Забудь меня. Ты мне (не) муж

Глава 1

— Кира, ты сообщила отцу ребенка о малыше? — в который раз спрашивает папа.

— Нет, — качаю головой я, прикрывая рукой выступающий живот.

— Дочка, так неправильно. Он имеет право знать, что скоро станет отцом. Я бы в свое время много отдал за такую возможность, — укоряет меня родитель.

— Пап, у нас все было иначе. Рома бросил меня, отделался лишь сообщением. Написал, что все было ошибкой, — признаюсь я, смахивая слезы со щек.

Обида опять накатывает на мое измученное сердце. Она сковывает его, не давая спокойно дышать.

Никогда не любила спиртное, а на той вечеринке меня уговорили выпить бокал какого-то коктейля. Дура я, конечно. Что уж скажешь. Опьянеть с одного бокала дано немногим.

Что было позже, вообще плохо помню. Лишь ощущение счастья.

Как же иначе? Мужчина моей мечты обратил на меня внимание. Что-то говорил мне, целовал.

Осознание наступило лишь наутро.

Мало того, что Рома женился на мне, так еще и невинности лишил.

А ведь я же любила его. Зачем он так со мной?

И вот сейчас результат той ночи толкается у меня в животе своей маленькой ножкой.

Знала бы я, чем все закончится, не пошла бы на ту вечеринку.

Или все же пошла?

Разве не чудо, что я беременна от Ромки? У меня будет малыш от любимого мужчины. Ради этого можно вытерпеть многое.

— Дочь, с тобой все хорошо? — прихожу в себя от голоса папы.

— Да. Конечно. Просто задумалась, — улыбаюсь я, ласково гладя выступающий живот.

— Давай я отвезу тебя к особняку Чаровских. Вдруг твой Рома дома? Скажешь ему о ребенке, — настаивает папа.

— Ну зачем ты так? Что мне там делать? — опять накатывает на меня тоска.

— Я хочу, чтобы ты сделала все правильно. Чтобы потом никто не сказал, что ты скрыла ребенка. Нужно сообщить о малыше его отцу. Не хочешь ехать, так напиши письмо. Бумага все стерпит.

— Мы не в каменном веке, чтобы писать письма на бумаге, — с деланным безразличием фыркаю я.

— Тогда пиши в телефоне. Умные вы больно стали, — обижается отец.

— Папуль, прости, я не хотела тебя обидеть, — обнимаю родителя, прижавшись к его плечу. Как же хорошо, что у меня есть хотя бы он.

— Ну что, поехали? — с надеждой спрашивает папа.

— Пусть будет по-твоему, сейчас напишу письмо, раз бумага все стерпит, — вынужденно соглашаюсь я.

И опять очередная ошибка.

Хотя, что бы ни случилось дальше, папа прав в этот момент. Нужно мне самой все увидеть. Иначе я пожалею, что не сообщила Ромке о ребенке. Мечтала бы о встрече с любимым…

Когда мы подъезжаем к особняку Чаровских, то понимаем, что там проходит какая-то вечеринка.

— Кажется, мы не вовремя, дочь, — расстраивается отец. — Что будешь делать?

— Попытаюсь найти Рому, не зря же я приехали. Если я сейчас уеду, то уже не решусь сказать ему о ребенке, — говорю я, выбираясь из автомобиля папы.

На территорию Чаровских я прошмыгнула через боковой вход, о котором когда-то рассказывал Роман.

Гремит музыка, народ веселится, кто-то танцует у бассейна, кто-то собирается кучками и отмечает неизвестное мне событие в узком кругу.

Иду как по наитию, словно знаю, где сейчас отец моего ребенка. Останавливаюсь у одной беседки, где обосновались молодые люди.

— Что нового, Ромыч? — спрашивает кто-то.

— Все так же. Отец негодует, что я не желаю заниматься его драгоценным банком. Мать все ищет невест для Ваньки. А я хочу свалить из этого дома, — слышу я до боли знакомый голос.

— А что твоя невеста? Когда свадьба? — хохмит кто-то другой, и следом раздается мужской хохот.

— А никогда, — зло усмехается Роман. — Я позаботился об этом! Теперь маман не определит меня к какой-нибудь аристократической стерве. У меня все под контролем.

