Комната белого рояля

Глава 15. Наказание

Есть род правосудия, которое не может осуществить федеральный закон.

Поместье Стакеров. 09:30 утра.

От лица Кетрин

Вчера ночью мое сердце разбилось на осколки. Многие считают, что сердце у меня находится между моих ног, но поверьте это не так. Я то же умею любить и терпеть боль. Чарльз пришел домой и рассказал, что Себастьян застукал, как он унижал эту дрянь. Он даже стрелял в Чарльза. Я вспомнила его ярость, я видела это: ради Камиллы он всегда был готов на все. Но меня сломало другое. Мой бестолковый брат утверждал, что услышал, как он признается сестре в любви и целует ее. Потом, мой папаша, заявил, что в этом нет нечего не возможного, потому что между ними нет родственных связей. Вся эта ситуация говорила об одном: если я не избавлюсь от Камиллы Джонсон, моя жизнь теряет смысл.

— Малышка, где ты научилась такому? Я не чувствую спину, после ночи.

— Могу дать тебе утреннюю порцию, Том. Ты только обращайся.

— Нет, сучка, — сказал Том и шлепнул меня по ягодице, — мне через час нужно быть на хелипорте, Себастьян прилетает с Камиллой, если я не успею подгонять его Ягуар во время, он меня пристрелит.

— Тебе не наскучило жить в его тени?

— Брось Кет, ты злишься на него из-за своих грязных фантазиях, которые не можешь осуществить с ним. Не надо направлять на меня стрелки.

— А чем занята его свита? Я видела его телохранителей вчера, на помолвке моего брата и Камиллы.

— Я не знаю, есть вещи, которые он просит, чтобы сделал я. Но мы не в таких отношениях, чтобы я мог спросить про его парней. Я даже не знаю их имен.

— Странно, — я сильно разозлилась от того, что он летал куда-то с Камиллой и остался там на ночь.

— Все, мне пора.

— Подожди Том. Ты подумал над моими словами?

— Кет, почему именно я?

— Ты единственный, кому Себастьян доверяет, а Камилла не заподозрит.

— Себастьян убьет меня! Ты понимаешь? К тому же я не могу поступить с ней так, я любил ее, просто понял, что…

— Что она тебе не по зубам? А знаешь, поговаривают, что на нее положил глаз сам Себастьян, по этому, он так себя ведет.

— Что? — в глазах Тома были удивление и некая боль, — Я… я видел их в отеле, но они сказали, что… Я тогда отнес им одежду.

— Вот видишь. — Я почувствовала собственное кровообращение от ревности и ненависти.

— Кетрин, мне все ровно. Свои чувства я зарыл уже давно, а навредить семнадцатилетней невинной девочке я не в силах! Я не скотина!

— Эх, мой милый Том. Не забывай, что твой папочка лечится в клинике моей матери. У нас не самые талантливые медсестра, могут и дать не то лекарство.

— Слушай, сучка, не угрожай мне, — я явно разозлила Тома, он держал меня за горло и кричал, — если что-то случится с моим отцом, твой папаша не найдет твоего трупа, поняла меня?

— Остынь, — мне не нужна была война с ним, — подумай над моими словами. Я заплачу тебе.

Том попрощался плюнул мне под ноги, и пулей вылетел из моей спальни. Этот дурак тоже был в пол уши влюблен в эту стерву, но все мы понимали, что у него нет шансов замутить с какой либо девушкой из нашего общества. Я была единственная, кто была по зубам ему. Мне нужен был стабильный секс, ему красивая, богатенькая телочка. Нам все устраивало. Я хотела принять душ, как на моем смартфоне засветилось сообщение, которого я ждала все эти годы. Мое сердце екнуло, оно было от Себастьяна: “Я буду ждать тебя в 22:00 в отеле Сэйнт Рояль”. “Да! Да! Да! В конце концов, проводить ночь в дали от дома, но с членом семьи это еще нечего не значит. Так-то они живут в одном доме” утешала себя я. Моему воодушевлению не было придела, но отстранить эту дрянь от жизни всех нас, была моей жизненной целью и я надумывала сделать это в ее же день рождения.

От лица Себастьяна

Наше утро началось довольно обычно, так как я договорился с летчиком на определенное время, с утра мы страшно торопились. Я надел свой потрепанный смокинг и окровавленную рубашку, а Миле отдал штаны и футболку, которую я оставил здесь на случай, если когда ни будь приду сюда. Одежда была мужской, но хотя бы чистой и новой. Полет был довольно приятным. Том встретил нас вовремя. Я взял машину, вызвал для Тома такси и мы с Милой поехали прямо домой.

— Я представляю, в каком состоянии мама с папой, — тихо сказала Мила.

