Wait

— Хорошо, Ён-и. Ты уже закончила с делами? Когда ты прилетишь? — наседала она. — Ты же знаешь, как он тоскует без тебя.

Ага, конечно, тоскует он, едва ли. Скорее всего, сейчас проигрывает последние деньги, что снял со счёта, в казино и улыбается какой-нибудь пышногрудой блондинке.

— А это срочно? У меня просто остались еще дела здесь.

— Да, милая. Он никого не хочет ни видеть, ни слышать, поэтому приезжай скорее, — закончила свекровь и отключилась.

Если дела были так плохи, то действительно образумить его могла только я. И мне срочно, каким-то образом, нужно было попасть домой. Угомонить своего мужа и сделать вид для его родителей, что всё хорошо. Что я и делала последние годы. Интересно, почему они не знали, что я здесь? Неужели не общались с мисс Чон? Отец Хоби явно должен был быть в курсе того, что часть компании отходит его сыну.

***

Когда я спустилась, Чонгук сидел за обеденным столом, пережевывая кусок пиццы. Он о чём-то задумался, но стоило мне подойти ближе, как парень сразу же обратил на меня внимание.

— Ты, наверное, не ешь такую гадость, но увы, ничего другого нет, — усмехнулся Чон в извиняющемся жесте.

— Да ладно, я не королевских кровей, могу и фастфуд поесть, — ответила я, присаживаясь рядом на стул.

— Поговорим? — брюнет заглянул мне в глаза, приподнимая бровь.

Он смотрел на меня словно следователь на допросе, и я уже не надеялась отделаться от ненавистных вопросов.

— Слушай, мне очень срочно нужны деньги слетать домой. А потом я вернусь и всё расскажу тебе. Хорошо? — я замялась, пытаясь спрятаться от сурового взгляда парня.

— Я хочу знать сейчас, что у тебя случилось! — голос Чона звучал грозно, и парень уже практически готов был сорваться на рык.

***

========== Chapter Seven: There and Back Again ==========

Музыка к главе:

Mylene Farmer - Fuck Them All

Mylene Farmer - Comme j’ai mal

***

— Пожалуйста, давай поговорим, когда я вернусь. Мне очень срочно нужно домой, — смотрела я почти умоляюще.

Чонгук понял, что я не собираюсь говорить. И, судя по виду парня, он сейчас был просто в ярости от моего ответа…

— Если ты выйдешь за этот порог, не объяснив мне ничего, можешь не возвращаться! — закричал Чон, резко поднимаясь со своего места, и вышел из гостиной, скрываясь где-то в глубине дома.

По-хорошему нужно было поговорить с Чонгуком, но мне так не хотелось сейчас начинать этот горестный рассказ о своей неудавшейся жизни, да и вряд ли он после него отпустил бы меня домой. Поэтому я поднялась в комнату и, сев на кровати, пыталась придумать, что же мне делать дальше. Позвонить подруге и рассказать, что все эти годы врала и не рассказывала, какое дерьмо творилось в моей жизни, или еще хуже позвонить своим родителям и не оправдать их надежд, о хорошем будущем и счастливом браке.

В Сан-Франциско за пять лет жизни я так и не обзавелась подругами. Были приятельницы, знакомые. Светские львицы, на которых Хоби хотел, чтобы я равнялась. Сейчас я, конечно, понимаю, что все они были дешевыми фальшивками, как и моя жизнь. Наверное, за все время в Сеуле кроме Мины и Чонгука у меня не было больше людей, к которым я могла обратиться.

Набрав номер лучшей подруги, я даже не ожидала, что она поднимет телефон, потому что обычно она звонила сама в силу своей постоянной занятости.

— Соён, это ты? Что-то случилось? — голос на том конце звучал очень обеспокоенно.

— Минни, я в Сеуле, — пыталась выговорить я, скрывая своё волнение.

— Что ты здесь забыла? У тебя что-то произошло?

— Нет, ничего, все хорошо. Не беспокойся, — только это я и смогла выдавить из себя, стараясь не сболтнуть лишнего.

