Измена генерала

Глава 16

В который раз забываю, что нужно дышать. Только, когда в груди начинает жечь, выдыхаю.

— О чем ты говоришь? — обхватываю запястья мужа и отвожу его руки от своего лица. Пытаюсь сделать шаг назад и натыкаюсь ногами на кресло. Чуть не падаю, но Дима придерживает меня за локоть.

— Я тебе все объясню, — он оглядывается через плечо, затем снова смотрит на меня, — потом. Сейчас просто давай сядем за тот стол. Поверь, я бы тебя не просил, не будь это настолько важно.

— Ты действительно хочешь, чтобы я села за один стол с твоей любовницей? — я не верю своим ушам.

Дима похоже сошел с ума, и я давно бы сбежала, если бы он не упомянул Лизу. Я в долгу перед ней, и, если есть шанс помочь ей, нельзя его упустить.

— Ева, — к его темному взгляду добавляется рука, сжимающая мое запястье. Я оказываюсь в ловушке, из которой не выбраться. В нее загнал меня не только Дима и дядя Руслан, но и я сама. Почему я вообще согласилась выйти за него замуж? — Десять минут, и мы уйдем.

Димаслегка тянет меня на себя, но я не двигаюсь.

— Не могу, — мотаю головой.

Паника растекается по телу. Пытаюсь выдернуть руку, но Дима держит крепко.

— Вспомни о Лизе, — шепчет он. — Если сядешь за этот стол, очень ей поможешь.

Замираю. Смотрю Диме прямо в глаза. Он не лжет. Но и правды тоже не вижу, только бесящее спокойствие, которое каким-то чудом передается и мне.

— Ладно, — расслабляюсь я. — Но не проси меня быть примерной женой.

Выпрямляю спину и чувствую, как выравнивается мое сердцебиение. Выкручиваю запястье из пальцев мужа, и смотрю ему в глаза.

— Пойдем? — паника растворяется, уступая место уверенности. Перед глазами встает образ любовницы у нашего дома и взгляд, полный пренебрежения. Если эта белобрысая дрянь думает, что может бросить мне вызов, то она очень ошибается.

Уголки губ Димы дергаются, и он едва заметно качает головой. Но ничего не говорит. Только берет меня за руку и разворачиваются к столику напротив.

К моему удивлению, никто, кроме любовницы мужа, на нас не смотрит. Мужчины о чем-то разговаривают, я даже иногда улавливаю их смех. Зато взгляд блондинки полный ненависти, и ее оттопыренная нижняя губа становится для меня лучшим подспорьем не сбежать. Посмотрим, дорогая, кто кого.

Сжимаю руку Диму и с гордо поднятой головой иду к столику. Каблуки стучат по паркету и привлекают внимание мужчин. Улыбка спадает с лица дяди Руслана, когда он видит, что мы направляемся к ним. Взгляд любовницы мужа становится еще более разъяренным. Зато мужчина рядом с ней выглядит слишком дружелюбным. Улыбка до ушей, которая не касается его глаз, вызывает мелкую дрожь по телу, но я не останавливаюсь, пока не сажусь на стул, который выдвинул для меня Дима. На любовницу мужа намеренно не смотрю, как и на дядю Руслана, который сидит рядом со мной.

— Позвольте представить вам свою жену — Еву, — Дима садится на стул, принесенный специально для него, и под столом сжимает мою руку. — А это Петр Алексеевич Лисовец. — Мужчина приподнимается с кресла и кивает, прежде чем сесть вновь. — И его дочь — Ольга.

Ладони потеют. Дима так сильно сжимает мои пальцы, что мне не удается освободиться от его хватки, хотя я пытаюсь.

— Добрый вечер. И приятно познакомиться, — улыбаюсь Петру Алексеевичу, глядя прямо в его стальные глаза. Они такие холодные, что я невольно ежусь и отодвигаюсь подальше к спинке кресла. Дима сильнее сжимает мои пальцы, и я наконец могу сделать вдох полной грудью. Он обещал всего десять минут.

— Мне тоже очень приятно, — мужчина улыбается еще шире, показывая мне свой давно пожелтевший оскал. — Я слышал, что у Дмитрия есть жена, но не думал, что вы такая красавица.

