Помощница на заказ

Глава четырнадцатая

Я вернулась в дом Воронцовых ближе к обеду. Анжелики Пантелеевны на месте не оказалось, соответственно, уточнять, как там прошла прогулка Кирилла и Асеньки, было некому, спрашивать, почему это я спаслась бегством — тоже. Сладкая мажористая парочка прибыла только вечером: счастливая, сияющая Ася в новом платье, потому что старое она измазала мороженым и, должно быть, выбросила где-то по дороге, и сердитый, надутый Воронцов, даже не пытавшийся скрыть собственное паршивое настроение.

К ужину Анжелика Пантелеевна так и не вернулась, и Ася, пользуясь временным положением хозяйки, плюхнулась на её место, закинула ногу на ногу и жестом велела Кириллу придвинуться к себе поближе. В её вальяжном положении мне виделась усталость, да и вообще, показалось, что Ася закатила глаза, решив, что никто не увидит это её локальное проявление чувств, но я только повторила про себя, что это не мое дело.

Я устроилась на своем привычном месте, радуясь тому, что между мною и Воронцовым теперь расстояние было больше обычного. Кирилл дернулся, реагируя на мой приход, но ничего не сказал, только обжег взглядом. Наверное, он считал это очень соблазнительным, но я только ухмыльнулась — да, с такими методами совращения девушек не удивительно, почему из всех возможных невест рядом с Кириллом осталась одна только Асенька.

Идеальная, мать его, пара. Она, пытающаяся выйти замуж, потому что так надо папе, и он, сбегающий от женитьбы, потому что так надо маме.

Просто супер.

И зачем я в это ввязалась?

— Как добралась? — поинтересовался Кирилл. — Жарко же было. Надо было сказать, я б вызвал тебе такси.

— Мы люди привычные, — пожала плечами я. — Так что в маршрутке из меня, благо, кости не посыпались. Но за заботу спасибо. Видишь, Ася, как тебе повезло с молодым человеком? Если он к чужим так относится, то какой же в семье будет заботливым и милым.

Ася перехватила мой взгляд и раздраженно усмехнулась. Радости в её взгляде не было даже и близко, наслаждаться компанией Воронцова она тоже не спешила.

— А он не мой молодой человек, — ни с того ни с сего ответила она. — И что-то я очень сомневаюсь в том, что испытаю на себе его семейную заботу. Мало ли, какие иллюзии ещё разобьются об обыкновенное осиное гнездо?

Я и не знала, что Асенька способна на такую тонкую иронию и сарказм. Её слова вызвали у меня улыбку, и я с трудом удержалась, чтобы не встать и не зааплодировать девушке. Не так уж ей этот Воронцов нужен, чтобы унижения терпеть, всё правильно.

Может, и мне бы пора уносить ноги.

— Это всё потому, — проворчал Воронцов, — что сердце у меня доброе, а мозг — холодный, отравленный маменькиной расчетливостью.

— И потому твой холодный мозг приобрел мне новое платье, а горячее доброе сердце сбежало от ос? — закатила глаза Ася. — Хватит оправданий, Воронцов. Я не настолько наивная дура, ну честное слово.

Я скривилась.

— Мне б уйти, наверное, — я даже попыталась встать, но поймала на себе твердый Асенькин взгляд и подумала, что нет, спасаться бегством не настолько хорошая идея, как мне сначала показалось.

— Сиди, — велел Кирилл. — Ты же тоже поужинать спустилась, правда, Ксю?

— Я могу устроить себе разгрузочный вечер, — скривилась я, но осталась сидеть.

— Говорят, это вредит здоровью, — протянул Воронцов.

— Один вечер никому ничего не сделает.

— А я б не рисковал.

Ася взглянула на Воронцова, как будто впервые его увидела, и тихо хихикнула. Кирилл даже не обратил на это внимания, зато я посмотрела на девушку и помрачнела, понимая, как это сейчас выглядит со стороны. Кирилл на меня смотрит, как голодная собака на кость, и даже скрыть этого не пытается.

