Грязная ложь

— Неужели все, что выходит из твоих уст, — ложь? — спросил он низким, опасным голосом. — Я знаю, ты хотела меня тогда…

Мое колено врезалось ему в пах, заставляя стонать от боли. Он не отпустил меня, но его хватка ослабла настолько, что я смогла опуститься и вытащить свой нож. Он, должно быть, увидел его, потому что я внезапно отпустил, прежде чем успела им воспользоваться. Во всяком случае, на мгновение. Пока новые руки не схватили меня.

Я вскрикнула, когда двое парней окружили меня, схватив за запястья, прежде чем я смогла воспользоваться своим лезвием. Я извивалась между ними, пока они тащили меня к кухонному острову. У меня перехватило дыхание, когда они подняли меня и бросили на стойку. Моя спина вжалась в искусственный гранит, Кайен раздвинул мои бедра и двинулся вперед, пока не оказался на одном уровне со стойкой. Его рука обхватила мое горло, удерживая на месте, в то время как кто-то другой вырвал нож из моей хватки, прежде чем поднять мои руки над головой.

— Ты не можешь этого сделать, — прорычала я, ярость закипала в моих венах.

Он проигнорировал меня, наклоняясь, пока его лицо не оказалось в нескольких дюймах от моего. Его светло-каштановые волосы были длиннее, чем раньше. Прямо сейчас беспорядочные пряди почти закрывали его глаза. Во всяком случае, его челюсть и скулы стали еще острее, чем когда он был моложе, и теперь его подбородок покрывала щетина, которая делала его еще сексуальнее. Его мускулы стали более рельефными, а шею покрывали новые татуировки.

Он все еще был таким же захватывающим, каким был в восемнадцать. Слава богу, что прямо сейчас было легко устоять перед этим искушением, поскольку я была вне себя от ярости из-за того, как он обращался со мной.

— Ты у меня в долгу, — пробормотал он, его пальцы сжались на моем горле. — Намного большем, чем Бобби.

— Я тебе ничего не должна, — огрызнулась я. — У тебя нет доказательств.

От его смеха у меня по спине пробежал холодок.

— Это не гребаное здание суда. Когда дело доходит до банды “Гримроуз”, я судья, присяжные и палач. Так что тебе, наверное, следует быть со мной повежливее, пока я не решу, что с тобой делать.

— Дай мне телефон, — потребовала я.

— Зачем?

Я одарила его ядовитой улыбкой.

— Ты же догадался, что тем летом я работала не одна. Это правда. Поверь мне, если ты причинишь мне боль, не узнав, с кем я связана, ты пожалеешь об этом.

Его самодовольная ухмылка на долю секунды померкла, прежде чем он поднял взгляд, чтобы посмотреть на того, кто держал меня за руки. Я проследила за его взглядом, запрокинув голову, чтобы увидеть кареглазого парня, с которым я впервые столкнулась, когда пыталась уйти. Казалось, у них был тихий разговор, и я оглянулась на Кайена как раз вовремя, чтобы увидеть, как он кивнул.

— Ты собираешься сказать мне свое имя? — спросил Кайен, снова сосредоточившись на мне. — Или ты собираешься заставить меня узнать это самому?

— Тень, — выпалил Бобби. — Это ее имя.

Я закатила глаза, в то время как Кайен бросил на Бобби взгляд, призывающий его заткнуться. Никто из тех, с кем я вела дела, не знал моего имени, и мне это нравилось. Лето было для меня возможностью подзаработать. Когда я вернулась в университет, ничто из этого не преследовало меня.

— Твое уличное имя не изменилось, — пробормотал Кайен, его рука, наконец, оторвалась от моего горла, чтобы схватить что-то, что протягивал ему один из его парней.

— Что ты делаешь? — прошипела я, когда он наклонился ко мне.