Это он обо мне и нашем неожиданном браке? Какая же я дура. И еще приперлась сюда в надежде на разговор с отцом моего ребенка.

— Крошка, а ты у нас кто? — спрашивает пьяным голосом кто-то за моей спиной.

Я медленно разворачиваюсь и смотрю заплаканными глазами на парня в наполовину расстегнутой белой рубашке.

— О… Какая ты большая, крошка, — протягивает незнакомец, разглядывая мой живот. — Эй, парни, это чья жена пришла навестить нас? — кричит он, хватая меня за руку и таща в беседку.

— Не надо, отпустите меня, пожалуйста, — тихо прошу я, но меня никто не слышит.

— Посмотрите, какую крошку я нашел? Спорим, она тайно пробралась к Чаровским, чтобы увидеться с Ромкой? — гогочет парень и выпускает мою руку.

— Ты уж реши, кого нашел, Смирневский? — среди мужского смеха раздается женский голос. — Жену или тайную любовницу Чаровского? — больно бьет меня словами незнакомка.

Я неосознанно делаю шаг назад, чуть не падаю на ступеньках. С трудом удерживаюсь на ногах и поднимаю взгляд.

Лучше бы я этого не видела…

На коленях моего Ромы сидит длинноногая красотка, целует того и шарит руками по его обнаженному торсу. Да и сам бывший друг не отстает от подружки. Одной рукой он прижимает блондинку к себе, вторую — запускает ей под короткую юбку.

Сердце стреляет от боли. Что это? Почему?

— Нет, мы такую не знаем, — зло усмехается блондинка, с насмешкой глядя на меня. — Правда, дорогой.

— Рома, — внезапно охрипшим голосом зову я его. — Нам надо поговорить, — зачем-то добавляю я.

— Ты кто? — смотрит на меня Роман Чаровский и словно не видит.

— Кира, — шепчу я, не чувствуя слез, что катятся по моим щекам.

— Извини, я не знаю тебя, — говорит мой некогда идеал.

Мир плывет перед глазами, боль пронзает мое сердце. Я, пошатнувшись, едва не падаю.

— Тише, малышка, — подхватывают меня чьи-то руки. — Не обращай внимания, Чаровский сегодня просто пьян. Зря ты пришла.

— Зря, — с трудом говорю я.

— Давай я тебя провожу, — предлагает незнакомец, протягивая мне руку.

— Спасибо, я была бы благодарна за помощь, — дрогнувшим голосом произношу я и опираюсь на руку мужчины.

Мы идем прочь от беседки, а в голове так и звучит голос Романа: “Я не знаю тебя”.

Нет! Хватит! Надо прийти в себя. Мне нельзя нервничать.

— Успокойся. Роман не стоит твоих слез. Подумай о малыше, — говорит мужчина, когда мы выходим за территорию Чаровских.

— Вы правы… — шепчу я, едва передвигая ноги. — Я хотела сказать Роме нечто важное…

— Не сегодня точно, — категорично выдает незнакомец.

— Скорее всего, уже никогда… Ему это ни к чему, — грустно улыбаюсь я.

— Роман наверняка пожалеет… Но все имеют право на ошибки.

— Спасибо вам за помощь…

— Меня зовут Юрий Калинин. Когда-то Рома помог моей девушке. Можно считать, что я сейчас вернул ему долг, — произносит мужчина, продолжая поддерживать меня под локоть.

— Еще раз спасибо, Юрий.

— Вы как сюда приехали? Может, вам вызвать такси?

— Нет, меня ждет папа. Вон его машина.

Около автомобиля нас встречает взволнованный отец.

— Кира, наконец-то. Не стоило мне отпускать тебя туда, — тревожно говорит он, оглядывая меня с ног до головы. — Все в порядке?

— Почти. Мне помогли, — дрожащим голосом шепчу я.

Кажется, только сейчас папа замечает моего спутника.

— Вы Роман Чаровский? — требовательно спрашивает папа.

— Нет, я Юрий Калинин. Просто помог вашей дочери в трудную минуту, — спокойно отвечает мужчина, передавая меня папе. — Всего хорошего, Кира.

