Безжалостный епископ

***

Час спустя я стою возле дома Коннора после обеда. Не знаю, чего ожидала, когда постучала в дверь, но вместо него ответила миссис Бишоп. Она одета по погоде, а не в парадный костюм, в котором я обычно ее вижу. Возможно, сегодня она не работает в городском совете.

— О. Извините, я не хотела прерывать ваш день, миссис Бишоп.

Миссис Бишоп прислонилась к дверной раме, вместо того, чтобы поприветствовать меня внутри. — Вивиан, пожалуйста. В чем дело?

— Коннор дома?

Она окидывает меня взглядом, поджав губы. Это самая выразительная реакция, которую я наблюдала с той ночи в шкафу для одежды на благотворительном ужине.

— Проходи в дом. — Не дожидаясь ответа, Вивиан поворачивается и идет вглубь дома.

Я следую за ней, не в силах избавиться от нахлынувшей на меня тревоги. — Он здесь или…?

— Нет. Ушел рано и не сказал, куда. — Она останавливается и поворачивается на пятках, когда мы доходим до кухни. — Ты можешь подождать его здесь. Хочешь чаю?

— Хорошо. — Я неуверенно присаживаюсь у острова. — Спасибо.

Она улыбается, не двигая верхней половиной лица. Это обескураживает. — Сейчас вернусь.

Я недолго жду, пока она возвращается с манильской папкой. Должно быть, она работает из дома. Она прохаживается по другой стороне острова.

— Еще раз извините, что отвлекаю. — Жестом показываю на папку, которую она листает. — От Коннора не было вестей несколько дней, поэтому я забеспокоилась и хотела зайти узнать, не хочет ли он пойти на праздничную ярмарку в центре города.

Вивиан поднимает бровь, обращая внимание на содержимое папки, но не отвечает.

— Я собираюсь сделать тебе предложение, — объявляет она после неловкого молчания.

— Что, простите? — Я нервно облизываю губы.

Захлопнув папку, она играет с ней, изучая меня с напряженным выражением лица. — Ты исчерпала свою полезность для кампании, ориентированной на семью. Оставь моего сына. Перестань с ним видеться. Не звони и не пиши ему.

— Что? — Воздух высасывается из комнаты, когда я хватаюсь за край стойки. — Почему я должна это делать? Коннор и я… — Я закрываю рот. Это звучит глупо и банально — сказать, что мы любим друг друга его маме, пока она пытается меня прогнать. — Я не буду этого делать.

Она вздыхает, как будто я большое неудобство. — Сколько ты хочешь?

— Вы не можете заплатить мне за то, чтобы я перестала встречаться с Коннором. — Я смотрю на нее. — Это ужасно.

Вивиан воркует со мной, звук насмешливый. — Так устроен мир, дорогая.

Я выпрямляю позвоночник. — Нет, спасибо. Сколько бы вы ни пытались меня подкупить, я бы так с ним не поступила, не люблю лгать.

— Ну, разве ты не умеешь играть в добродетель?

— Играть?

Я уже собираюсь вскочить с табурета, когда она ухмыляется. — Коннор не хочет и не нуждается в тебе. Как ты думаешь, почему он не связался с тобой?

Отрицание забивается в моем горле. Нет. Он не стал бы призраком для меня, он слишком горд для этого. Если бы он хотел положить конец нашим отношениям, сказал мне об этом в лицо. Я качаю головой.

Вивиан прищелкивает языком. — Со своими… распутными наклонностями ты не способствуешь созданию правильного имиджа. Для всех будет лучше, если ты исчезнешь из его жизни.

— Исчезла? Распутные наклонности? — У меня голова идет кругом. — О чем вы говорите?

Она швыряет папку через стойку и она падает между нами, страницы рассыпаются по сверкающему граниту. Это… я. Мои фотографии. Ужас просачивается в каждый сантиметр моей кожи, когда я смотрю на распечатанные страницы из своего блога.

Нет. Нет, нет, нет. Этого не может быть.

— Я приму твое ошеломленное молчание как согласие. — Ее слова выводят меня из ступора. Она щелкает ручкой, нависшей над чековой книжкой, которую она достала, пока я был в оцепенении. — Сколько это будет стоить?

Какая ужасная женщина. Я никогда не буду голосовать за нее.

Вдохнув покрепче, я повернулась к ней лицом. — Если Коннор не хочет меня, почему вы должны платить мне за то, чтобы я перестала с ним встречаться?

Я горжусь тем, что мой голос лишь слегка дрожит.

Вивиан постукивает кончиком серебряной ручки по чистому чеку. — Страховка.

Мои губы раздвигаются. Забудьте об этом, противостоять ей бессмысленно. Я смахиваю страницы из своего блога и спрыгиваю с табурета.

— Мне нужно идти, — говорю я.

— Это не единственные экземпляры, дорогая. Будь умницей. Скажи мне свою цену, или я покажу своему сыну.

Дикий смех вырывается из меня, когда я отступаю от нее. — Вы думаете, что можете меня шантажировать? — На самом деле, это даже уморительно. Жаль, что Коннора здесь нет, чтобы увидеть это. Он бы от души повеселился. — Пока, миссис Бишо.

С сердцем в горле, я ухожу оттуда. По дороге у меня звонит телефон. Я жду, пока не окажусь на подъездной дорожке Бишопов, прежде чем вытащить его. Когда я вижу, кто это, у меня перехватывает горло.

— Коннор! — Отвечаю, прижимая трубку к уху.

— Тея? Ты…? Я почти дома. Можешь встретить меня в домике у бассейна?

Я поворачиваюсь лицом к его дому, мой желудок бурлит. Последние двадцать четыре часа давят на мои плечи после столкновения с его матерью и моей собственной.

— Да. — Я фыркнула, вытирая нос. — Конечно. Ты в порядке?

— Нам нужно поговорить.

Мой желудок опускается, когда звонок прерывается.

— Коннор? Коннор! Черт побери!

Я чуть не роняю телефон, когда распечатанные страницы выскальзывают из моей руки, рассыпаясь каскадом по подъездной дорожке и меня охватывают сомнения, когда я наклоняюсь, чтобы собрать страницы, на которых раскрывается мой секрет.

Между идеями, заложенными в мою голову обеими нашими матерями, я с ужасом думаю о том, о чем Коннору нужно поговорить.