Помощница на заказ

— Ну? Теперь мы можем поговорить о моих проблемах?

Кирилл совершил вялую попытку проникнуть в комнату, но, поняв, что я пока что недостаточно благосклонна к нему, всё же изволил не делать глупостей и спокойно остановился рядом, глядя так, как побитые собаки иногда смотрят на горячо любимого хозяина, который с какого-то перепугу решил на них поднять руку. Ну-ну, конечно, Кирюша, это именно тот взгляд, что может меня разжалобить! Как жаль, что он сейчас, увы, неуместен.

— Итак, мои проблемы, — гордо произнесла я, как будто планировала декламировать стих. — Во-первых, я родом из небольшого городка и оставаться там не желаю, мои родители — люди старых порядков и не особо большого достатка, и у меня с ними нелады. Мы уже полгода не разговариваем! Во-вторых, моя единственная нормальная подружка теперь замужем, и мне не с кем снимать квартиру, приходится платить аренду в одни руки, а это, черт возьми, дофига дорого! В-третьих, — я закатила глаза, — я, дипломированный маркетолог, ни дня не работала по специальности, и если ещё немного потяну время, то уже точно нигде не устроюсь и всю жизнь, пока молода и красива, буду торчать в секретаршах для занудных дяденек, а потом, когда стану толстой и страшной, переквалифицируюсь на занудных тетенек. В-четвертых, я таки могу стать толстой и страшной. В-пятых, мой начальник — настоящий козел, потому что он постоянно творит какую-то фигню, лапает чужую дочь и не дает охранять его от нежелательного брака. В-шестых, неделю назад вышла новая коллекция моего любимого бренда, и я хочу приобрести просто-таки все, но денег мне хорошо если хватит на одну туфлю и…

— Погоди, — прервал меня Кирилл. — Но я думал, мы будем говорить о наших с тобой отношениях!

Я уставилась на него.

— Каких отношениях?

— Которые проблемные.

— Не вижу никаких проблем в наших отношениях, — возразила я. — Понимаешь ли, ты — мой начальник, я — твоя личная помощница, слежу за тем, чтобы ты не влез ни в какую ерунду. Всё.

— Но, — Кирилл даже покраснел от гнева, — ты утверждаешь, что у нас с тобой был секс!

— Ну был и был, — пожала плечами я.

— Так ты не обижаешься? — выпал в осадок Воронцов.

— Нет, конечно. Куча времени прошла.

— Так почему же…

Я усмехнулась.

— Понимаешь ли, Кирюша, я взрослая девочка, которой совершенно неинтересно удовлетворять чужое мужское любопытство, — он кашлянул, кажется, не в силах так просто переварить сказанное. — И тратить время на горькие рыдания я точно не буду. Почему я не хочу повторить? Первый раз, Воронцов, был не такой уж и впечатляющий, и мне с головой хватило этого опыта. А дальше… Ну извини, я не хочу расширять тестовую выборку. Так что давай. Вали спать.

Он ошеломленно заморгал. Впервые в жизни, пожалуй, Воронцов сталкивался с ситуацией, когда он переспал с девушкой, забыл её, а теперь, когда вроде как пытается взять реванш и ещё раз затащить её в постель, слышит такую нелестную характеристику собственных способностей. Не скажу, что мне не хотелось разочаровывать Воронцова — конечно же, хотелось! Мне и врезать ему хотелось, и жизнь подпортить — тем более. Но, так или иначе, я не собиралась сейчас падать на колени и выть белугой, вещая о том, как мечтала его вернуть. Нет, пусть считает, что он мне и тогда-то был не нужен.

К тому же, теперь, когда прошло достаточно времени, я и правда так считаю.

— Тебе непонятно какое-то слово из того, что я сказала? — поинтересовалась я ядовито. — Так я могу повторить, Воронцов. Хочешь?

Кирилл выдал что-то вроде раздраженного покашливания, н в дверь больше не скребся. Кажется, понял наконец-то, что шансов зайти ко мне в спальню у него нет от слова "совсем", и теперь мерял раздраженно шагами коридор.

Я могла только пожелать ему в этом неблагодарном деле — попытке разжалобить меня, — удачи. К сожалению, Воронцов был не в курсе: я на такую ерунду не ведусь, его показательное выступление меня нисколечко не впечатлит.

