Wait

— Что-то не так? — бросила я, пытаясь прийти в себя.

Чонгук стукнулся своим лбом о мой, все еще не убирая рук с подрагивающего живота и спины, как бы отрезвляя нас.

— Спасаю тебя от ошибки, — тихо добавил Чонгук, так же тяжело дыша, как и я.

Его глаза были закрыты, словно он не хотел сейчас меня видеть. Боже, эти американские горки доводили меня просто до бешенства. То хочу, то не хочу, то целую, то не буду. Мне действительно захотелось развернуться и уйти прочь, не только из этого дома, но, пожалуй, и из этого города тоже, чтобы никогда больше не видеть его. Моя ненависть просто выжигала меня изнутри.

— Ясно, — рассердилась я, — такие, как я тебя не устраивают, тогда к чему был весь этот цирк?

Он сжал меня настолько крепко, насколько позволяли его силы, а я беспомощно пыталась брыкаться, словно муха в липкой паутине.

— Дура. Ты просто слишком хороша для меня. Твой первый раз не должен закончиться на пьяной вечеринке, непонятно с кем…

— Может быть, я сама решу, каким должен быть мой первый раз? — я была готова перейти на крик, но понимала, что тогда нашу идиллию, если её так можно было назвать, кто-нибудь нарушит.

Он сдался и просто обезумел. Перекинув мои ноги так, чтобы я сидела у него на коленях подобно наезднице, Чонгук снова поцеловал меня. На этот раз более страстно, врываясь в мой рот словно цунами, проходясь по нёбу языком, и сталкиваясь с моим в этой бесконечной битве.

Прижимая меня ближе и задирая подол платья, он обхватил цепкими пальцами мои ягодицы, сминая их, и тут же разжал, а после стал аккуратно оглаживать бедра, плавно переходя на спину. Чон действовал так, словно дорвался до желаемого.

Интересно, он был таким со всеми, с кем спал? Небольшой укол ревности пронесся в моей голове, но сейчас я никак не могла позволить себе думать об этом. Не тогда, когда я была в шаге от того, чтобы стать с этим человеком единым целым и, хотя бы на мгновение, насладиться им, ни жалея ни о чём. Сожалеть я буду потом.

Мы сминали губы друг друга в поцелуе. Чон продолжал шарить руками по оголённым участкам, а я под действием алкоголя и эйфории, от его жаркого, великолепного тела, одной рукой проходилась по загривку, поднимаясь к затылку, перебирая волосы. Другой, я уже забралась под футболку и стала оглаживать натренированные мышцы, выбивая из него сиплые вздохи мне в губы.

Немного осмелев, я потянулась к ширинке его джинс, поглаживая впалый живот, и стала проходить пальцами ниже, пытаясь пробраться под кромку белья. Чонгук зарычал и, кажется, окончательно сошел с ума, поцелуями переходя уже на шею, спускаясь к ключицам. Его руки нащупали застёжку платья, и он, немного повоевав с ней, все же расстегнул, сбрасывая с меня плед и стягивая вещицу с плеч, оголяя грудь в нижнем белье.

Если бы мы так страстно не отдавались друг другу, я, наверное, замерзла бы, но мне было чертовски жарко. Однако мои руки все же покрылись гусиной кожей, и Чон оторвался, натянув на мои плечи свою куртку, которую второпях стянул с себя. В итоге я осталась в бюстгальтере и кожаной куртке. Интересно, как я выглядела в его глазах?

Немного привстав, я стянула с себя тонкий хлопок, а Чонгук продолжал пялиться на меня, прожигая своим затуманенным и возбужденным взглядом. Пока я проворачивала этот фокус, он снял с себя футболку и, подняв плед, бросил на сиденье, выставляя руки в приглашающем жесте, а после стал поглаживать мои голые ноги.

