Комната белого рояля

* * *

От лица Себастьяна

Я качался в своем кресле и пил виски. Уже был полдень. К этому времени я уже успел положить деньги в банк, позвонить Ричарду и сообщить что все в порядке и Мила в школе, заняться делами своего офиса, и даже по веб камере участвовать в семинаре по бизнесу. На моем столе лежал тот конверт. “Что же в нем?” я только сейчас вспомнил о нем, взял, и ножом отрезал край, чтобы открыть. Там было письмо:

“Я не сомневался, что турнир выиграешь именно ты.

Не скрою, я владею некой информацией и знаю, что ты

в юношеском возрасте много времени проводил

в казино, видишь, пригодилось?!

Поздравляю сынок, я тоже в молодости любил покер,

но теперь в таком возрасте, смекалка уже не та.

Я так рад, что жизнь устроила нам встречу,

хотя какая жизнь — Я устроил нам встречу! И турнир!

Но все сложилось даже лучше, чем я ожидал.

А сестренка у тебя хорошая, она мне понравилась,

смышленый ребенок. Ну какой там ребенок, уже взрослое Солнышко,

от которой, вижу, ты не отходишь. Да, да я следил за вами некоторое время. Ты же не против? Молодец, ты заботливый! Я восхищен!

Жди от меня новой весточки, дорогой.

С теплыми чувствами и любовью C.G.”

— Черт! Что за…? — я даже стал поворачивать лист и конверт, чтобы найти хоть какую-то зацепку, но нет. Нечего кроме черного бархата и этих гребанных инициалов. Мое сердце ускорилось. Я налил себе второй стакан виски. “Так я скоро стану алкоголиком!” проскользнуло в моих мыслях. “Чем занята охрана Ричарда? Болбесы!” я жутко злился и достал телефон:

— Да шеф, — послышался голос на том конце. Я звонил своему помощнику, про которого не знал даже Ричард.

— Мэт, слушай внимательно. Мне нужны люди. Двое всегда должны быть рядом с Камиллой, и возле школы, но она, не в коем случае, не должна их заметить и Ричард не должен об этом знать. Куда бы она не ходила, даже на мероприятия ее нужно тайно сопровождать.

— Я вас понял, шеф. Будит сделано.

— А ты нужен мне. С этого дня у меня появились новые “дела”.

Я положил трубку и пал в раздумья. Ко мне вошла моя секретарша:

— Себастьян у вас посетитель, мне пустить ее?

— Ее? Я не жду никого, кто она?

— Представилась, как Кетрин Стакер.

— Черт! Да проводи ее сюда.

“Что понадобилось этой сучке?” подумал я. Кетрин вошла в мой кабинет и, не спрашивая разрешения, подошла и села на мой стол, скинув ногу на ногу.

— Манеры у вас, Мисс Стакер, оставляют желать лучшего.

— Брось, лапочка, не строй из себя святого. Я то знаю, какой ты.

— Мммм? И какой же я? — я обратно накинулся на спинку кресла и стал выпивать остаток виски.

— Горячий и дерзкий, — нога Кетрин стала бродить по моей ноге.

— Кетрин, зачем ты пришла? Что это за поведение?

— Ты не мой хозяин, хватит читать мне мораль. Или же хочешь им стать? Может называть тебя Хозяином? Это заводит тебя? Или же Господин? — страсть и пыл ослепили ее. Я положил стакан, встал и своим телом заставил ее нагнуться на стол. Я положил руки в обе стороны и взял ее в ловушку.

— Так, ты не сказала, зачем пришла, — я сказал это сверху. Она лежала на столе, а я висел над ней.

— За этим, — прошептала она и поцеловала меня. Ее губы властно взяли инициативу, я поддался ей. Она схватила мою шею, я целовал ее в ответ, но по прежнему продолжал опираться на свои руки.

— Себастьян, я хочу тебя. Прошу. Я люблю тебя, — сквозь поцелуи жадно умоляла она.

— Кетрин, между мной и тобой не может быть нечего, кроме…

— Я согласна и на это. — Она перебила меня и ногами обхватила мой торс.

