Гадкий утёнок для босса

Глава 14. Если друг оказался вдруг…

На какой-то момент у меня возникает дичайшее ощущение, что кто-то из нас двоих сошел с ума и бредит. И этот кто-то скорее всего — мой босс, а никак не я. Что за фигню он несёт?!

— Да, — жёстко бросает Лебеда мне в лицо. — Я в курсе, что ты зашла с Короленко куда дальше, чем со мной. И мне хочется только понять одно… почему ты сразу не сказала, что у тебя с ним сегодня уже всё было, а позволила мне себя трогать? Ты не кажешься девушкой, которая практикует двойные интрижки.

— Не знаю, о чем идёт речь, — медленно говорю я, — но это какая-то чушь. Я никогда и ничего не позволяла Короленко Артуру.

— Неужели?

Он сощуривается. От моего уверенно-изумленного тона в его глазах проскальзывает лёгкая тень сомнения.

— Кто-то обо мне распускает фальшивые мерзкие слухи? — догадываюсь я в потрясённом озарении. — И кто же этот пошлый фантазёр?

Хватка Лебеды вдруг становится не такой сильной. Теперь она перестает напоминать капкан и превращается в простое крепкое пожатие ладони.

— О твоих сегодняшних шалостях рассказала всем Инесса… — начинает он, приглядываясь ко мне всё настойчивей, но я перебиваю его, ахнув от возмущения:

— И ты ей поверил?! Не ожидала. Уверена, она и не такое насочинять способна!

— Я поверил не ей, — мрачно поправляет меня босс, — а твоей подруге Ирине. Ты ведь не станешь отрицать, что вы подруги?

Новый шок прямо-таки лишает меня дара речи.

Моя детдомовская подружка говорит за моей спиной такие гадкие вещи? Как такое могло произойти вообще? Мы же с ней всегда нормально общались… Лучшими подругами, конечно не были, но вполне хорошо приятельствовали и никогда не ссорились. Что такого могло случиться, что она решила подложить мне подобную свинью?

Во рту стоит какая-то горечь. Я ощущаю ее по-настоящему, физически, и этот ужасный привкус принадлежит тому морю отвращения, которое обрушилось на меня только что. Господи, как же противно…

— Мы подруги… — выдавливаю из себя со скрипом. — Но подруги в обобщённом смысле. Просто дружим… дружили с детства. Жили в одном детдоме. Тимур… а что она обо мне сказала?

Лебеда стоит передо мной и хмурится всё сильнее. На его виске начинает биться жилка, и мне кажется, что его переполняет злость. Вот только я уже не чувствую, что она направлена на меня. Кажется, его эмоции уже изменили свой вектор, но сейчас мне на это плевать.

Я хочу лишь одного. Справиться с тошнотой осознания чужой двуличности.

— Она ничего не говорила сама, — морщится босс. — Но подтвердила слова Инессы и достоверность фотографий на ее телефоне.

— Каких фотографий? — беспомощно уточняю я.

Теперь к тошноте прибавляется ощущение, что я тону в какой-то жиже нечистот и захлебываюсь. Нечем дышать…

— Фотографий, которые Инесса сделала на телефон, когда натолкнулась на тебя и Короленко в туалете нашего агентства. Прямо во время…

— Хватит! — выкрикиваю я, вырывая руку из пальцев босса. — С меня хватит! Знаешь что, Тимур Лебеда? Иди лесом!

И со всех ног бросаюсь обратно в зал.

Какая жалость, что выход находится только там! И минуты лишней не желаю оставаться в компании того, кто так быстро поверил чужим наговорам.

Но от мерзкого ощущения предательства убежать куда сложнее. Что же ты наделала, детдомовская подружка? За что так меня подставила?