— Прости. Сейчас мне неудобно говорить, конференция, сама понимаешь. У тебя точно все хорошо? Давай встретимся, когда я вернусь в Сеул через пару дней. Я напишу позже, — протараторила Мина и отключилась.

Это даже хорошо, что я не успела ей все рассказать. Потом. Как-нибудь в другой раз. Правда, когда будет этот другой раз непонятно. Почему-то мне казалось, что если я все выложу, то точно лишусь единственного и близкого человека. Мне, конечно, можно было дать «Оскара» за то, как ловко я всем вокруг врала о своей счастливой жизни.

Мою бесконечную череду мыслей и самобичевание резким стуком прервал Чонгук:

— Тут нужная тебе сумма. Самолёт завтра в одиннадцать. Я уже попросил друга, чтобы он отвёз тебя.

Парень говорил это настолько холодно, что от его сурового тона по всему телу пробежала мелкая дрожь, вызывая мурашки. Почему он передумал? И с чего такая щедрость, если так резко отреагировал раньше на кухне?

— А почему ты не можешь отвезти? — удивленно зачем-то спросила я, пытаясь разглядеть эмоции на его лице.

— Работа, детка. Жалкие людишки, вроде меня, делают это по будням. Просто Джун завтра свободен, — продолжал Чон язвительно, протягивая мне белый конверт.

— Спасибо тебе, — тихонько, с благодарностью в глазах выдала я, все еще не отойдя от его широкого жеста.

Но парень ушел, не сказав мне больше ни слова.

***

Утром в доме стояла оглушающая тишина. Было настолько тихо, что когда я ступала по половицам, под ногами раздавался неприятный скрип, отражающийся от стен.

Чонгук даже не попрощался…

А может, просто не хотел будить меня. Было странно, что он ушел на работу так рано. Я же собрала чемодан и, спустившись вниз, увидела ключи, а рядом записку на столе, которая гласила о том, чтобы я отдала их Намджуну. Где-то около восьми утра во двор въехал белый внедорожник, по-видимому, принадлежавший другу Чона.

Когда я вышла, ко мне подошел очень приятный молодой человек. Парень был на голову выше Чона и, наверное, на две выше меня. Он взял у меня чемодан, а я от неожиданности смогла только ахнуть, и добавила после:

— Вы должно быть Намджун.

— Всё верно, мисс Ким, — ответил блондин приятным баритоном.

— Ох, давайте без формальностей, пожалуйста, — замялась я, пока мы шли к его машине.

— Тогда можно на ты, если Вы не против.

Он джентльменским жестом открыл мне дверь, а после ушел, чтобы положить чемодан в багажник, пока я удобно устраивалась на переднем сидении. Когда мужчина сел за руль, между нами образовалась неловкая тишина.

— А вы работаете с Чонгуком? — запинаясь, спросила я, рассматривая свои колени и пытаясь разрядить обстановку. — Ой, простите, ты, — добавила я и засмеялась.

— Слава богу, нет. Чон — славный парень, но иногда он бывает такой занозой в заднице, — улыбаясь, ответил Джун, — мы просто друзья.

Оставшееся время мы ехали молча, слушая радио, пока я снова занималась тем, что рассматривала пролетающие здания перед глазами, пытаясь что-то выискать в этом мрачном, застроенной под завязку мегаполисе. Когда мы прибыли на место, мужчина достал мой чемодан и снова открыл мне дверь, выпуская наружу и, проводил практически до дверей терминала.

— Спасибо тебе, Намджун. Я рада была познакомиться, — робко выдала я.

— Мне было не трудно, но от ужина в честь благодарности я бы не отказался, — мягко добавил мужчина и помахал мне.

— Идёт! С меня паэлья, как прилечу обратно, — бросила я вслед своему новому приятелю.

***

Палящее солнце Калифорнии встречало меня душнотой и обжигающим зноем. Хотя не сказать, что в Корее температура отличалась летом, но все же сейчас там было не так жарко, как в Сан-Франциско.

