцем, — эта колючесть — вот откуда я знаю, что ты не просто не занята, а не занята с недавних времён.

Ауч.

Грейс сложила руки на груди.

— Ну, почему бы тебе не рассказать ещё интересных фактов обо мне?

Он откинул голову назад на сиденье, как будто ему было скучно.

— Давай посмотрим... Ты примерно в возрасте от 20 до 30, я думаю, двадцать восемь, плюс-минус, но ты заботишься о себе. Возможно, занимаешься йогой, потому что прочитала в каком-то журнале, что это полезно для ума и тела, и считаешь, что баланс — это практически святой Грааль. Ты любишь свою работу, в основном потому, что она позволяет тебе носить узкие юбки и высокие каблуки, хотя у тебя есть семейный бюджет, который дополняет твой доход, поэтому юбка и высокие каблуки дизайнерские, а не с распродажи. Цвет волос натуральный, цвет губ — нет, и единственная причина, по которой ты не вылетела из машины, когда я забрался сюда с тобой, заключается в том, что ты отчаянно пытаешься добраться до своей о-очень важной работы.

Он повернул голову, чтобы встретиться с её убийственным взглядом, и широко ухмыльнулся.

— Ну как?

— Мне двадцать девять, — это всё, что она сказала в ответ, слегка сузив глаза. — Но неплохо.

И затем, поскольку он был чертовски прав насчет неё — пугающе прав — Грейс подарила ему свою лучшую улыбку ледяной принцессы. Ту самую, благодаря которой пьяные парни в барах держались на расстоянии, а коварные женщины не смели сплетничать ни о ком из круга друзей Грейс.

Но этот парень? Этот парень, похоже, не понимал, что такое её особенная улыбка. Его темно-карий взгляд стал ещё теплее.

Нет. Он стал прямо-таки горячим.

И вдруг Грейс поняла, что она неправильно играет с этим парнем. Хотя она вообще не должна была играть.

Этому парню не нужен был лёд от неё — он мог растопить его своей идеальной ухмылкой и глазами, говорящими не-хочешь-ли-ты-оказаться-в-моей-постели. Нет, этот парень заслуживал огня.

Огонь — это то, чего Грейс Брайтон всегда не хватало.

Но, к счастью для этого придурка, последние несколько месяцев она провела, преодолевая боль от того, что бывшая любовь всей её жизни изменила ей.

А теперь? Теперь она покончила с отрицанием и со слезами.

Наступил гнев.

Так что да. У неё как раз была свежая порция огня в арсенале.

— Моя очередь, — ласково сказала она.

Его брови снисходительно приподнялись.

— Думаешь, ты меня раскусила, да?

О, я знаю, что да.

Видите ли, парень был довольно точен в своей оценке её личности, но была одна очень важная деталь, на которую он не обратил внимания. Работа, которая позволяла ей носить «узкие юбки и высокие каблуки»? Эта работа как раз и была карьерой, связанной именно с этим.

Чтением мужчин.

А потом написанием об этом.

Конечно, Грег, возможно, надел ей на глаза розовые очки, возможно, немного потешил её самолюбие, но Грейс была полна решимости вернуть себе звание эксперта журнала Шпилька по мужчинам и играм, в которые они играют. Она не зря была одним из ведущих обозревателей самого продаваемого женского журнала в стране.

И этот парень был именно тем, что ей нужно, чтобы вернуться в седло.

— Итак, давай посмотрим, — сказала она, прислонив голову к спинке сиденья и подражая его позе. — Ты усердно занимаешься спортом, вероятно, чтобы противостоять россыпи седых волос, преждевременно появляющихся у тебя на висках. Я говорю «преждевременно», потому что тебе всего тридцать три, но ты много работаешь и много играешь, и тебе чертовски не нравится, что ты не можешь контролировать свои волосы так же легко, как свои бицепсы. Твоя работа требует от тебя бесконечного обаяния, которое ты с удовольствием переносишь в свою личную жизнь, что, как я полагаю, означает, что твои самые долгие отношения длились где-то в районе... четырех месяцев? Плюс-минус. Ты считаешь себя жителем Нью-Йорка, но твой акцент напоминает о маленьком городке на Среднем Западе — то, что ты, вероятно, ненавидишь, хотя ты никогда не скажешь об этом своим родителям, с которыми ты близок.