***

четыре с половиной года спустя

Время пролетело незаметно. Сначала мне пришлось уехать из Москвы в Тюмень, где на тот момент жил папа. С его поддержкой я спокойно родила малыша, окончила местный универ и даже устроилась на свое первое место работы.

Но год назад я была вынуждена съехать от папы — его молодая жена была не сильно рада нам с Егоркой. Три месяца мы жили у бабушки в Лесном. Но и оттуда мы в итоге уехали.

Как я решилась вернуться в Москву, сама не знаю. Возможно, сказалось то, что тут у меня квартира, доставшаяся в наследство от мамы. Да и Егор растет умным мальчиком, и мне хочется дать ему самое лучшее образование.

Устроила сына в садик. Нашла работу в банке, как я думала, на хорошую должность. Даже коллектив казался неплохим. Пока не сменился управляющий нашего отделения. На место доброго пожилого дядечки пришел карьерист и сухарь, ненавидящий детей.

И как результат — мне срезают зарплату. Не представляю, как мы проживем на эти деньги, что я увидела в ведомости.

— Полина Васильевна, почему у меня зарплата в этом месяце меньше, чем в предыдущем? — спрашиваю свою непосредственную начальницу.

Женщина поджимает губы, окидывает меня пренебрежительным взглядом.

— А ты, Новикова, больше на больничном торчи. Феликс Аркадьевич вообще сказал, что еще один больничный — и ты можешь распрощаться с местом в нашем банке.

Нет. Только не это. Я не могу сейчас лишиться работы!

— Но у меня ребёнок. Я же сообщила об этом, когда устраивалась к вам. Пожалуйста, войдите в мое положение, — прошу я Липовскую, но, кажется, все безуспешно.

— Нам нужны работники, а не трутни, которые только и делают, что на больничных сидят. Тебя приняли на хорошую должность в один из лучших банков страны. А ты работать не хочешь! — гневно говорит начальница, скривив губы в усмешке.

— Но я всё выполняю… — пытаюсь оправдаться, но меня никто не слушает.

— Этого мало. Сколько ещё девочкам заменять тебя? Мне это совершенно не нравится. Так что, считай, тебя предупредили. Тебе решать, работать в полную силу или нет. Забудь о больничных. Отныне они не для тебя.

— Полина Васильевна… — но и сейчас меня грубо обрывают:

— Хватит, Новикова, — прикрикивает начальница, вставая со своего места и возвышаясь надо мной.

Ну да, я невысокого роста. С природой не поспоришь. И сейчас мне не очень уютно, когда Полина Васильевна стоит надо мной, выговаривая за надуманные промахи.

— Помни, владельцы ЧарКомБанка не терпят бездельников, — пафосно заявляет женщина.

— Будто вы лично знакомы с ними, — сгоряча вырывается у меня.

— Да как ты смеешь? — гневно сверкает глазами начальница, шипя сквозь зубы. — Ты пожалеешь о своих словах, Новикова. Я не обязана перед тобой отчитываться, но все же скажу. Меня приглашали в особняк Чаровских. У них шикарный дом в четыре этажа. Таких, как ты, туда не пускают, — жалит меня женщина и добавляет: — Можешь считать, что ты уже уволена.

Вот же стерва! Шикарный дом в четыре этажа! Раньше у Чаровских был трехэтажный особняк. Я не раз в нем бывала. Не думаю, что Чаровские куда-то переехали за четыре с половиной года, что мы не виделись с Ромой. Но это было словно в другой жизни.

Остаток дня я усиленно думаю, что мне делать. Опять искать работу?

Как назло, сынишка в последние месяцы часто простывает. Как пошли в новый садик, так и началась эта свистопляска. Неделю ходит в детский сад, три мы сидим дома. Постоянные насморк и кашель успели надоесть не только мне…

И вот как итог этих проблем — требование начальства забыть о больничных.

— Кира, ты опять засиделась сверх положенного времени. Твои все уже ушли, — говорит Маргарита Миронова, подходя к моей рабочей перегородке.

С Марго я подружилась с самых первых дней работы в банке. Она одна из немногих, кто принимает меня и поддерживает на новом месте.