Я боялась ехать домой, предвкушая тот ужас, что мог твориться там. И меня даже не так страшило, что моя подушка пропахла чужими духами, а халат кто-то носил. К этому я давно уже привыкла. Мне было страшно, что муж может сорваться и поднять на меня руку в любой момент. А в таком состоянии особенно. Или еще хуже, я могла в очередной такой раз не найти его живым.

Но, заходя в наш особняк, я наткнулась на блондинку, которая обувалась, пристально осматривая меня. Это застало врасплох.

— Подруга, если ты хочешь поднять ему настроение, то он сегодня не в духе, — бросила девушка и вышла за дверь.

Боже. Меня приняли за дешёвку. Ну, правильно, откуда «женщинам на час», знать, что у мистера Чона есть жена? Хотя некоторые знали. Его любимицы. Кто был с ним больше одной ночи.

— Я дома, — произнесла на пробу я, ступив в гостиную нашего «неуютного гнездышка».

— Как дела в Сеуле, дорогая? Нам срочно нужны деньги в течение этого месяца, — безжизненно молвил мужчина, развалившийся на диване, а в его глазах не было видно ни единого проблеска надежды на нормальный разговор.

— Если бы ты не наплел своей маме, что я ушла от тебя, возможно, сейчас я могла бы делать дела, а не тратить лишние средства для поездки сюда, — раздражалась я от одного вида своего «тоскующего» по мне мужа.

Зачем я вообще полетела проверять? Почему я каждый раз хотела спасти человека, которому это было не нужно? И всё ещё переживала за него.

Я была расстроена чуть больше, чем полагала. Раньше Хоби не позволял себе, чтобы я встречалась с его девицами, тем более у нас дома. Всё-таки случай в прихожей задел мою гордость или те ошметки, что от нее остались.

— Ты что, совсем не рада меня видеть?

— После того, как какая-то блондинка в прихожей назвала меня шлюхой, как-то не очень, знаешь ли, — фыркнула я, уходя в столовую, чтобы скрыться и не встречаться больше с мужем, и попыталась заварить себе кофе.

— Что, даже на ночь не останешься? — бросил Хоби, видя, что я не собираюсь переодеваться и разбирать вещи.

Когда в первый раз Хосок изменил мне со своей секретаршей несколько лет назад, было очень больно. Я узнала это случайно и мне практически было нечем дышать, настолько меня тогда задело. Сейчас это, конечно, цепляло, но не так. Отдавалось маленькими отголосками где-то под рёбрами и более притупленно, и мне не хотелось оставаться с ним в одном доме ни минутой больше.

— Хочу успеть на ближайший рейс, иначе придется ждать несколько дней, — сухо бросила я и почувствовала, как сжались руки на моём животе, а рядом с ухом отвратительный запах застаревшего алкоголя, — и будь добр, когда твои родители снова придут, будь в нормальном состоянии, чтобы не спихивать на меня свои запои. Я не собираюсь ещё раз пересекать океан ради этого.

Я попыталась отстраниться, но Хосок резко развернул меня и прижал к столешнице, с остервенением удерживая запястья, и яростно впился в мои губы, терзая их. Мне даже не нужно было отвечать. Это было проявлением его силы и власти по отношению ко мне, и я подчинилась. Как и всегда. От него все еще пахло чужими духами. На душе стало так мерзко…

Садясь в такси, я нервно пыталась стереть это клеймо с себя, с силой растирая рот ладонью. И пока я отчаянно сдирала губы в кровь, в моей голове крутилась только одна мысль. Я желала мести. Не знаю, кому я хотела сделать больно, себе или ему, или нам обоим. Но мне так захотелось сыграть на этом пресловутом талионе «око за око».

***

Прилетев в Сеул, я вспомнила, что не отдала запасные ключи от дома Чона. Уж слишком мы тогда заболтались с его другом. Они так и продолжали лежать в кармане моего пальто. Может, мне стоило позвонить Чонгуку и сказать, что я приехала? Имела ли я право врываться в его дом без спроса? Может, парень сейчас был не один? Но во мне наконец-то проснулась смелость, пока я летела эти десять долгих часов через океан и думала, что не хочу так больше жить. Сейчас мне хотелось все ему рассказать…