Нарисованные шрамы

— "Член моего мужа отлично работает, но спасибо за заботу.

Я вскидываю голову. Нина стоит в дверях и смотрит на меня, приподняв одну бровь. На ней короткое черное платье, то самое, которое я сказал, что она не будет надевать на этот ужин.

— У тебя жар. Возвращайся в свою комнату. — Я огрызаюсь.

Тануш пытается вырваться, и я нажимаю на лезвие сильнее, всего на волосок от того, чтобы оно порезало кожу.

— Я в порядке, дорогой. Могу я присоединиться к тебе? Я вижу, что ты занял мне место, а я умираю с голоду.

Нина подходит, звук ее каблуков по полу — единственный, который можно услышать, и останавливается между мной и пустым стулом. Наклонившись вперед, чтобы быстро поцеловать меня в щеку, она садится.

— Вы, должно быть, господин Тануш. Я слышала, что вы владеете самым крупным казино в городе. Может быть, Роман однажды приведет меня, и вы покажете нам все, я никогда не была в казино. — Она мило улыбается ему и поворачивается ко мне. — Дорогой, не мог бы ты убрать нож? Я тут пытаюсь вести беседу.

Тануш смотрит на нее мгновение, а потом разражается смехом. Я медленно опускаю нож, давая Дмитрию незаметный сигнал держать пистолет наготове, и отпускаю рубашку Тануша. Он все еще смеется. Сумасшедшие албанцы.

— Она мне нравится, Роман! Такая забавная.

— Спасибо, господин Тануш. — Нина лучится, а я качаю головой.

— Это моя жена, Нина, — объявляю я и бросаю на нее раздраженный взгляд. — И она определенно знает, когда нужно появиться.

— Спасибо, милый. — Она проводит рукой по моей и поворачивается к Танушу. — Насчет казино, как вы следите за тем, чтобы люди не жульничали? У вас там камеры, которые следят за столами или...?

Тануш слушает болтовню Нины и отвечает на ее вопросы. Она намеренно задает нелепые вопросы, которые заставляют всех время от времени хихикать, поддерживая легкую атмосферу. Когда она спрашивает, закрыты ли вентиляционные отверстия в казино камерами, все смотрят на нее и взрываются смехом, когда она объясняет, что в фильмах грабители всегда проникают в казино через вентиляционные отверстия.

Она в своей стихии, прекрасно играет роль наивной и немного туповатой жены, но я вижу мешки под глазами, которые она пытается скрыть макияжем. Очевидно, пришло время объявить об окончании этого идиотского ужина и отправить албанцев домой.

Когда дверь в апартаменты Романа закрывается за мной, я медленно выдыхаю и наконец-то позволяю себе расслабиться. Я чувствую себя паршиво.

— Никогда больше так не делай, — говорит Роман сквозь зубы и поворачивается ко мне, пока я не оказываюсь между его ног.

— Что именно?

— С чего мне, блядь, начать? — рявкает он, его ноздри раздуваются. — Ты пришла на этот чертов ужин с температурой. Подвергаешь себя опасности. Мы находились так близки к полномасштабному кровопролитию, а ты вошла в саму гущу!

— Прости, что причинила тебе беспокойство.

Роман стискивает зубы. Он очень зол.

— И ты одела это платье. — Он наклоняется вперед и обхватывает меня за талию. — Отныне ты будешь носить это платье только для меня. Ясно?

Я изо всех сил стараюсь скрыть ухмылку. И терплю неудачу.

— Хорошо, пещерный человек. — Я кладу руки ему на шею и целую его в губы. — Ты в курсе какой ты милый?

— Я не милый, Нина. Я чертовски зол.

— И все же... — Я целую его в лоб, потом еще раз в скулу. — Ты такой сексуальный, когда злишься.

— Ты пытаешься манипулировать мной?

— Ага. — Еще один поцелуй, на этот раз в другую скулу. — Это работает?

— Возможно. — Он берет мое лицо в свои ладони и прижимается своим ртом к моему. — Ложись в кровать. У тебя опять поднялась температура, я принесу тайленол.

Он невыносим.

Прошло уже три дня после ужина с албанцами, а Роман все еще относится ко мне так, будто я должна быть прикована к постели. В первый день его поведение наседки показалось мне милым, хотя моя лихорадка спала и я пришла в норму. А теперь я просто хочу его задушить.

— Я больше не буду смотреть Netflix, а ты больше не будешь работать из гостиной. Я ткнула пальцем в его грудь. — Ты возьмешь свой ноутбук и спустишься в свой кабинет, и сделаешь это сейчас же.

— Как только я выйду за дверь, ты уже будешь на ногах и будешь работать.

— Мне нужно закончить еще четыре работы за четыре дня. Конечно, я буду работать. Ты заставил меня провести три дня на диване.

— У тебя была температура.