Наручники сомкнулись на моих запястьях, прежде чем Кайен стащил меня со стойки, только чтобы перекинуть через плечо. Мои крики ничего не дали, когда он начал подниматься по лестнице, а я колотила кулаками по его спине. Его рука была как тиски, удерживающая мои бедра на месте. Моя паника, наконец, взяла верх, как только я поняла, что выбраться из этого будет не так просто, как я думала.

— Успокойся, блядь, — хрипло приказал он, — пока мы оба не упали из-за тебя.

Я уставилась на покрытую ковром лестницу, понимая, что, если он уронит меня, я полечу вниз головой. Прикусив язык, я перестала сопротивляться, и он добрался до второго этажа. Как только мы вошли в спальню, он бросил меня на кровать. У меня не было шанса опомниться, прежде чем его руки оказались на мне. Парень схватил цепь наручников, прижимая мои руки к животу, в то время как его другая рука скользнула по моим рваным джинсам.

Его прикосновения были грубыми, но все равно вызывали во мне нежеланные ощущения. Лето, проведенное с ним, было одним из моих лучших воспоминаний. Тогда мне потребовалось много сил, чтобы отгородиться от него. Но я поступила правильно. Если бы он прикоснулся ко мне вот так, я бы никогда не смогла держаться от него подальше. Я моргнула, отгоняя воспоминания, отмечая тот факт, что он обыскивал меня.

— У меня ничего нет, — выдавила я сквозь стиснутые зубы.

Его движения прекратились.

— Где твой телефон?

— Не здесь.

Очевидно, он мне не поверил. Он перевернул меня на живот, подложив под меня руки, чтобы проверить мои задние карманы. Все, что я принесла в этот дом, — это нож, которого у меня больше не было, и ключи от машины, которые были засунуты глубоко в ботинок. Я не брала с собой документы, когда работала. Когда он, наконец, перестал прижимать меня к матрасу, я вскочила на ноги.

Он попятился к двери, пристально наблюдая за мной, как будто я собиралась броситься на него. Даже со скованными спереди руками я, вероятно, могла бы нанести какой-то ущерб. Но это было бы бессмысленно, когда его ребята были внизу. Мне нужно было набраться терпения.

— Это ошибка, — сказала я, мои глаза сверкали от гнева. — Отпусти меня, пока ты не сделал себе хуже.

Он мрачно усмехнулся.

— Я собираюсь разобраться с Бобби. С ним легко справиться. Но ты… мы собираемся провести некоторое время вместе, Тень.

Я сглотнула, меня пронзил страх. Он не сможет со мной ничего сделать. Все, что мне нужно, это сказать им имя Элли, и я окажусь на свободе в мгновение ока. Но я хотела оставить это на крайний случай. Мы с ней слишком упорно трудились, чтобы скрыть мою причастность, чтобы позволить банде “Гримроуз” все испортить. И если Кайен узнает мое настоящее имя, это может стать проблемой, потому что в его глазах светилась месть. Он хотел, чтобы я заплатила за то, что сделала.

— Веди себя хорошо, — с этими словами он закрыл дверь, и я услышала, как он велел кому-то стоять на страже. Ворча себе под нос, я начала изучать маленькую комнату. Здесь царил беспорядок, одежда была свалена в кучу в углу, а на тумбочке валялись обертки от фаст-фуда. Других дверей, кроме небольшого шкафа, не было. Я подошла к окну, когда крики Бобби, просившего дать ему еще немного времени, разнеслись по комнате.

Я отодвинула старые занавески в сторону, и мой желудок перевернулся, когда я увидела задний двор. Или, точнее, надземный бассейн, который находился под окном. Я быстро отперла замок и молча порадовалась, что окно распахнулось. Это упростило задачу. Бассейн выглядел глубоким, учитывая, насколько высоко он был от земли. Если бы я прыгнула достаточно далеко, то легко приземлилась бы посередине. Только я не была уверена, видно ли бассейн из дома. Думаю, скоро узнаю.