Я продолжал целоваться с ней и гладил ее ногу. Потом я схватил ее ягодицу и притянул ее к себе. Она начала расстегивать мою рубашку.

— Укуси меня, — простонала она.

— Грязная девочка, — прошептал я и укусил ее шею, так сильно, сколько мог. Она издала громкий стон от боли и удовольствия. Мы оба поддались страсти. Она почти раздела меня, но мой взгляд, нечаянно, пал на часы и я увидел, что через 40 минут нужно будит забрать Милу из школы. Я резко остановился.

— В чем дело? Я что-то не так сделала?

— Кетрин, мне нужно идти. Прости. Оставим это все на другой раз, — сказал я и обратно застегнул рубашку.

От лица Кетрин

Он сводил меня с ума. Себастьян всегда нравился мне, но когда отец поручил завоевать его, я стала действовать более уверенно. Зачем Себастьян понадобился папе, я не знаю, да мне и не интересно, главное у меня теперь есть билет к его сердцу и телу. “Ты станешь моим любой ценой” твердила я себе. Он спеша приводил себя в порядок и даже забыл, что на его столе лежит полуголая девушка: он бежал к этой дряни. “Ты поплатишься, Камилла Джонсон!”. Я сменила тактику. Открыто воевать было бессмысленно.

— Знаешь, в день моего рождения, для всех нас изготовлен сюрприз.

— Какой сюрприз? — было видно, что мое заявление насторожило его.

— Чарльз решил сделать предложение руки и сердца Камилле, а после ее восемнадцатилетия, они… ну ты сам понимаешь, — сказала я и закусила губу. Мне не терпелось, когда же мой братец сотрет невинный нимб этой избалованной дряни. Себастьян окаменел. Это причинило мне боль. Он был в ярости. Я ждала, что он повернется обратно, схватит меня и разозлится. Мне чертовский нравилось, когда он применял силу, но он просто взял пиджак и вышел, не обращая на меня внимания.

От лица Камиллы

«Я Камилла Джонсон. Мне 17. Я учусь в старшей школе. Меня здесь ненавидят, из-за того, что все меня уважают, и я наслаждаюсь признанием большинства. Парадоксально, не правда ли?» сказала бы я, если б посещала психологические кружки. Но я их не посещаю, а это значит что весь негатив, накопленный в моей душе съедает меня и только меня. У меня было несколько подруг и то они завидовали и предавали. В свои 17 я освоила один урок: круто, не когда ты часть высшего общества и общаешься с людьми из списка Форбс, а когда ты окружена искренними людьми, которые рады за тебя и любят тебя в не зависимости из какой ты семьи. Мне нравилась моя жизнь, но когда мне было печально, мне было так же больно, как и человеку, спящего под мостом, просто я плакала в дорогой машине, а не на улице. Но знаете, когда тебе больно, место уже не имеет значения.

Урок истории. Всегда ненавидела этот урок, из-за учителя. Он молодой амбициозный индюк, который, в свои 25 решил, что он центр вселенной. К тому же он всегда подкатывал к ученицам, одни одаряли его взаимностью, другие отшивали, а я, я просто жду момента, чтобы наказать его, поставить на место и “спасти” эту школу, от такого извращенца, как он. Сегодня он рассказывал про великую империю Македонского, а я смотрела на часы и ждала, когда же этот ад закончится. Я люблю историю и читаю довольно много, но из его уст, даже Македонский стал мне противен. И вот долгожданный звук телефона, к которому я еще не привыкла: у меня сообщение. Я, не смотря на экран, знаю, кто это и на моем лице появляется глупая улыбка.

— Камилла, что тебя так развеселило? И отключи телефон избалованная девка! — прозвучал голос учителя. Я не стала ему даже отвечать, это бесило его еще больше. Он провоцировал меня, а я не поддавалась. Я достала телефон из сумки и прочла смс: “Солнышко, я уже подъехал, жду тебя”. Это был Себастьян, он всегда приезжал вовремя. Я отправила ему сердечки и ждала, когда же прозвучит звонок. Он прозвучал через 15 минут. Все мы вышли из класса, как табун, который выбежал в поле после долгого закрытия в конюшне.