— Благодарю за комплимент, — коротко улыбаюсь и бросаю взгляд на мужа, посылая намек, чтобы он действовал быстрее.

Я напряжена. И мне стоит огромных усилий не обращать внимания на блондинку, которая прожигает меня взглядом. Я чувствую его на себе. Он такой скользкий, неприятный и наполненный яростью, что мне нужно приложить максимум усилий, чтобы не вскочить с места и не убежать, как можно дальше. Или хотя бы не вцепиться в ее патлы. Это как повезет.

К нам подходит официант и расставляет напитки, а передо мной и Димой также ставит тарелки. Бокал белого вина манит, но я так к нему не прикасаюсь. Нельзя сейчас затуманить разум. Поэтому думаю лишь о дыхании. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.

— Ольга просила у меня номер Дмитрия, — Петр Алексеевич берет бокал, наполненный красной жидкостью и делает глоток. — Но я ей его не дал. Как вижу, оказался прав. Зачем лезть в такую красивую семью?

— Папа! — писклявый визг заставляет меня прикусить щеку — только бы не сорваться.

— Что папа? — Петр Алексеевич бросает взгляд на дочь. — Вокруг столько достойных мужчин, не чета моей дочери бегать за женатыми.

Меня так и подмывает посмотреть на белобрысую дрянь, которая, по всей видимости, не послушалась папочку, но я держусь. И на этот раз даже язык прикусываю.

— Так у вас есть мой контакт? — голос Димы громыхает так, что я едва не подпрыгиваю в кресле, но он легко пожимает и поглаживает большим пальцам мою ладонь. Это успокаивает. Ненадолго. В груди начинает зарождаться волна злости на мужа за то, что он втянул меня в это безобразие. Вырываю руку из хватки Димы и кладу ее на стол, второй — насаживаю лосось на вилку и отправляю кусок в рот. Вкуса не чувствую совсем. Зато взгляд блондинки посылает по коже электрические разряды, которые так и норовят вырваться наружу. Вызывают всего одно желание — придушить. Ну и мужу по голове настучать не помешало бы.

— Конечно же, у меня есть ваш контакт, — Петр Алексеевич откидывается на спинку кресла и крутит бокал в пальцах.

— Могу ли я тогда спросить, почему вы со мной не связались? — Дима выглядит расслабленным, даже слишком.

Я не заметила, как он расстегнул верхнюю пуговицу на своей рубашке и развалился в кресле. К еде, которую поставили перед ним, он так и не притрагивается. И, к моему удивлению, на любовницу он тоже не обращает никакого внимания. Дима полностью сосредотачивается на Петре Алексеевиче, который с полуулыбкой смотрит на мужа как на нашкодившего юнца.

— Если бы была такая необходимость, то мы бы уже с вами встретились, Дмитрий, — Петр Алексеевич делает глоток. — Как сейчас, например.

Напряжение за столом давит на плечи. Я и без того была заведена максимально и готова подорваться с места, а сейчас вообще хочется скрыться как можно скорее. И похоже, это чувствую не только я.

— Дамы и господа, давайте выпьем за встречу, — дядя Руслан подрывается со своего места. — Надеюсь, сегодняшний вечер станет для нас очень плодотворным.

Он поднимает бокал, но никто не спешит следовать за ним. Все сидят и сверлят друг друга взглядами. Время тянется так долго, что кажется я слышу тиканье часов, которых у меня нет.

— И в правду чего это мы, — Петр Алексеевич приподнимает свой бокал и салютует дяде Руслану. — Нужно же нам с чего-то начинать.

— Надеюсь, что сегодня мы не только начнем, но и завершим, — Дима тоже двумя пальцами обхватывает ножку бокала.

Краем глаза улавливаю движение руки в белом, но сама не притрагиваюсь к алкоголю. Вот что-что, а пить с любовницей мужа я точно не собираюсь. И конечно, это не остается незамеченным.

— Ева, дорогая, а как же вы? — Петр Алексеевич хмурится, а через мгновение на его лице расцветает широкая и, главное, искренняя улыбка. — А-а-а, все понятно.