— Три дня назад! — Я вскидываю руки и бросаю на него кинжальный взгляд. — Я в порядке. Пожалуйста, просто иди в кабинет и дай мне поработать.

— Хорошо. Но я буду проверять тебя. Если я снова поймаю тебя за пропуском обеда...

— Спасибо, Боже.

Он следит за мной глазами, пока я иду к своему рабочему месту и начинаю подготавливать свои краски на столе рядом с мольбертом. Мне придется купить еще черной краски, у меня остался последний тюбик, так как я использовала почти все свои запасы на большого парня. Еще несколько тюбиков красной тоже не помешают. Я только обмакнула кисть в краску, как почувствовала, что Роман прильнул губами к чувствительному месту на моей шеи.

— Ты кое-что забыла, — шепчет он и зарывается лицом в мои волосы.

— Да? И что же?

— Поцелуй.

Я роняю щетку и медленно поворачиваюсь, чтобы увидеть его нависшим надо мной. Я не вздрагиваю, и нет никакого чувства паники. То, что он так близко, возвышается надо мной, уже давно перестало меня пугать. Я даже не могу точно определить момент, когда это произошло.

— Ты такой требовательный. — Я беру его лицо в свои руки и прижимаю его губы к своим.

— Я знаю. — Он снова целует меня. — Ешь свой обед. Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится.

Когда Роман уходит, я погружаюсь в работу, останавливаясь только для перерыва на туалет. К обеду у меня готова еще одна часть. Брандо становится беспокойным; он бегает вокруг по меньшей мере час, прежде чем наконец свернуться калачиком в своей собачьей постельке. Может быть, мы могли бы пойти прогуляться и попытать счастья, чтобы снова попасть в комнату Леонида. Последние несколько раз, когда я пыталась, там всегда кто-то был.

В своей комнате я беру с тумбочки маленький красный шарик и черное устройство и свищу. Брандо вскакивает на своей собачьей подстилке и, как только видит мяч, начинает бегать вокруг моих ног. Положив подслушивающее устройство в задний карман джинсов, я выхожу из апартаментов Романа с Брандо и направляюсь в западное крыло.

Одна из горничных выходит из комнаты Кости как раз в тот момент, когда я подхожу к лифту, и, неся швабру и принадлежности для уборки, отпирает комнату Леонида и заходит внутрь. Бинго.

Я бросаю мяч в другой конец коридора и даю Брандо погонять его несколько минут. Когда я убеждаюсь, что вокруг никого нет, я забираю мяч у Брандо и запускаю его прямо в комнату Леонида. Как и ожидалось, он бросается за мячом.

Из комнаты начинают доноситься разные звуки. Плач горничной. Лай Брандо. Что-то ударяется о пол. Еще лай.

— Брандо, — зову я, но не ожидаю, что он придет. Когда в дело вступает мяч, все его тренировки исчезают. Очень удобно.

Я вбегаю в комнату и вижу, что горничная трусит в углу, держа швабру перед собой в оборонительной позе. Брандо полностью игнорирует ее и гоняет мяч под маленьким журнальным столиком в углу. Я наклоняюсь, чтобы достать мяч, и задеваю бедром столик, который шатается и опрокидывается набок. Большая стеклянная бутылка с ликером падает на пол, разбиваясь. Брандо вскрикивает и бежит прятаться под кровать.

— Принеси совок и тряпки быстро, — говорю я горничной и встаю на колени между кроватью и шкафом, словно пытаясь достать собаку.

Как только она скрывается из виду, я достаю из кармана подслушивающее устройство и осматриваюсь. Большинство пустых электрических розеток на виду, черт побери. Я уже почти решил воспользоваться той, что рядом с опрокинутым столом, когда замечаю одну пустую розетку, расположенную между шкафом и гардеробом. Никаких электроприборов поблизости. Придется обойтись. Я протягиваю руку и только что подключила жучок, как слышу быстро приближающиеся шаги.

— Ну же, малыш, все хорошо. Иди к мамочке, — воркую я, протягивая руку под кровать к Брандо.

— Что ты здесь делаешь? — говорит Леонид сзади меня.

Я хватаю испуганную собаку и встаю лицом к лицу с дядей Романа, который стоит в дверях с разъяренным видом.

— Ой, Брандо забежал внутрь в погоне за мячом и опрокинул стол. Мне очень жаль, Леонид. Этого больше не повторится!

Он смотрит на Брандо с отвращением на лице и мотает головой в сторону двери.

— Забирай отсюда это животное, — усмехается он.

Я нагибаюсь, чтобы подобрать мяч с пола, и выбегаю из комнаты.

За моей спиной Леонид бормочет: — Дура.

Улыбаясь, я возвращаюсь в номер Романа.

Оказавшись в своей комнате, я растягиваю губы в ухмылку, беру с кухонного стола пакет с собачьими лакомствами и даю Брандо двойную порцию.

— Хороший мальчик.