Себастьян вышел из машины, и, опираясь на капот, ждал меня. Он был в черной рубашке и в черных штанах. Его машина тоже была черной, и выглядел он, как из рекламы мужской одежды. Я побежала к нему, как ребенок и обняла.

— Ахахах, тише-тише, — рассмеялся он, — ты сегодня какая-то другая, что с тобой.

— Нечего поехали уже скорее, — ответила я пытаясь скрыть свои эмоции.

— Так, Мила, — уже в серьез потребовал он смотря мне в глаза, — выкладывай, что случилось?

— Нечего, этот придурок…, — я хотела рассказать, что особого новшество не произошло, что опять учитель истории меня провоцировал, но не успела, так-как он сам вышел к нам и цинично начал.

— Ох как трогательно, а ты, я смотрю, любишь обниматься со старшими.

— Мила, садись в машину.

— Себастьян умоляю не надо, он такой, провоцирует каждого. Это из-за папы он просто завидует нашей семье и…

— И положил на тебя глаз! — с пугающей яростью перебил меня Себастьян и буквально силой посадил меня в машину.

— Нам поговорить здесь? Или в твоем кабинете, если он у тебя конечно есть.

— А кто ты такой? И что ты делаешь в старшей школе.

— Оставь формальности, поговорим по мужски. Если ты не отстанешь от Камиллы я…

— Ты что? А ты кто вообще ей? Она моя ученица и да не скрою, хорошенькая.

Я наблюдала за тем, как Себастьян еле сдерживал себя. Его я знаю очень хорошо, вся его координация рук говорила об одном: вот-вот начнется драка. Я позвонила отцу.

— Что? Думаешь, твоя сестричка до конца своих дней должна остаться непорочной, и бежать в твои объятия? — с противной циничной улыбкой закричал учитель, и это стало последним предложением, который он мог сказать в этот день. Себастьян резко подошел и врезал ему прямо по лицу. Потом началась драка, учитель снял с кармана маленький нож, поранил плечо Себастьяна, но тот избил его до полусмерти. Этот ад продолжался больше двадцати минут. Все это время Я кричала от ужаса, хотела выйти из машины, но Себастьян закрыл двери, я била по стеклу и кричала.

— Довольно! — раздался яростный голос отца, но Себастьян уже не слышал никого.

— Довольно, тебе говорят, — он подошел к Себастьяну, силой потащил от тела учителя и врезал. Это была отцовская пощечина, чтобы успокоить его.

От лица Ричарда

— Что … что ты здесь делаешь? Где Мила? — Себастьян ели отходил, от состояния аффекта.

— Сынок, что творится? Мила в твоей машине вот смотри. Твои глаза… я не узнаю тебя. Ты обезумел? Что с твоим разумом?

— Ричард поговорим дома, прошу тебя. Скажи водителю, пусть отнесет Милу домой. Я не в состоянии…

— Да чтоб тебя… — меня разозлило его поведение всех этих дней, сегодняшний инцидент стал последней каплей, — Мила моя дочь, я беспокоюсь о ней больше чем ты! Говори, из-за чего ты устроил тут это все, ты ранен, ты понимаешь?

— Что? Где? — Он до этого момента даже не почувствовал ножевое ранение на плече. Он посмотрел на собственное плечо и замер.

— Пустяк, я же жив.

— Езжай домой, вечером поговорим, Себастьян! — я еле сдерживал себя, чтобы не ударить его во второй раз.

Я позвонил в скорую помощь, потом мой водитель начал беседовать с толпой собравших людей. А сам я пошел к директору школы.

— Рад видеть вас мистер Джонсон, прошу прощения, как себя чувствует Себастьян… — лицемерие этого человека поражало меня неоднократно.

— Откуда у учителя истории нож в кармане? — моя злость была явно видна, хоть и я не повышал голоса. Я был зол и на Себастьяна, но не переставал любить его, как сына и происшедшее причинило боль моему сердцу. А неискренние слова директора стали последней каплей моей ярости.