Снова опустившись на его крепкие бедра, от предвкушения и возбуждения я почувствовала, как влага между моих бедер пачкает его джинсы. Он, обхватив мою спину, крепко прижал меня к своему торсу и опустился спиной на диван, укладывая нас. Мы снова целовались, но теперь его руки блуждали по моей груди, а я пыталась расправиться с его ширинкой. Он был так чертовски возбужден.

Одной рукой Чонгук нащупал что-то в кармане, и судя по шуршащим звукам это был презерватив. Какой хороший мальчик. Продолжая держать вещицу в ладони, он одной рукой придерживал меня за бедра, а другой стал прижимать к паху, видимо, тонко намекая избавить его от одежды. Я не понимала, почему мы ничего не говорили. Как будто мы занимались сексом в комнате полной народа, в темноте, и не должны были быть пойманы. Лишь наши тяжелые стоны и рваные вздохи были едва слышны в ночной тишине.

В итоге справившись с неподдающейся мне железкой, Чон приподнял бедра, а я стянула с него штаны вместе с боксерами. Выхватив серебристый квадратик из рук парня, я попыталась его раскрыть, но успеха это не возымело, и он сам открыл его и раскатал, по уже колом стоявшему члену. Когда я опустилась на него, он ахнул, видимо, чувствуя жар от моего лона и взяв в руку свой член, аккуратно попытался войти, наверное, боясь причинить мне боль.

Он действовал медленно, а я легла на его крепкую грудь, касаясь своей. Судя по рассказам Мины и моих школьных подруг, это должно было быть катастрофически больно и неприятно в первый раз, но чувствовалось только ощущение давления и полноты внутри. Чонгук остановился, давая привыкнуть, а его губы продолжали целовать мою шею успокаивающе.

— Ты в порядке? — тихо спросил он, нарушив нашу молчаливую идиллию.

— Да, — ответила я, еле дыша, и снова прижалась к его губам, когда он начал наращивать темп.

Мы двигались плавно, в одном ритме, доставляя удовольствие друг другу. Так как мы оба были чересчур возбуждены, особо долго это все не продлилось, и я очень скоро почувствовала нарастающие спазмы внизу живота. Чон стал двигаться чуть быстрее, крепко прижимая меня за ягодицы к себе. Мы стонали между поцелуями, почти задыхаясь, когда он, отстранившись, прошептал мне на ухо:

— Я близко.

Я тоже была на грани и, спустя пару тройку сильных толчков, меня всю затрясло от оглушительного оргазма, который накрыл нас обоих. Бедра и живот дрожали, сокращаясь от спазмов, а по мышцам разливалось неизвестное чувство, охватившее каждую клеточку моего тела. Неужели каждый раз это будет также невероятно? Чонгук прикрыл глаза и расслабился, а я продолжала лежать на нём, пока мои ноги не начали затекать от неудобного положения.

Мы сделали это.

Точнее, я сделала это. И это было потрясающе. По-хорошему, я должна была радоваться от того, что наконец-то получила то, чего хотела, но какое-то неприятное чувство всё равно терзало меня изнутри. Гнетущая тишина, всё еще стоящая между нами, прибавляла паники. И я не ошиблась. Но такого, конечно, не ожидала.

— Переспать в ночь выпускного, Соён. Как это банально, — заговорил он, — ну и каково это, быть одной из тех, с кем я спал? Так хотелось побыть девушкой на одну ночь?

К горлу тут же подкатила сильная тошнота. Соскочив с него как ошпаренная, я резко стала натягивать бельё и пытаться застегнуть куртку наспех. Мои руки затрясло. До меня дошло. Идиотка. Я оказалась, как и все, использованной. И с чего я решила, что после того, как мы переспим, он поступит по-другому. Была бы я немного старше, то разглядела бы в его глазах панику, из-за того, что только что произошло. Должно быть, это просто была защитная реакция. Но гнев сжигал все моё нутро, вытесняя всё хорошее.

— Да пошёл ты… Ненавижу тебя! — крикнула я, практически выплюнув эти слова ему в лицо, и рванула прочь из этого злосчастного дома.