Теперь настает моя очередь посылать ему непонимающий взгляд и хмуриться. Я приподнимаю бровь и получаю снисходительную улыбку от мужчины.

— Вы же в положении, так?

Дима переводит взгляд на меня. Глаза чуть расширены, брови приподняты. Наконец-то я вижу у него на лице эмоции — он удивлен. Если бы я не знала его настолько хорошо, то вряд ли бы увидела изменения.

Внимание всех остальных за столом я тоже привлекаю.

— Ева? — дядя Руслан коснулся моей руки. Но я ее сразу же одергиваю.

Глаз от Димы не отвожу.

— Нет! — тянусь к бокалу и пью. Терпкая жидкость разливается по языку, и я глотаю. — Я не беременна.

Рука дрожит. Вино плещется в бокале, пока я не ставлю его на стол.

На мгновение забываю, что сижу за столом с любовницей мужа и бросаю неосторожный взгляд на любовницу мужа. Тут же вспоминаю, что мы с ней сидим за одним столом. Конечно же, она неотрывно смотрит на меня. Выглядит немного растерянной, но раздражение, которые искажает ее лицо, перебивает все остальные эмоции. Она сидит, сложив руки на груди, и не прикасается к своему бокалу. А когда замечает мой взгляд, приподнимает бровь.

Я поражаюсь ее наглости, сжимаю в руке подол платья и тоже посылаю ей взгляд полный пренебрежения, после чего отворачиваюсь.

— Простите меня, ради Бога, — Петр Алексеевич выглядит взволнованным, и даже немного покраснел. — Надеюсь, я вас не задел. У нас с женой долго ничего не получалось, пока не появилась Оленька, поэтому я понимаю, что эта тема может быть болезненной.

«Оленька» фыркает, сидя рядом с отцом, но никто не обращает на нее внимания.

— Нет, — в горле першит, поэтому я прокашливаюсь. — У меня в этом плане все в порядке.

Дарю мужчине легкую улыбку, хотя чувствую, как капля пота катится по позвоночнику, пока вспоминаю последний раз на капоте и пытаюсь в голове подсчитать даты. Этого не может быть.

— Вернемся к делу, — Дима отвлекает присутствующих на себя.

А я чувствую, как дядя Руслан под столом сжимает мою руку. На этот раз я ее не отталкиваю — мне не до этого. Может, это стресс?

— Дмитрий, вижу вы — человек дела. Не зря должность генерала досталась вам в таком молодом возрасте, — Петр Алексеевич глухо смеется, но я его почти не слышу. Мысли заглушают все. Сама сжимаю руку дяди Руслана.

— Ты в порядке? — шепчет он мне на ухо.

Я киваю, глядя на лосося и вилку, которая лежит на белоснежной тарелке рядом с ним зубчиками вниз.

— Может, не будем ходить вокруг да около? — Дима тянется за своим бокалом и тоже выпивает глоток вина. — Как я могу связаться с вашим генеральным?

Петр Алексеевич качает головой. Официант «очень вовремя» приносит заказ. Какой-то салат для «Оленьки» и стейки с запеченным картофелем для мужчин. Дядя Руслан отпускает мою руку и берет нож с вилкой. Я остаюсь без поддержки. Но быстро забываю обо всем, когда ловлю подозрительный взгляд мужа, брошенный на меня поверх бокала. К своей еде он так и не притрагивается, на «Оленьку» тоже не смотрит. Я ненадолго забываю о своей проблеме, сделав себе в голове пометку, проверить.

— А чем я вас не устраиваю в качестве связующего звена? — Петр Алексеевич отрезает небольшой кусок от стейка и кладет его в рот, а от меня не скрывается степень прожарки мяса — с кровью.

Мурашки покрывают кожу, и я провожу ладонями по рукам, чтобы их убрать.

— Я привык решать проблемы на самом высоком уровне, — Дима ставит бокал на стол и, наконец, тоже берет вилку. — Простите, если проявляю неуважение, но это, явно, не вы.

Дима ребром вилки отламывает кусок рыбы и отправляет его в рот. Жует медленно, размеренно и также не спеша глотает. Со стороны он кажется слишком расслабленным.