Кирилл явно был полон надежд и ожиданий. Спустя пять минут усердного расхаживания по коридору он наконец-то вернулся к моей двери и вновь тихонько поскребся в неё, явно рассчитывая на то, что я пожалею его и отреагирую хоть как-нибудь. Необязательно положительно, черт уж с этим, но хоть выйду и накричу, чтоб не шастал тут и не мешал спать.

Но я — девушка упорная. Вместо того, чтобы впустить Воронцова в комнату или хотя бы выслушать его вялые оправдания, я только открыла шкаф в поисках свежей ночной сорочки, чтобы переодеться и лечь спать. Было не так уж и поздно, но сегодняшний день, если честно, немало измотал меня. И тратить вечер на Воронцова нет ни малейшего желания.

Определившись с выбором, я уже принялась было раздеваться, но вовремя остановилась — ощутила на себе чей-то взгляд. Повернула голову и с досадой обнаружила Воронцова, буквально прилипшего к окну.

…Из его спальни был выход на балкон, да, но до моих окон он не доходил. Конечно, я представляла себе, как сюда добраться: надо было перелезть через поручни балкона и, ступая по небольшому кирпичному выступу, пусть и неширокому, но зато прочному, пройти метра два-три. Воронцов это и сделал, а теперь, цепляясь за оконный проем, явно намекал мне на то, что было бы неплохо открыть окно и впустить его внутрь.

Но сдаваться я не собиралась. Окно открыла только на проветривание и раздраженно сообщила:

— Ты придурок, Воронцов. Тут нельзя залезть. Ты что, хочешь, чтобы я ногтем скрутила противомоскитную сетку?

— Я хочу, — самоуверенно заявил Кирилл, — чтобы ты меня простила, вот и всё.

— Так я и не злюсь, — пожала плечами я. — Просто спать с тобой я не собираюсь. И дверь открывать тоже не буду. А окно так и подавно. Иди к Асеньке.

— Ты ревнуешь!

— Я? — изогнула брови я. — Воронцов, ты слишком много о себе возомнил. Повторяю в который раз: включи мозги и убирайся отсюда.

— Но солнышко!

Я спокойно отошла от окна.

— Золотце!

Задернула шторы.

— Но я же сорвусь!

— Не сорвешься! — отозвалась я ещё с самой середины комнаты. — Точно так же, по стеночке, по стеночке, да доберешься до своей спальни. Давай, вперед, герой любовник.

— Но Ксю!

— Я сказала, к себе!

Воронцов хотел было запротестовать, но я не успела расслышать его возмущения. В дверь моей комнаты опять постучали, а донесшийся голос не лишил мне шанса не открыть.

— Ксения, — говорила явно Анжелика Пантелеевна. — Нам необходимо поговорить, открой!

Я застыла, не зная, что делать. Воронцов явно не слышал голос своей матери, потому что продолжал скрестись в окно, Анжелика Пантелеевна постучалась в дверь так, что была готова высадить её с ноги, и я, осознав, что оказалась в безвыходном положении, нехотя направилась впускать всё-таки мать семейства в комнату.

— Ксения, — Анжелика Пантелеевна смерила меня холодным, внимательным взглядом. — Очень рада, что ты всё-таки мне открыла. Есть минутка? Нам необходимо поговорить.

— Я? Да… О чем пойдет речь? — уточнила я, невинно моргая и глядя на неё так, словно даже предположить не могла, что что-то не так.

— О Кирилле и об… Откуда-то дует?

— Это окно, я…

— Не люблю открытые окна, — сообщила Анжелика Пантелеевна.

Она уверенно захлопнула за собой дверь, чтобы преградить мне все пути к отступлению, и направилась к окну.

Я крепко зажмурилась, убеждая себя не представлять, что случится, когда Анжелика Пантелеевна узрит снаружи сына, и даже почти успела поверить в счастье и в то, что Кириллу хватило мозгов убраться с моего окна, но нет. Увы, жизнь не настолько идеальна.

Анжелика Пантелеевна открыла шторы и застыла, любуясь на своего сына, припечатавшегося к стеклу. Повернулась ко мне, потом обратно к нему, ко мне… Кашлянула и холодно поинтересовалась:

И как, скажите на милость, мне это понимать?