Осторожно взобравшись на подоконник, я подняла закованные в наручники руки, ухватившись за дерево над собой, чтобы не упасть вперед. Мне пришлось лишь немного согнуться, чтобы пролезть в окно. Бросив последний взгляд на дверь позади себя, чтобы убедиться, что я все еще одна, я глубоко вздохнула. Если я не справлюсь с прыжком и ударюсь о бортик бассейна, мне крышка.

Я оттолкнулась от подоконника, напрягая все мышцы ног, чтобы убедиться, что прыгнула достаточно далеко. Я зажмурила глаза, прежде чем упасть в воду. Мою кожу обожгло от удара, и я погрузилась под теплую воду, пока мои ноги не коснулись дна. Оттолкнувшись, я подалась вперед, к краю бассейна. Плыть по воде в наручниках было достаточно сложно. Я втянула воздух, как только достигла поверхности. Борясь со своим инстинктивным желанием бежать, я оставалась совершенно неподвижной, ожидая любого признака того, что они меня услышали.

Через несколько мгновений все, что я слышала, было щебетание птиц, и я ухмыльнулась. Добравшись до края бассейна, я подтянулась вверх и перекинула ногу через край, неустойчиво приземлившись. Не оглядываясь, я помчалась через двор на соседнюю территорию, надеясь добраться до своей машины, прежде чем кто-нибудь заметит. Даже если это не лучший район, я была уверена, что кто-нибудь вызовет полицию, если увидит бегущую девушку в наручниках.

Мое сердце бешено колотилось, когда я добралась до следующей улицы. Мой маленький синий "Ford Fusion" стоял там, где я его оставила. Я присела на корточки и достала ключ из ботинка. Отперев дверь, я быстро села внутрь и снова заперла замки, прежде чем начать рыться в бардачке, чтобы найти набор для взлома замков. Это заняло некоторое время, но через несколько минут мне наконец удалось открыть наручники. Потирая запястья, я попыталась не обращать внимания на то, насколько я промочила сиденье.

Я не ожидала, что мой гребаный день пройдет именно так. Предполагалось, что с Бобби будет легко иметь дело. Моя последняя работа перед началом выпускного курса. Я все еще была потрясена встречей с Кайеном. Но, по крайней мере, он не узнал, кто я такая.

Кто знает, чтобы он сделал, если бы понял, что последние три года я была всего в одном городе отсюда.

Глава 2

Джейс

Раскуривая косяк, я прислонился к своей машине, слушая, как Пратт тараторит о кампусе. Я знал, что это важно, именно поэтому я был здесь. Чтобы убедиться, что в этом году у него все под контролем. Последние пять лет университет Литтл-Хэйвен был в нашей власти. Даже если банда “Гримроуз” пыталась захватить территорию в этом городе, я сомневался, что они тронут кампус. Если только они не хотят гребаной войны.

Литтл-Хэйвен был городком недалеко от нашего. В течение многих лет здесь вообще не было никакой бандитской активности, потому что полиция действительно выполняла свою работу. Но с приходом новых людей к власти ситуация изменилась. Постепенно коррупция пускала корни, и наша банда, как и “Гримроуз”, стремились захватить территорию, пока за нее не ухватилась другая группировка.

— Если ты увидишь кого-нибудь из банды “Гримроуз” в кампусе, сразу же сообщи, — сказал я Пратту после долгой затяжки.

— Конечно, — пробормотал он, забирая у меня косяк и затягиваясь им.

— Больше никто не пытается тут закрепиться? — спросил я.

Он заколебался.

— Не думаю.

Повернув голову, я пристально посмотрел на него, ожидая продолжения. Он и двое других прожили в кампусе три года, следя за университетом. Помимо продажи травки, он вел себя как любой другой студент. Нам нужны были свои люди, которые могли бы следить за обстановкой, ведь рано или поздно нам предстояло действовать. И этот год как раз подходил.

Он вздохнул.

— Здесь ходит одна девушка. Я не думаю, что она связана с бандой. Но за последние три года, кажется, она почти создала свою собственную.