Надежда все исправит

— Не главное? — эхом отозвался он, поглаживая мою щеку большим пальцем. — Тогда почему ты так хотела услышать, что я тебя люблю?

В его лучистых голубых глазах плескалось столько нежности, что мне хотелось плюнуть на все, прижаться к сильному мужскому телу и позволить себе быть любимой. Бескорыстно.

Коля любил бы меня за то, кто я есть. Со всеми моими выходками и высокомерием. Я нужна ему, вопреки моему непростому характеру. Антон же ценит то, как умело я держу себя в руках, не позволяя эмоциям вторгаться в его четкий график. Но я привыкла к этому. Привыкла быть на тысяче замков от самой себя — от той девочки, что фанатела от Бритни Спирс и мечтала создавать яркую взбалмошную одежду, от которой у строгих теток челюсти поотваливаются. И вот я — та самая тетка.

Только рядом с Колей все меняется. Несмотря на мои попытки держать его на расстоянии, он все время оказывается рядом и дергает, и дергает, и дергает дверь, за которой я прячу ту самую девочку, напевающую фальшиво «I'm not a girl, not yet a woman». *

— Чего ты боишься? — Коля убрал руку с моего лица, но не отошел, словно хотел проверить, установлю ли я сама телесный контакт с его телом.

И он оказался прав. Я хотела его касаться. Хотела провести пальцами по его плечам, по венам на предплечье, по тыльной стороне ладони и замереть на кончиках пальцев, чтобы дальше совершенно слететь с катушек и наброситься на него, как дикарка, не знающая истинной ласки.

Я подняла руку и замерла, не понимая, как поступить. Отпущу себя на волю — случится непоправимое. Останусь взаперти — взвою и никогда не смогу жить как прежде.

Закрыла глаза и отключила мысли. Только шум сердца стучит в ушах, и адреналин с бешеной скоростью разносится по крови. Неловко замахнувшись, я ударила Колю в грудь. Тот тут же сгруппировался, напрягая крепкие мышцы.

Моя рука уцепилась за Колину белую майку, и я снова замерла, ожидая реакции мужчины.

— Ударь меня еще, — шепнул он, ласково отведя за плечи мои длинные волосы.

Осмелившись от его слов, я ударила снова. А потом еще и еще. С каждым ударом замки, за которыми прятались мои эмоции, слабели и, когда я стала совсем задыхаться, внутреннюю дверь сорвало с петель. Ничего не говоря, я подняла на улыбающегося Колю восторженный взгляд и потянула вверх майку, через которую так упорно избивала крепкий мужской торс.

Муромцев рвано выдохнул и один движением скинул с себя майку и тут же прижал к себе мое тело — такое тонкое и хрупкое по сравнению с его. Парень раскрыл рот, чтобы что-то сказать, но я подтянулась на носочках и прижалась к его рту губами.

Миг — один короткий миг наши губы потратили на непростительное промедление, и, едва нерешительность, сковывающая оковами наши тела, спала, как поцелуй свершился во всем его страстном великолепии.

Я ощутила то, что никогда прежде не ощущала. Все мое тело налилось такой тяжестью, что Коле пришлось придерживать меня, чтобы я не рухнула вниз, опьяненная внезапным возбуждением.

Мы целовались, как два голодных старшеклассника. Ни на секунду не могли оторваться от губ друг друга, чтобы перейти дальше. Словно боялись решиться иди до конца.

Нет. Сегодня я не готова отступать. Столько лет я отказывала себе в наслаждении, в любви, и сегодня — здесь и сейчас под жаркими поцелуями и восхищенными взглядами Коли — я не дам себе снова предать девчонку, которая уж точно выбрала бы этого горячего физрука среди тысячи богатейших Антонов мира.

Я отстранилась от парня, но лишь для того, чтобы ухватиться за низ водолазки и потянуть ее вверх. Поняв, чего я на самом деле хочу, Коля осмелился и сорвал с меня кофту, с особым огоньком в глазах проследив за волосами, светлой волной укрывшими мои плечи и грудь.

И снова поцелуи, обжигающие губы и влажной дорожкой спускающиеся к шее и ключицам. Руки — сильные, шершавые от мозолей — и моя нежная кожа. Прохладная поверхность спортивного мата, покалывающая голую спину, и тяжесть пышащего жаром мужского тела.

Контрасты. Эмоции, взвинченные до предела. И ласка — такая чувственная, такая искренняя. И в то же время жаждущая, требующая.

В эту ночь в запертом здании бассейна я позволила себе быть любимой. Я позволила себе любить.