Мне, конечно, очень хотелось послать его куда подальше, но при Асе сделать это было не так уж и просто, чтобы вроде как не давать ей официального повода для возмущений. Я мысленно прокляла собственную идею поиздеваться на Воронцовым, отомстить ему, или что я там планировала сделать. Надо было уносить ноги и не морочить себе голову! Вот предлагал там уволиться, вот надо было содрать с него побольше денег в качестве компенсации и уматывать!

— Ужин готов! — прервала мои мрачные мысли Василиса Михайловна. — Асенька… Кирюша… — она поставила перед ними две тарелки с каким-то очень ароматным и вкусным мясом, кашей, в которой я узнала кус-кус, и неизвестным салатом, вроде как с морепродуктами. — Приятного аппетита…

Я уж думала, что женщина услышала о моем желании устроить разгрузочный день и не ужинать, потому мстительно не подала мне еду, но через минуту Василиса Михайловна поставила на стол ещё одну тарелку. Ни мяса, ни салата, ни кус-куса там, само собой, не было — только гречка и вызывающая подозрения сосиска, судя по тому, как она разлезалась под вилкой, не содержавшая даже минимального процента мясного продукта. Зато бумаги хоть отбавляй.

— Э-э-э… Что это? — не удержавшись, спросила я, взглянув на женщину, и уже по довольному выражению её лица поняла, что сейчас услышу.

— Еда для прислуги, — пожала плечами Василиса Михайловна. — А что, ты ожидала увидеть на тарелке что-то другое?

Я вообще ничего на тарелке видеть не ожидала, если честно, но не думала, что Василиса Михайловна при Кирилле позволит себе подобную наглость.

— Что ж, спасибо, — ухмыльнулась я, отодвигая от себя отвратительную сосиску. — Жаль только, что это господам будет вонять.

Я медленно поднялась на ноги и только тогда заметила, как растерялась Ася и буквально побагровел Воронцов. Он вскочил следом за мной и уверенно толкнул ко мне свою тарелку.

— Ксю, моё возьми, — заявил он, возможно, считая это верхом благородства. — Василиса Михайловна, что вы себе позволяете? Это что такое?

— А что я такого сказала? — сделала вид, что она очень удивлена, Василиса Михайловна, и тут же быстро-быстро заморгала, всем своим видом показывая — да ведь она чиста и невинна, не замешана ни в каких преступлениях, а если кого-то что-то не устраивает, ну так что она может поделать? Она вообще тут ни при чем, так, мимо проходила!

Судя по выражению лица Воронцова, её оправдания точно не были приняты. Он с таким холодом смотрел на женщину, что даже я поежилась.

— Ксения — не прислуга, — прорычал он. — А моя помощница! Или вы какого-нибудь директора тоже прислугой назовете, а мне потом разгребай проблемы, потому что у кого-то слишком длинный язык?!

Василиса Михайловна аж позеленела в ответ, причем непонятно, от обиды или от страха. Уточнять, что именно вызвало у женщины столь бурную реакцию, я не стала, вместо этого медленно обошла стол и спокойно направилась к выходу с кухни. Успела даже выбраться в коридор и дойти до лестницы, даже поднялась на три ступеньки выше, когда услышала оклик:

— Ксю, стой!

— Чего тебе? — я обернулась.

Воронцов стоял в дверном проеме, что вел на кухню, и держал в руках тарелку со своей нетронутой едой. Наверное, если б у меня перед этим не было занимательной истории знакомства с Кириллом, я бы даже умилилась, но так почему-то особенного восторга не проявила, только спокойно взглянула на него и ухмыльнулась, не особенно сдерживая своё торжество и превосходство.

Зацепила-таки.