— Не переживай, Солнышко. Теперь я с тобой, теперь, тебе нечего боятся. — Я одной рукой держал руль, другой гладил ногу Милы.

Вскоре мы доехали.

— Господи, где вы пропадали? С вами все хорошо? — Дакота была в панике. Мне стало жаль ее. Ее материнское сердце разорвалось на кусочки, она обняла нас обоих и даже не стала ругать, лишь наслаждалась тем, что мы дома в целости и сохранности.

— Мам, все хорошо, правда. Я тебе детально расскажу все, только успокойся, — сказала Мила и обняла мать.

— Да, Дакота, действительно тебе не о чем беспокоиться, прости, что заставили вас ждать, были проблемы, мы переночевали в безопасном месте и вернулись. Все хорошо.

— Себастьян, объясни это все отцу, он в кабинете, ждет вас. Он не ложился ночью. Ричард зол.

— Я понял, — сказал я и направился к кабинету. Мила побежала за мной.

— Тебе лучше подняться наверх и отдохнуть!

— Нет, и ты только попробуй прогнать меня.

Мы вошли в кабинет. Я медленными, но уверенными шагами подходил к Ричарду, и сзади, держав за руку, вел Милу. Ричард сидел на кресле и курил сигару. Судя по образованному смогу в комнате, это была не первая сигара:

— Я полностью разочарован, — с призрением сказал Ричард.

— Я так понимаю Стакер ничего не рассказал?! — спросил Я.

— Почему же нет? Рассказал! Рассказал что ты стрелял в Чарльза, грязно выругался про ее дочь, затем пришла полиция и ты решил убежать вместе с сестрой, — повышая голос сказал Ричард, и добавил, — Я нечего не пропустил, нет?

— Папа это не так, — вмешалась Мила.

— Дочка молчи, расскажешь тогда, когда я спрошу.

Эти слова были смертельны для Камиллы, она впервые слушала строгий тон отца.

— Я защищал ее, этот извращенный наркоман занимался своими утехами прямо на улице, заставлял Миле смотреть еще и советовал научиться. Ричард, в следующий раз, я отправлю его на тот свет, и даже ты не сможешь меня остановить. — После моих слов взгляд Ричарда изменился. Он понимал, что я не вру, и в принципе такого человека, как он обмануть невозможно. Он поставил сигару в пепельницу, встал и подошел к нам.

— Почему ты не оставил сестру со своим женихом? Ты же не мог догадываться, что он поведет себя не прилично. — Он резал меня словом “сестра”. Я не видел лица Милы, но чувствовал, что она уже пожалела, что ответила мне взаимностью. Мне стало больно за нее.

— Мог! Это Чарльз Стакер! Он никогда не ведет себя прилично! — ответил я.

— Себастьян, ответь на вопрос! Скажи причину, почему ты просто не ушел?

— Ты знаешь ответ! — Мне стало наплевать на его реакцию. Миле я уже признался, я провел бурный вечер с ней, и мне больше нечего не интересовало.

Ричард резко подошел и ударил меня. Впервые в жизни. Он не давал мне отцовских пощечин, но, видимо, решил наверстать ошибку. Я принял пощечину с достоинством.

— Господи! Папа! За что? — закричала Мила.

— Мила уйди! Я этого заслужил, — сказал я и в буквальном смысле прогнал Милу. Она выбежала из кабинета.

— Мы теперь одни, Себастьян, и я жду чтобы ты договорил, рассказал ВСЕ до конца. Я велел тебе держать дистанцию, ты понял это наоборот? Да? Ты похитил мою дочь и провел с ней ночь?

— Кто-то на меня направил полицию, я решу проблемы с ними сегодня, мы убежали от полиции, и то, я сделал это ради нее. Я не хотел, чтобы она оказалась в участке. Я не тронул ее, Ричард. Я не скотина. Я люблю ее и она дорога мне. Дороже всего на свете, дороже, чем мои инстинкты.

— Где вы были?

— В том особняке, я выкупил его. — Ричард никак не отреагировал на услышанное, его это не заинтересовало.

— Держись от нее подальше!

— Я не могу. — В моем голосе четко отражалась моя слабость по отношению к ней.

— Что?

— Я не могу держаться от нее подальше. Тебе придется застрелить меня. К тому же Мила любит меня, и ты, как отец, не мог этого не заметить.

— Проваливай! — закричал Ричард и разбил пепельницу об стену. Его крик был знаком его поражения. Ссориться с Ричардом не доставляло мне радости, я любил его и ценил, как отца, но не радоваться тому, что мои чувства взаимны — я тоже не мог. В итоге я отвернулся и ушел.