Наверное, в тот момент я выглядела странно. Слегка помятый вид, взлохмаченные волосы, кожаная куртка Чонгука.

Я бежала без оглядки, не обращая внимания, на происходящее вокруг, из-за чего, по неосторожности столкнулась на лестнице с Хоби. Парень смотрел на меня весьма озадаченно и даже немного рассерженно. Но мне было не до этого. В голове вертелась лишь одна мысль. Нужно было поскорее покинуть это чертово место, а с ним я объяснюсь позже.

После я написала Хоби, что ушла с вечеринки потому, что мне стало плохо, и согласилась прогуляться с ним. На том свидании он предложил мне встречаться, и в этот раз я согласилась. Хорошие девочки должны быть с хорошими мальчиками, и не стоило даже думать, что я могу пойти против системы.

========== Chapter Three: Return ==========

Музыка в главе:

Mylene Farmer — California

Mylene Farmer — Innamoramento

***

Пять лет спустя…

«Не думала, что когда-нибудь вернусь сюда», — размышляла я, в то время как автомобиль бизнес-класса, проезжающий по Сеулу от аэропорта Инчхон, сворачивал то на застроенные улочки, то на автотрассы. В этот момент я разглядывала место, из которого уехала около пяти лет назад. Всё здесь казалось настолько чужим, хотя я не могла назвать этот город своим, не так уж и долго я пробыла в Сеуле.

Мы с подругой были родом из Ульсана. Из обычного провинциального городка, но получилось так, что наши родители смогли выбраться в столицу. У меня в планах не было возвращаться в Сеул, меня здесь практически ничего больше не держало, потому что родители, после того, как я окончила школу, вернулись назад в Ульсан и так и остались в городе, в котором я родилась. Иногда мы обменивались открытками, а наши встречи ограничивались звонками. Да и если честно, у меня сложилось впечатление, что родители всю жизнь относились ко мне, как к какому-то выгодному вложению или товару, от которого стремились поскорее избавится.

Что касалось моей лучшей подруги, мы созванивались по видеосвязи достаточно часто, если Мина, конечно, не была занята ординатурой и не пребывала в бесконечном поиске нормального парня. Пару-тройку раз она даже приезжала ко мне.

Оставался еще Хосок. Он и его семья перебрались в Калифорнию, соответственно и я тоже. Да, мы с Хоби поженились почти сразу, после того, как я окончила старшую школу, и перед тем, как поступила в Высший институт бизнеса в Сан-Франциско.

А сейчас.

Сейчас я ехала по рассветающему Сеулу, на встречу с человеком, которого предпочла бы не видеть больше. Никогда.

Чонгук…

Он все еще был здесь, в этом душном городе. Никуда не делся. Знаю только, что стал владельцем какого-то тату-салона или что-то вроде этого. Чон так и не принял часть компании отца, хотя тот очень настаивал. Парень упорно отказывался, мол, хотел добиться в этой жизни всего сам.

***

Последний раз мы виделись, когда Чон приезжал к нам на Западное побережье. Отец Хоби приглашал его с родителями. Не часто, может, раз в год или пару лет. Честно, мне казалось, что мы больше не встретимся после той злополучной ночи, потому что Хосок и Чонгук перестали общаться как раньше, соответственно и наши встречи сократились до минимума.

Никто из них не давал вразумительного ответа, почему они отдалились. Хоби сетовал на начинающуюся университетскую жизнь, отсутствие свободного времени и расстояние. Странно, нам с Миной это не мешало… А у Чонгука я и не спрашивала. И мне не хотелось вдаваться в подробности. Не общаются — их дело.

Мы же с Чоном эту одну неделю в году общались, если это можно так можно было назвать — никак. «Привет» и «пока». Всё. Два грёбаных слова за всё время. Чонгук больше не подкалывал никого: ни меня, ни Хоби. Как будто его в ту ночь подменили. Ну, или мне хотелось, чтобы это было так. Хотелось, чтобы он чувствовал раскаяние.