Надо же, я думала, у этой мести будет другой привкус. Теперь даже терпения не хватало, так сильно хотелось послать его к чертям собачьим и больше никогда, никогда в жизни его не видеть. Пусть бы делал всё, что в голову ему взбредет, только подальше от меня, пожалуйста. Наверное, и Анжелику Пантелеевну с её вознаграждением послать надо.

— Возьми, — Кирилл подошел ближе. — Ты же голодная наверняка.

— Спасибо, джентльмен, — закатила глаза я, — но в подачках я, благо, не нуждаюсь.

— Это не подачка!

— Кирюша, — я усмехнулась, — если б я хотела есть твой салат, твоё мясо и твой кус-кус, я б устроила скандал там, на кухне, и Василиса Михайловна бы выслушала всё, что я о ней думаю. А так, спасибо, в защите не нуждаюсь.

Я отвернулась от него и поднялась ещё на несколько ступенек выше, когда Воронцов, наконец-то вспомнив о том, что, помимо языка, у него ещё есть ноги, подбежал ко мне и схватил за запястье, рывком разворачивая к себе. Выглядел он действительно растерянно, и я почти поверила — но вовремя вспомнила, как он мило улыбался под луной, рассказывая сказки о всяких плюшевых слонах.

Спасибо, мне больше не девятнадцать.

— Слушай, — прошептал он, — прости меня, Ксю. Я таким придурком пару лет назад был, правда. Я не понимал, что я творю. Но сейчас-то я искренен. Нельзя терзать меня только за прошлое… Дай мне шанс, пожалуйста, Ксю. Это ведь совсем несложно, правда? Переступить через то, что было. Я всё исправлю…

Я не смогла сдержать улыбку, глядя Воронцову в глаза. Симпатичный же, зараза. Бывают и краше, конечно, но что-то в нём было такое необычное, завораживающее… Сразу вспоминалась юность, казавшаяся мне тогда счастливой случайность, что столкнула меня с Кириллом…

Действуя по наитию, я приняла тарелку из рук Ворнцова. Он обнял меня одной рукой за талию, наклонился ко мне чуть ближе, заглядывая в глаза. На его губах играла мягкая, нежная улыбка, такая, что перед нею не устоит ни одна девушка. Он наклонился ко мне поближе, собираясь украсть поцелуй, и в этот миг забыл и о том, что нас случайно могут увидеть, и о том, что он вроде как моё начальство, а целоваться с подчиненными — не есть правило хорошего тона… Наши губы почти соприкоснулись…

Но кус-кус, салат и мясо с головой Воронцова соприкоснулись раньше.

Он отшатнулся от меня и ошалело провел ладонью по волосам. Я усмехнулась и вручила ему уже пустую тарелку, содержимое которой только что вывернула Кириллу на голову.

— Ты, — задохнулся он от возмущения, — ты с ума сошла, что ли? Ксю?!

— Послушай, Воронцов, — я ухмыльнулась, — все свои приёмчики можешь испытать на ком-нибудь другом. И помни, что два раза в одну реку не войдешь, — я поднялась на несколько ступенек и теперь смотрела на него сверху вниз. — Так что оставь эти уловки для Аси и Василисы Михайловны, возможно, для них они ещё работают. А я уж как-нибудь обойдусь без твоей большой и чистой любви, честное слово. До комнаты можешь не провожать.

— Постой!.. — окликнул меня Кирилл, но тщетно. Возвращаться я точно не намеревалась, хоть бы что он там кричал мне в спину.

— Поищи себе другую дуру! — крикнула я напоследок. — А ко мне забудь путь-дорогу, добрый молодец!

— Но…

— И не забудь передать Василисе Михайловне, что ей ещё надо убрать на ступеньках, — мстительно добавила я, прежде чем взлететь вверх по ступенькам и запереться в своей комнате.

Пусть делают что хотят, но я в его играх не участвую. И на взаимность Воронцов может даже не рассчитывать.