Грейс сделала паузу, чтобы перевести дух.

— Тебе никогда не приходило в голову, что женщина не захочет разделить с тобой своё такси, и теперь ты проведешь остаток дня, гадая, почему я не искала причину, чтобы дать тебе свой номер. А завтра ты забудешь обо мне, когда следующая обтягивающая юбка привлечет твоё внимание. Кроме того, твоя связь на одну ночь с мисс Трайбека гарантирует, что на тебе вчерашний костюм, хотя я предполагаю, что ты провел черту на грязном нижнем белье, что означает, что ты сейчас без трусов, что, в заключение, я хотела бы отметить, совершенно отвратительно.

Как по команде, такси остановилось перед зданием её офиса, и она достала двадцатидолларовую купюру и наклонилась, чтобы аккуратно положить её в карман его пиджака.

— Как я справилась? — спросила она ласково, её рука уже взялась за ручку двери.

Он быстро переместился, протянув руку, чтобы схватить ее за запястье, одновременно разжимая ее пальцы и вкладывая двадцатку обратно в ее ладонь.

— Неплохо, — сказал он, его голос был хриплым.

Её глаза встретились с его глазами, и если раньше они были теплыми и флиртующими, то теперь они были горячими, как ад.

— Но? — спросила она, более чем немного любопытствуя, насколько близко она подошла.

Его большой палец провел по внутренней стороне её запястья, заставив её пульс участиться.

— Ты всё сказала правильно, кроме одной детали.

Она посмотрела на него с сочувствием.

— Значит, на тебе всё-таки грязное белье?

— Нет, — сказал он, его голос опустился ещё ниже. — Я имею в виду, что ты ошиблась насчет того, что я забуду тебя к завтрашнему дню.

У Грейс пересохло во рту.

— Что-то подсказывает мне, что я буду помнить тебя ещё долго.

С этими словами он отпустил её руку, и Грейс схватилась за ручку двери, её самообладание было полностью разрушено одним красивым парнем.

Грейс 1.0 практически хихикала над красивыми словами, а 2.0 вопила от злости.

Поскольку 2.0 была более шумной, Грейс изобразила презрение вместо того, чтобы упасть в обморок, и не удостоила мужчину второго взгляда, когда она сунула двадцатидолларовую купюру обратно в его карман и вылезла из такси.

Хорошая девочка, — сказала Грейс 2.0, слегка шлепнув её по заднице так, как это делают футболисты. Это должно быть твоим временем. Время побыть одной, girl power, называй это как хочешь.

Точно. Поняла. Грейс поправила юбку и направилась в вестибюль здания Равенны, впервые за месяц.

Первый день новой жизни и всё такое.

Пора было разобраться, кто же такая Грейс Брайтон на самом деле. А это означало — никаких отношений. Никакого секса. Никаких мужчин. По крайней мере, в течение шести месяцев.

И особенно никаких высоких темноволосых плейбоев, которые забираются в такси с незнакомыми женщинами и, скорее всего, не надевают нижнеё белье после случайного секса.

Не смотря на то, каким сексуальным он был.

Глава 2

— Подожди, ты так и не ответила на вопрос. Он был горячим или нет?

Грейс сделала паузу во время того, как добавляла сахар в свой кофе и прищурила глаза на Райли МакКенну.

— Какая разница, был ли он горячим? Я сказала, что он был мудаком.

— Да, но был ли он горячим мудаком?

Это говорит Джули, которая, как и Райли, очевидно, упустила смысл рассказа Грейс.

— Вы придаёте ему слишком большое значение, — пробормотала Грейс, когда они втроем направились в конференц-зал на еженедельное совещание. Благодаря таксисту она успела вовремя.